Владимир Киреев - К лучшей жизни (сборник)

• Название: К лучшей жизни (сборник)
• Автор: Владимир Киреев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015

В книгу Владимира Киреева вошли три повести, очерки, рассказы. Герои произведений, это поколение, снёсшее на своих плечах все тяготы довоенных, военных и послевоенных лет, и сберёгшее до глубокой старости в душах своих, сердцах чистоту помыслов, честность поступков и высокую веру в конечную победу добра над злом.

Повесть «К лучшей жизни» написана на основе воспоминаний Василия Терентьевича Замыслова. В ней прослеживается жизнь крестьянской семьи в дореволюционной России, становление Советской власти в Поволжье, переселение крестьян в Сибирь. Идет повествование о нелегкой жизни сельского жителя, о постоянной каждодневной заботе, о семье, о хлебе насущном.

В повести «Когда расцветает сирень», главная героиня Надежда Афанасьевна Сенкевич работала на Тулунской селекционной станции, потом в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была уехать в поселок Залари. Яркая, цельная личность, труженица с нелегкой судьбой. Она привлекает читателя земной добротой подвергающейся испытанию на стойкость и прочность.

Через ушедших людей, их дела и поступки мы убеждаемся, что прошлое не ушло. Оно живет в нас, в нашем мировоззрении, мыслях, поступках, образе жизни. Оно переходит по наследству от отца к сыну, от деда к внуку. Общество, в котором мы живем, сами того не замечая, зависит от нашей нравственности и степени духовного родства с предками.

Наша русская история, наша культура – это духовный путь народа, духовная преемственность поколений.

---

– Граждане мужики. Если правильно записано, в чём одета убитая, то это моя мать. Её дома нет. Она в субботу ушла в Игнатьево, в гости.

Тут поднялся староста и сказал:

– Чей бы труп ни обнаружен, а в волость надо сообщить.

Повернулся к своему писарю:

– Пиши, Яков Николаевич.

Писарь был мужик грамотный, быстро написал бумагу на имя волостного, что в лесу, в урочище Кряжка, в четырёх верстах от деревни Белоусово, подростками – грибниками обнаружен труп убитой старой женщины. Перечислил приметы и во что одета убитая. Тут же назначили нарочного на коне с бумагой в волость. Назначили двух понятых мужиков. Запрягли двух лошадей, взяли с собой Паруньку и поехали на место обнаружения трупа. Поехал сам староста и Николай Иванович, который признал по приметам свою мать.

По приезде на место Николай Иванович, действительно, опознал свою мать. Нарочный, что посылался в волость, приехал на место происшествия на взмыленной лошади и вручил старосте бумагу, в которой было написано: «Тело убитой не подымать до приезда следственных органов. Установить круглосуточное дежурство»

Два дня и две ночи дежурили деревенские мужики возле трупа посменно. И только на третьи сутки в деревню приехали пристав, урядник, следователь и доктор. Сразу же поехали в лес.

Напротив берёзки над дорогой была небольшая возвышенность, на которой была помятая трава. Здесь сидели, отдыхали варнаки. Их было трое. Здесь же в земле было небольшое углубление, рядом лежал окурок от «козьей ножки».

Следователь взял у пристава клюку и нижний её конец вложил в углубление, размер совпал с концом клюки. Из этого сделали заключение, что бабка шла и села отдохнуть, навалившись плотно на клюку. Возможно, убийцы шли с ней или подошли к ней, когда она отдыхала, и совершили убийство.

После осмотра составили протокол. Всех опросили, записали старосту и понятых. После этого тело положили на телегу и повезли в деревню. Подвода остановилась возле парадного крыльца. Из дома вышли жена Николая Ивановича Аксинья, сыновья Иван и Василий и их молодые жёны. День был солнечный, тёплый, доктор распорядился вынести стол и поставить в саду, в тени под яблонями, где он будет производить осмотр убитой и, по возможности, анатомировать. Когда женщины раздели бабку, то увидели, что на шее на крепком гарусе висел небольшой мешочек из чёрной бархатной ткани. Следователь взял мешочек, раздёрнул, в нём оказались кредитные ассигнации. Пересчитали, их оказалось больше сотни. Старуха, видно, скопила деньги на «чёрный день». Боясь, что её внуки могут выкрасть деньги, носила их всегда при себе. В народе поговаривали, что у матери Николая Ивановича где-то хранится большой капитал, который она не доверяет своему сыну.

Да, действительно, после смерти отца Николаю Ивановичу остался кое-какой капиталец, без которого он не смог бы выстроить такую домину на две половины с тёплым середняком, с резными карнизами и наличниками, крытую железом и окрашенную зелёной краской».

В народе ходил и такой разговор, что раньше отец Николая Ивановича занимался нехорошими делами и капитал наживал не трудом. По наследству, видимо, перешло от отца к сыну: он постоянно занимался воровством. То загонит на свой двор чужих двух-трёх овец с ягнятами, то телёнка, то поедет с сетью рыбачить и вытрясет из чужой снасти рыбу, заберёт снасти и привезёт домой, то осенью перед рекоставом, если спарятся с его стадом чужие гуси, – присвоит их. Кто мог подумать на Николая Ивановича? Да никто. У Николая Ивановича своего скота был полон двор. Николай Иванович – всеми уважаемый мужик в деревне. Он ещё и церковный староста.

Вся деревня думала, что это дело рук Феди Косарева. У Феди Косарева хозяйства никакого не было. Семья была большая, а поэтому, если у кого что потеряется, или подломят на гумне плеть или украдут рыбачьи снасти, – это непременно сделал Косарев.

Врач долго осматривал тело убитой, но никаких признаков побоев снаружи не было. Не обнаружил ничего и при вскрытии тела. Оставалась неисследованной голова, и доктор приступил к её проверке. На надлобной части головы доктор нащупал пролом черепа. На этом следователь и сделал своё заключение.

На другой день бабку похоронили. На могиле её никто не оплакивал, так как бабка отжила свой век без горя и нужды. После похорон сделали поминки. Пригласили на них всех родственников и соседей. За столом все только и говорили:

– Дай ей Бог царства небесного на том свете.

Два дня шло в деревне следствие, но злоумышленников в убийстве так и не нашли. С этим следственные власти и уехали обратно.

Вася лёг спать пораньше, завтра в школу. Он долго лежал на полатях и не мог заснуть. В глазах то и дело мелькали кадры пройденного дня: то он грибы ломает, то видится большой лес с высокими деревьями, то убитая старуха, лежащая под кустом, и подзывает к себе, чтобы помочь ей встать. Он крепко сжал глаза, стараясь забыться и уснуть, но тут появился урядник и спрашивает: «Не видел ли, мальчик, кого из посторонних в лесу?» Вот старуху начинают резать. Он плотно прижался к палисаднику и смотрит сквозь ветки, а Лёнька отталкивает его и говорит: «Дай я посмотрю».

Он открыл глаза и услышал голос матери:

– Васятка, вставай, пора идти в школу. Ты не забыл?

– Не, мама, не забыл.

Он слез с полатей, умылся и сел за стол завтракать.

– В лаптях пойдёшь иль босиком? – спросила мать.

– Босиком пойду. Тепло на улице-то? – спросил он.

– Тепло.

Мать принесла из сундука новые штаны и рубаху, сшитые из домашнего холста, покрашенные еловой корой вместо краски. Рубаха была выкрашена в один цвет, штаны – в другой. Из такого же холста как штаны, сшит был и пиджак.

Вася сходил в чулан, взял висевшую там сумку, положил кусок хлеба и пошёл в школу. По дороге зашёл к Лёньке. Тот его уже поджидал. На улицу также вышли деревенские ученики: Феоктиста Косарева, Манька Борисова, Коля Вихорев, все вместе пошли в школу.

На этот раз они с Ленькой Кириловым сели на третью парту напротив доски. После звонка, перед началом урока учительница прочитала заутреннюю молитву. Все слушали, стоя за партами. Как правило, молитву читать должен дежурный из старшеклассников, но дежурного пока не было.

Учительница позвала с первых парт по одному ученику со второго и третьего класса и пошла с ними в квартиру. Там лежали приготовленные учебники, тетради и карандаши. Всё это принесли и положили на стол. Учительница по списку стала называть фамилии учеников. Ученики по одному вставали и подходили к столу, получали то, что положено. Учебники были старые, потрёпанные за год пользования небрежными учениками. Карандаши дали починенные, потом тетради, ручку с пером и грифельные доски. Грифельная доска заменяла черновую тетрадь по арифметике. Только тогда, когда учительница проверит правильность решения задачи, переписывали в тетрадь. Вручая грифельные доски, карандаши и ручки, учительница сказала:

– Берегите, ребята, доски. Она вам даётся на весь год. После учёбы доску нужно сдать целую и чистую. Кто разобьёт её – другой не получит. Будет писать на обломках. Ручка даётся тоже на год. Перо и карандаш – на месяц. Так Василий приступил к учёбе во втором классе.

С первых дней прибавилось забот и внимания к учёбе не только в классе, но и при выполнении домашнего задания. С каждым днём всё труднее и труднее задавались домашние задания. Особое внимание уделялось чистописанию и письменному изложению по картинкам. Эти уроки ему давались хорошо.

Если ученик допускал ошибки во время урока чистописания, то учительница оставляла его потом, после уроков, переписывать ошибки. Порядок был такой. Если после точки слово написано со строчной буквы, то ошибка равна переписке пятнадцати раз. Написал с маленькой буквы имя, то ошибка равна переписи двадцати пяти раз. Название населённого пункта или города с маленькой буквы – перепись пятнадцать раз. Ошибки в церковных словах – семьдесят пять раз, а за слово, касающееся царской фамилии, написанное с простой буквы, должен переписать это слово сто раз. Вот и сидели некоторые ученики после уроков дотемна, переписывали одно слово. Васе тоже приходилось переписывать ошибки, которые допустил при диктанте. Оценка успеваемости в то время была пятибалльная, притом ставились две оценки. При письменной работе одну оценку ставили за содержание и другую через дробь за орфографию, притом ещё ставили точку, минус и крест. Например, четыре с точкой – это означало четыре твёрдое, если с минусом – до четырёх не дотянул, если с крестом – не дотянул до пяти. Пять с крестом – наивысшая оценка. Учёба ему давалась легко. Он хорошо читал и писал. Задачки в классе решал всегда первым и поднимал руку:

– Серафима Александровна, я решил.

– Хорошо. Сейчас проверю.