Виринея Кораблева - Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей

• Название: Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей
• Автор: Виринея Кораблева
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Прочая детская литература

Большой сибирский город. Начало 2000-х годов. Две подружки-шестиклассницы, Ира и Света, весело проводят время на летних каникулах. Вот только соседка Марья Степановна постоянно мешает им озорничать! Затем неизвестно откуда появляется огромная мышь и начинает злобно преследовать девочек. Да еще оказывается, что это вовсе не животное! Но Ира и Света не теряются: они начинают борьбу против таинственного врага. Подружкам помогает их новый друг Саша…

---

Подружка засмеялась:

– Ну, уж если заговорит, то нам с тобой точно в психбольницу пора! А может, и сейчас уже…

Мы уныло замолчали. А что, если это действительно так? И мы просто чокнулись?! Но тут я опомнилась: мне на ум пришел знаменитый мультик про Дядю Федора с Матроскиным и Шариком, и я сказала голосом его папы:

– С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют.

– Ага! – мрачно ответила Светка. – Но Пика не такая простая, как нам сперва казалось. Ты видишь – она каждый раз новые фокусы выкидывает? А чего от нее завтра ждать, вообще непонятно.

– Подумаешь! – пожала я плечами. – Пускай себе носится, лишь бы нас не трогала.

– Да?! – разозлилась Светка. – А я вот не хочу, чтобы она за мной бегала, и все вынюхивала, и заставляла быть послушной овечкой!

– Я тоже не хочу, – от возмущения у меня даже голос охрип. Наверное, слишком долго я читала вслух. – Но что мы можем сделать? Она приходит, когда хочет, и уходит тоже.

– Не можем! – закричала моя подружка. – Потому что не понимаем, кто она такая! Почему все про нас знает, как через стены проходит! И вот еще – пожалуйста! – еще и рассказы любит слушать! А может, и читать умеет?!

– Да! И писать! – заорала я. – И каждый день строчит бабке отчет! О нашем поведении и как она нам за это ноги кусает! – тут я окончательно осипла, отошла к окну и сердито отвернулась от Светки. Подумать только, до чего она развопилась! На нее это совершенно не похоже…

Никогда раньше не видела, чтобы моя спокойная подружка так злилась. Бывает, конечно, что она после долгой сдержанности вдруг срывается и начинает возмущаться – как вчера в подъезде с Марьей Степановной. Но сейчас…

– Ну, ладно, Ир! Ты меня извини, – Светка неслышно подошла ко мне сзади и крепко обняла. – Ты-то ни в чем не виновата. Но я не могу – понимаешь, не могу! – выносить, что за мной кто-то постоянно следит. Как за амебой в микроскопе! Она не имеет права – то есть они обе – и бабка, и эта мышь ее. Если мы с тобой маленькие, то можно с нами что хочешь вытворять? Я и ты тоже люди, и мы сами знаем…

– Что?

– Да что нам нужно. Взрослые, конечно, знают больше – но и живут не так, как дети. И хотят совсем другого. Но мы же не мешаем взрослым делать, что им нравится. А они почему к нам лезут? Да еще так! Я постоянно чувствую эти два дня: за мной следит какой-то… огромный глаз. Что бы я ни делала, он сразу видит и знает. Это страшно и… противно. Меня просто воротит, и я не могу нормально подумать про эту дуру Пику и понять, кто она такая. А иначе нам от нее не избавиться, ты понимаешь?

– Понимаю, Свет! – успокоительно сказала я. – Но, может, она и не совсем дура? Вон пришла «Гарри Поттера» слушать. И вела себя как человек почти! Только, конечно, не попрощалась вежливо, когда уходила, и не ждала, чтобы мы ее до дверей проводили. Но остальное-то было нормально.

– Тебе, если не кусается, то и нормально, – проворчала подружка. – Как будто это самое главное.

Я машинально потерла свою несчастную пятку и подумала: «Если и не главное, то и не последнее. Тебе хорошо говорить, у тебя нога уже, наверное, не болит».

Подружка, смотревшая в это время в окно, сказала дрогнувшим голосом:

– Смотри, а вон и бабкин гость идет, и не один, а с каким-то толстым! И оба еле тащатся.

Я тоже выглянула. Действительно, по двору медленно шествовал Сашка, а рядом с ним – жирный белобрысый парень лет шестнадцати. Он, казалось, убеждал в чем-то нашего усталого одноклассника, который на этот раз направлялся вроде бы к собственному подъезду. Сашка еще больше ссутулился и уже еле-еле переставлял ноги, слушая толстяка впол-уха или вообще не слушая. Вдруг белобрысый сказал ему что-то такое, от чего Сашка вздрогнул и сразу выпрямился. Парень вынул какой-то предмет из кармана и стал вертеть им перед Сашкиным носом. Тогда «бабкин гость» резко тряхнул головой и решительно направился за белобрысым совершенно в противоположную сторону – туда, откуда они и пришли. Оба быстро скрылись из вида, а Светка сказала:

– Знаешь, Ир, надо что-то помочь Сашке. Вон он как шел – еле ноги волочил. Может, он и был сегодня у старухи. Ну, и что? Мы его все же давно знаем – гораздо дольше, чем Марья Степановна. Она-то в наш дом всего несколько лет, как приехала. А мы с Сашкой раньше часто играли, когда были маленькие – он тогда еще не был таким дураком.

– Да я-то не против. Что ты меня убеждаешь? Конечно, надо помочь, – веско ответила я Светке. – Но ведь он гордый. Он от нас ни за что еду не возьмет, только нахмурится… знаешь? – и я изобразила знакомую подружке высокомерную Сашкину гримасу.

– Ну, если так рассуждать, – сердито возразила Светка, – то надо оставить его умирать с голоду. Режь-ка колбасу и сыр, – она потащила меня в кухню, быстро достала продукты из холодильника и подвинула мне разделочную доску. – А я сейчас хлеба нарежу…

Светка тоже схватила нож и стала, торопясь, кромсать буханку. Я заметила: подружка посмотрела на часы. Интересно, зачем? Она что, собирается накормить Сашку бутербродами в точно установленное время? Я сразу вспомнила частые сцены из романов Агаты Кристи, когда со звоном часов строгий дворецкий входит в гостиную и говорит:

– Кушать подано, сэр.

То есть, конечно, дворецкий – это Светка в своих оранжевых шортах. А Сашка – молодой аристократ – небрежно складывает газету «Таймс», бросает ее на столик, встает с кресла и неторопливо идет через золоченые двери в столовую, обедать… Все это так ярко представилось моему воображению, что я рассмеялась и в увлечении чуть не порезала себе палец. Подружка удивленно покосилась на меня и на огромную гору из ломтиков колбасы и сыра, сказала:

– Хватит! – и стала делать бутерброды.

Их получилась целая куча. Мы быстро засунули наши изделия в целлофановый мешочек, его в свою очередь в продуктовый пакет. Готово! Мы сели на табуретки вокруг стола, чтобы немного передохнуть, Мне было понятно, что торопилась Светка не зря (и я, конечно, вместе с ней). Скорее всего, сейчас пойдем во двор с этим милым пакетиком. «Интересно, – думала я, – как все-таки Светка собирается предложить это Сашке? Просто представить невозможно»…

Подруга прервала мои размышления:

– Все, хватит сидеть. Скоро он пойдет через двор домой. Надо уже быть там!

Она схватила пакет и отдала мне. Сама отыскала на полке в буфете ключ, положила в карман шорт. Мы торопливо обулись в прихожей, захлопнули дверь и побежали на улицу. Как там было жарко! Любимая скамейка резко обожгла тело через одежду, когда мы дружно сели на нее, поставив посередине пакет. Глаза наши сразу невольно обратились, конечно, на окна Марьи Степановны. Там она скрывается, эта дрессировщица мышей! Вот уж устроила пакость, так устроила. Сама за нами успеть не могла – и Пику послала! И надо отдать этой толстой разбойнице должное: она поначалу здорово нас напугала. Но теперь… не знаю, как Светке, а мне она стала намного симпатичнее. Литературу вот любит – как и я. Но подружка тоже права насчет огромного глаза, который следит за нами. Я почему-то чувствую это не так болезненно, как Светка. Тем более, что мама действительно запретила мне трогать серьги, а я взяла. Стыдно все-таки… Мне показалось, что на окне Марьи Степановны дрогнула занавеска. Подглядывает за нами – как всегда, хотя мышь ей, наверное, (уж не знаю, каким образом) часто и подробно доносит о наших «прегрешениях». Меня внезапно возмутило это тайное шпионство из окна: захотелось взять камень побольше и… Ой, нет! А то опять достанется от Пики! Торчите себе, Марья Степановна, за шторой, смотрите на нас со Светкой – таких умных и красивых, если это доставляет вам удовольствие. А мы уж здесь посидим, подобные, как сказала подружка, амебам под микроскопом…

Я вздрогнула: Светка ткнула меня локтем в бок и показала головой налево. Что там? Так и есть, из-за угла дома выскочил Сашка, бледный и измученный. Он продолжал бежать, но видно было, что из последних сил. Мальчишка задыхался, ноги его заплетались. Мы со Светкой удивленно уставились на него: чего бежит, спрашивается, если уже не может? Но тут все стало ясно: с той же стороны дома вынырнул белобрысый толстяк, с которым они недавно вместе ушли из двора. Он, пыхтя на ходу и тряся щеками, тоже бежал – за Сашкой. Заметно было, что и он сильно устал (попробуй побегать с таким жиром!). Правда, расстояние между ними все же заметно сокращалось – белобрысый упорно догонял нашего одноклассника. «Потому что Сашка голодный! – сразу бухнуло у меня в голове. – А этот вон какой сытый, чего ему не бегать!»

Мы с подружкой переглянулись и без слов поняли друг друга. Было ясно: надо спасать Сашку. И быстро! – потому что белобрысый был уже недалеко. Но как? Я оглянулась по сторонам. Вот оно! – прямо за нашими спинами между последним гаражом и витым чугунным забором (рядом с нашим домом помещается какая-то солидная контора с ограждением и воротами) был небольшой проход. Сейчас, летом, заметить его было нелегко, потому что в это время года он хорошо скрыт мощными побегами клена, которые растут со стороны нашего двора вдоль забора. Мы-то со Светкой хорошо знаем про эту дыру – сами сто раз через нее удирали. Но как протолкнуть туда Сашку, не показав замаскированный выход толстяку? Оба бегуна были уже совсем близко. Стоило рискнуть! Показав Светке на спасительное отверстие, я шепнула ей: