Дмитрий Журавлев - Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева

• Название: Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева
• Автор: Дмитрий Журавлев
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-7598-1263-0

Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства.

На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.

Книга предназначена всем, кто интересуется прошлым русской провинции и историей повседневности.

---

Петр С. Смирнов – автор книги «История русского раскола старообрядства» (Рязань: Типография В.О. Тарасова, 1893). Это солидный ученый трактат, дано 1574 литературных ссылки. Автор, однако, оставляет открытым вопрос, почему же так жестоко, бесчеловечно преследовали старообрядцев. Послесловие подписано: «1892 года августа 27. Преподаватель Рязанской духовной семинарии Петр Смирнов». Думаю поэтому – он был учителем и у папы. Это единственный учебник, сохранившийся от семинарии. Карандашом помечены билеты; пред некоторыми параграфами знак минус, очевидно – надо выпустить. На стр. 217 про § 45 надпись: «Д.С.П. пройдено в V кл.». Несколько заметок на полях частично обрезаны при переплете. Очевидно, книгу переплел Севастьян уже в Скопине.

Папа перешел из СДУ в РДС в 1889 г., и, очевидно, начало занятий 1 сентября. От Журавинки до Скопина 5 верст по большой дороге. А от Рязани надо ехать из Скопина поездом 165 верст, да еще с пересадкой в Ряжске (Скопин – Ряжск 51 км, Ряжск – Рязань 115 км, всего 166 км). Готовились. Приобрели папе тяжелый сундук из 18 мм досок. Размер снаружи 16 × 10, высота 8 вершков (71,5 × 45 и 35 см). На крышке внутри надпись папиной рукой:

Съ 18 авг. 1889

года И.Д.Ж.

Сундук из Скопина приехал в Москву. Пережил папу. Но изъеден червями и оставлен в 1963 г. в Кратове – сжечь. Я вырезал лишь дощечку с надписью, пропитал ее парафином. Она в письменном столе в саду.

Перед отъездом новоиспеченного семинариста позвал к себе журавинский священник Иван Вышатин, напутствовал и вручил двугривенный (20 коп.). Всю жизнь помнил папа это доброе дело. И сам в свое время сделал то же Сереже Нарциссову, Александру Андросову. <…>

Сохранилась записная книжка в переплете, похожем на самодельный, в 1/8 долю листа, 190 пронумерованных папой страниц. На первом листе надпись:

Памятная книга

На 1889-й, 90-й г.

Собственность воспитанника

Рязанской Духовной

Семинарии 1го параллельного

класса Ивана Журавлева

1890 г. 1891 г.

21 янв. 22

янв. II

норм. класс

В эту книжку вложены несколько несшитых тетрадок 1/8 долю листа.

В Рязани папа жил в общежитии. Оно помещалось в семинарском корпусе.

– Гриша! Пуща-а-ай! – кричали водопроводчику семинаристы, пробуя молодые голоса. Он давал воду в умывальники. Много раз вспоминал папа это «Гриша, пущай» и прежде и на дачах в Подмосковье, когда имели дело с водой. Еще эпизод с дежурством старших семинаристов на кухне – смотреть, чтоб не воровали. Повар, управившись с делами, заявил папе: «Ну, а теперь я тебя угощу!» – отрезал громадный кусок мяса, сам, конечно, присоединился и помог все уписать.

Обед и прочее – в семинарской столовой. Но чайное хозяйство вели свое. Сохранился папин семинарский чайник для заварки чая на 300 см3, с приделанным свинцовым кольцом. Папа всегда с особым чувством пил из него. В Москве приходилось случайно, когда большой бывал разбит. В «Памятной книге» на стр. 149 крупно синим карандашом написано: «На память руку приложил твой хозяин Н. Молчанов. Смотри не ругайся» (вероятно, написано около 1894 г.). Хозяин – отнюдь не в смысле командир. Папа не был способен кому-либо подчиняться. Молчанов – его приятель. Очевидно, вместе вели «хозяйство» в общежитии – завтраки, чаепития… Хозяйничать предоставлялось Молчанову. <…>

Свои расходы папа записывал в маленькую (1/18 доля листа) книжку. Учитывалось все до копейки. Почему-то книжка перешла в мое распоряжение в качестве игрушки. Осталась в Скопине.

В семинарии каждому воспитаннику первого класса бесплатно выдавалась Библия на славянском языке. Папа хранил ее вплоть до переезда в Москву. Но привез сюда мою. Почему не свою? – спросил я. Думал он, что для меня столь же памятна моя, и хотел сделать мне приятное. Но было наоборот – папину Сережа и я помнили с самого раннего детства, смотрели на надпись «Воспитаннику», на печать и подписи начальства, открывали страницы, еще не умея читать: «Папина! Выдали в семинарии!». И это было полно особого значения. А моя? Пробуждалась мысль. Так хотелось знать. Учителя – Федотьев, Богородицкий – говорили, что здесь, в Скопине, только подготовка, самая наука – в Рязани. Но семинарию я застал в полном развале. Ректор – некий прот. Казанский – человек недалекий, но имевший большие связи, им обязанный своим положением. Здание занято под госпиталь, что очень характеризует истинное отношение царского правительства к делам церкви: помещения в Рязани можно было найти и другие. Учебный год – только четыре месяца. За два года (1916–17 и 1917–18) только один заслуживающий имени учителя – Николай Дмитрич Левитов, позже профессор Московского университета[64]. Он – двоюродный брат нашей мамы. А прочие? Математик получил образование в Духовной академии и сам не знал математики. По геометрии мы учили теоремы без доказательств. Имея «5», я так и не понял у него, что за штука алгебра, и основные уроки алгебры дала мне Катя <сестра>. Мои воспоминания в Рязани – разочарование, тоска не оправданных надежд. Не знаю, как это получилось, что я попал в Рязанскую семинарию, большинство скопинских были в Литовской. Со мной в одном классе, епархиальном, из Скопина никого не было, в нормальном были учившиеся на казенный счет Смарагдов, Зверев (обычно это сироты или дети беднейшего духовенства, способные крестьяне). <…>

О занятиях, круге интересов я могу написать только по «памятной книге» и вложенным в нее тетрадочкам. Вот содержание первой из них. <…>

Темы

По литературе

1) Патриархальность военного быта в прошлом столетии по повести Пушкина «Капитанская дочка».

По Свящ. Писанию

Объяснить ст. 2–11 5 гл. кн. Иисуса Навина.

По Гражданской истории

1) Усиление торговли и мореходства в Западной Европе с Крестовых походов.

2) За что Карл Великий назван Великим.

По Свящ. Писанию

Обет Иеффая.

По литературе

Раскрыть смысл сатиры Лермонтова: «Дума» и указать свойства, по которым эта сатира называется «серьезной».

Книги, прочитанные мною во время года

За 1890–91-й г. «Басурман» Лажечникова, II т. Пушкина, «Скобелев» Домченко, I т. Никитина, «Семейство Шелонских» Тур, «Катакомбы» Тур, 6 т. Островского, Андерсена, II т. Гоголя, «Касимовская невеста» Соловьева, Родник 6–10, Лажечникова 1–4 («Ледяной дом»), «Чекстер» Ж. Верна, Костомарова (Из отечественной ист.), Бичер Стоу, басни Крылова, Русская История Соловьева.

Темы по литературе

Раскрыть смысл басни Крылова «Пруд и река».

По Библейской Истории

1) Значение заветов, заключаемых Богом с Авраамом.

2) Заслуги Самуила для еврейского народа.

По литературе

Один ли внешний мир изображается в эпической поэзии?

По Гражданской Истории

1) Основание государств и распространение христианства у славян VIII, IX, X вв.

2) Что условило возможность завоевать Русь татарами?

3) Владимир Мономах и Людовик (IX) Святой. <…>

Это – второй класс. А в пятом папа подписался на журнал «Нива». Издатель Маркс впервые по совету Сытина (смотри его книгу[65]) стал «бесплатно» прилагать к журналу полные собрания сочинений известных писателей. В 1894 г. – первые шесть томов Достоевского. Получал на почте – «до востребования». Кстати, в семинарии Достоевский тогда – запрещенный писатель[66].

Литературу учили, кончая Гоголем[67].

В каком же невежестве царское правительство держало духовенство! Выходя из семинарии, молодые люди, вскоре пастыри стада Христова, знали службу, обряды, по способностям – церковное пение, церковную историю, да и то русской церкви во времена императоров в искаженном виде. Но не ведали, чем духовно живет это стадо; не знали общественной жизни страны, духовной культуры.

Впрочем, в подобном же невежестве держалось и офицерство.

Современному развитию атеизма мы обязаны «православным» государям императорам и их сподвижникам. <…>

«Памятная книга на 1889-й, 90-й г.» прослужила всю семинарию и даже больше. В ней записаны стихотворения, песни, с нотами по цифровой системе и без нот. Открывается книжка Лермонтовым – «Тростник»[68]. Много стихотворений, особенно в последние годы, Некрасова, любимого папина поэта[69]. Даже портрет его вложен; вырезан из газеты. Между прочим, есть знаменитая студенческая песня «Gaudeamus igitur». Записана и песня рязанского семинариста. Прилагаю ее здесь.

Песнь семинариста

Большой дорогой из Рязани
Тащился тощий порожняк,
Семинарист, уткнувшись в сани,
Домой тащился кое-как.

В худом тулупе, не в шинели,
Он едет, едет в дальний
путь.
Трещит башка его с похмелья,
И от махорки ноет грудь.

Карман с умом его в разладе,
И дома не в чем уж блеснуть:
Визитка новая в закладе,
И сюртуку указан путь.

Какой-то Плюшкин за полтинник
В прокат бекешу ему дал…
Кляня несчастную судьбину,
Он так дорогою мечтал:

«Рязань, Рязань, приют постылый!
Теперь мне больше свет не мил.
Ах, сколько жизни я и силы
В твоих объятьях положил!

«Лет десять с лишком проучился,
Любил с товарищем кутнуть;
С нуждой и горем я сроднился.
Но сладко будет отдохнуть.

Бывал – последнюю копейку
Отец с слезой тебе дает,
А сам с несчастною семьею
Глубокой чашей горе пьет.

Схвативши пачку ассигнаций,
В Рязань на пегонькой катишь;
Проехав семь иль восемь станций,
В Рязань под вечер прикатишь;

Спешишь запить свою досаду,
Где был отрадный медный крант…

В свои веселые объятья
Кабак с харчевней тебя ждут,
Трактиры все, как свои братья,
За первый стол тебя зовут.

И вот закутишь что есть силы
С утра до полночи глухой;
Не взвидят света ясны очи.
И все пропьешь с себя долой!»

(записано в стенах Рязанской семинарии в 1891 г.)[70]

В тексте расставлены даты. Последняя 1896 г. Семинария окончена, но еще ведутся записи. В Петропавловске <в эвакуации в Казахстане> я приносил русские песни из большой серии Библиотеки Поэта. С интересом папа читал ее, находил знакомые в молодые годы песни, переписал «Смерть Ермака» Рылеева, «Фома кузнец» Ершова. Приехав в Москву, вложил в эту свою книжку. <…>