Дмитрий Журавлев - Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева

• Название: Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева
• Автор: Дмитрий Журавлев
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-7598-1263-0

Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства.

На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.

Книга предназначена всем, кто интересуется прошлым русской провинции и историей повседневности.

---

56

Назовем еще некоторых. Учителем иконописания много лет, в том числе и во время обучения И.Д. Журавлева, был Николай Васильевич Шумов, известный художник, много сделавший для украшения храмов Рязанской епархии (см. о нем кн.: Сабчаков А.А. Художник Николай Васильевич Шумов. Рязань, 1915, которую можно посмотреть: ttp://artru.info/st/143/>); духовник семинарии – прот. И.А. Солнцев (в РДС с 1885, умер в 1913, некролог: Рязанские епархиальные ведомости. 1913. 1 июня. № 11); учитель церковного пения – Н.Е. Вифляев; словесности и истории русской литературы – вероятно, В.Т. Фортунин, кандидат богословия, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии; математики – И.А. Кирьяков, окончивший физико-математический факультет Киевского университета со степенью кандидата; латинского языка – А.Д. Ряжский, выпускник Московской духовной академии, кандидат богословия, или С.А. Попов; догматического, основного и нравственного богословия – Николай Васильевич Смирягин (1846–1916), выпускник Московской духовной академии, в 1870–1886 гг. преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии, магистр богословия, философ; в РДС перешел в 1886 г.; его любимым учеником был выпускник и преподаватель Рязанской семинарии, выдающийся психолог Н.Д. Левитов (некролог: Рязанские епархиальные ведомости. 1916. 1–15 июля. № 313–14); истории и обличения русского раскола и сектантства и обличительного богословия – возможно, П.П. Добромыслов, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, кандидат богословия; общей церковной истории – А.Ф. Карашев, выпускник Московской духовной академии, кандидат богословия; гомилетики и соединенных с нею предметов – Александр Полетаев (ведомость жалованья за 1896 г.: ГАРО. Ф. 1280. Оп. 1. Ед. хр. 646).

57

Во время обучения И.Д. Журавлева, судя по ведомости выплаты жалованья за 1896 г., преподавал Св. Писание и языки, например, французский.

В 1871 г. окончил Киевскую духовную академию (кандидат богословия), недолго преподавал в Курской, а уже с 1872 г. в Рязанской семинарии; с 1875 г. священник при больничной Александро-Невской церкви; с 1892 г. протоиерей, с 1893 священник Архангельской церкви при исправительном арестантском доме. Активно печатался как богослов и библеист (например, в 1910-х – в «Рязанских епархиальных ведомостях», членом редколлегии которых он был); некоторые работы Алфеева переизданы в последнее время.

58

Здесь приводится письмо Л.Н. Толстого Всеволоду Смирнову от 15 апреля 1909 г., где сказано: «…Статьи эти не касаются моего понимания христианского учения, а говорят только о моем отрицании тех положений церковной веры, которые, по моему мнению, мешают истинному пониманию христианского учения. Сущность же моего религиозного учения никак не в отрицании церковных догматов, которых я очень рад бы был не касаться, если бы эти догматы не скрывали истинное учение Христа, а в положительной стороне христианства, отвечающей требования моей души (думаю, и души всякого человека), и потому статьи, которые вы мне прислали, не представляют для меня, да и не могут представлять для всякого человека, серьезно относящегося к вопросам веры, никакого интереса».

59

В домашней библиотеке сохранилось: Алфеев П.И., прот. От Гефсимании до Голгофы. Рязань., 1916. Ч. 1, 2.

60

В современных биографических справках даются несколько иные сведения: П.И. Алфеев родился в 1846 г., расстрелян в 1918 г., т. е. 72 лет. Обстоятельства гибели описываются так: «Осенью 1918 г. в с. Санском Спасского у. Рязанской губ. поднялось крестьянское восстание против большевиков. О. Павел был в это время в своем родном селе Дегтяном, соседнем с Санским. Крестьяне упросили его отслужить молебен на “начало дела”. Он их благословил, но сам не участвовал. Когда восстание было подавлено, он был схвачен вместе с прочими и расстрелян. Его отвели вместе с другими к опушке леса. Здесь он помолился и, став на колени, воскликнул: “Господи, в руки Твои предаю дух мой!”» (Синельникова Т.П. Жизнеописание священномученика Павла Дегтянского (Рязанская обл.). Машинопись. Свято-Тихоновский институт). А.А. Беляков описывает это немного иначе: «Одним из первых мученическую кончину претерпел протоиерей Павел Алфеев, известный рязанский проповедник и богослов, автор нескольких известных трактатов. Уже выйдя на пенсию, он в столь неспокойное время перевелся из Рязани в родное село Дегтяное Спасского района. Там он и был арестован, после того как сельский народ поднял против большевистской власти восстания. Как это было в те времена, в село пришел карательный отряд. Его командиру донесли всё в подробностях, не забыли и о напутственном молебне. Отец Павел молебен не служил (в селе кроме него был еще один священник), но в число арестованных попал. После чего и был лишен жизни со всеми остальными. По словам человека, чудом спасшегося от смерти во время расстрела, батюшка принял все со смирением. Перед взводом затвора винтовки, он перекрестился и произнес слова молитвы» (Очерк по новой истории Рязанской епархии (История гонений в ХХ веке). ).

61

Выпускник Московской духовной академии, кандидат богословия, преподавал в Рязанской семинарии с 1883 г. гражданскую историю.

62

Сын священника (род. в 1862 г., Ряжский уезд, с. Покровское), выпускник Московской духовной академии.

Получив некоторую известность действительно именно как преподаватель теории и истории литературы в Рязанской семинарии и Рязанском епархиальном училище, Александр Николаевич в годы обучения И.Д. Журавлева в семинарии, однако, был там сначала сверхштатным преподавателем Св. Писания (в 1888–1892 гг.), а с 1892 г. читал русскую церковную и библейскую историю (Рязанские епархиальные ведомости. 1900. 1 октября. № 19).

Уволен со службы 18 авг. 1914 г. (Рязанские епархиальные ведомости. 1914. 15 декабря. № 24).

63

Успенский Л.В. Слово о словах. Л., 1971.

64

Николай Дмитриевич Левитов (17.04.1890 – 17.02.1972, похоронен на 21-м участке Ваганьковского кладбища), впоследствии знаменитый психолог, основатель научной школы, после окончания Санкт-Петербургской духовной академии (кандидат богословия) с 1914 г. и вплоть до закрытия Рязанской семинарии в 1918 г. преподавал в ней «словесность», историю литературы и французский язык (см.: ГАРО. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 697, 698, 699; в часто воспроизводящихся биографических справках о Н.Д. Левитове эта часть его жизни не упоминается). В «Рязанских епархиальных ведомостях» 1910-х годов есть его публикации.

65

Сытин И.Д. Жизнь для книги. М., 1962.

66

Собственно, запрещен Достоевский, конечно, не был. Возможно, что в годы учения И.Д. Журавлева некоторые члены администрации семинарии (например, все тот же Перов) могли не скрывать своего неодобрительного отношения к позднему Достоевскому, например, к «Братьям Карамазовым» (как известно, мнения духовных лиц о романе разделились). Судя по тому, что закупали в библиотеку семинарии, например, в конце 1890-х годов, Достоевский (вместе с Толстым) и на самом деле был несколько «дискриминирован» по сравнению с другими русскими классиками: если творчество Тургенева, Островского, Лермонтова, Гончарова, Лескова и других было представлено в студенческой библиотеке семинарии полными собраниями сочинений, то Толстого и Достоевского в библиотеку закупали только заведомо «безопасные» вещи: Толстого – «Севастопольские рассказы», Достоевского – «Мужик Марей», «Мальчик у Христа на елке» (и другие произведения, которые могли печататься как предназначенные для «школьного возраста»), «Бедные люди» (см., например, Журналы заседаний педагогических собраний правления семинарии за 1897 г.: ГАРО. Ф. 1280. Оп. 1. Ед. хр. 646). Однако уже в 1900–1910-х годах, судя по «Рязанским епархиальным ведомостям», в редколлегию которых входили преподаватели семинарии, Достоевский имел устойчивую репутацию писателя православного и патриотического (см., например, характерное название публичной лекции А.Н. Сабчакова: «Вечно-славной памяти Ф.М. Достоевского как истинного сына Православной церкви Христовой и пламенного проповедника гуманности и самоотверженной любви ко всем угнетенным, униженным и оскорбленным» (произнесена 30 янв. 1911 г. в 30-летнюю годовщину со дня смерти писателя).

67

Хотя, судя по опубликованной официальной программе духовных семинарий (Программы и устав православных духовных семинарий / сост. Горбунов. М., 1890), действительно предусматривалось изучение новой литературы до Гоголя включительно (последняя фраза программы по истории литературы: «Взгляд на состояние литературы после Гоголя» (с. 63), есть много свидетельств того, что по крайней мере в Рязанской семинарии программа была гораздо более широкой и разнообразной. Не только в библиотеку Рязанской семинарии, но и в библиотеки уездных духовных училищ, как видно из официальных бумаг (Журналы заседаний… за 1897 г. Л. 3 и далее) регулярно выписывались и книги разных авторов вплоть до Чехова (в том числе Тургенев, Гончаров, Островский – в формате полного собрания сочинений). Литературные вечера, которые устраивал А.Н. Сабчаков в семинарии и Рязанском женском епархиальном училище, включавшие чтение студенческих докладов и проч., судя по их темам (см. кн.: Четверть века на службе родной семинарии (К 25-летию службы преподавателя А.Н. Сабчакова в Рязанской Духовной Семинарии. Рязань, 1913)), также поощряли знакомство учащихся с литературой за пределами строго обязательного перечня текстов. Наконец, темы сочинений, предлагавшиеся в семинарии, тоже отнюдь не ограничиваются Гоголем (см., например: «Сравнительная характеристика Хоря и Калиныча»; «Черты купеческого быта по комедии Островского “Свои люди – сочтемся”»; «Обломов, отец его и мать»; «Быт народа по песням Кольцова»; «Характеристика Эдипа по произведению Софокла “Эдип в Колоне”» – Журналы заседаний… за 1897 г. Л. 8). Резкое суждение Дмитрия Ивановича связано, скорее всего, не с конкретными впечатлениями от Рязанской семинарии, а с тем, что от своих родных, и прежде всего от дяди Павла Васильевича, он наверняка мог слышать рассуждения о необходимости изменить принципы преподавания литературы в духовной школе. Когда в середине 1900-х годов началось публичное обсуждение реформы духовной школы, Павел Васильевич писал именно о том, что история светской литературы и даже журналистики должна быть одним из основных предметов для будущих священников (О расширении курса литературы в духовных семинариях // Левитов П. Об открытии доступа в духовные академии семинаристам, окончившим курс по второму разряду, и другие статьи. Екатеринослав, 1906).