Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

• Название: Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94201-544-2, 978-5-94201-542-8

Курс подготовлен известными российскими учеными в области уголовного права. В III томе рассматриваются понятие и виды преступлений в сфере экономики и экономической преступности, анализируются особенности их квалификации, исследуются приемы и способы отграничения от смежных составов.

Для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов и факультетов, работников правоохранительных органов и судов.

---

Против отождествления доверия и доверчивости решительно выступил Б. С. Никифоров, справедливо заметивший, что отождествление двух «злоупотреблений» – доверием и доверчивостью – не только не основано на законе, но и неправильно по существу. «Доверие, по общему правилу, предполагает существование отношений между людьми, доверие – это всегда доверие к кому-либо или к чему-либо. Доверчивость – одно из свойств человеческого характера».[213]

Например, М., получив от своего знакомого Ч. долг в сумме 2 тыс. долларов США, не вернул ему долговой расписки, а Ч. постеснялся напомнить о ней, посчитав это неудобным в отношениях между близкими знакомыми. Через месяц М. вторично потребовал от Ч. возврата денег, ссылаясь на расписку. Несмотря на то, что грань между «злоупотреблением доверием» и «злоупотреблением доверчивостью» в данном случае трудноразличима, она все же существует: если здесь и присутствуют элементы злоупотребления, то злоупотребления именно доверчивостью.

Действительно, доверие и доверчивость – совсем не одно и то же. Хотя попытки заложить в основу доверительных отношений между потерпевшим и мошенником родственные или дружеские отношения, длительное знакомство или сотрудничество, рекомендации или положительные характеристики встречаются и в современной литературе. Разделяя эти взгляды, Б. В. Волженкин заключает: «Важно лишь, чтобы виновный уже при получении имущества, в результате доверительного к нему отношения, имел намерение совершить хищение этого имущества, пользуясь оказываемым доверием».[214]

Безусловно, семейные, родственные и другие близкие отношения между индивидами сами по себе не исключают злоупотребления доверием, но лишь в той мере, в какой допускают принятие одним из них обязанности по распоряжению имуществом другого, равно как и превратное пользование вытекающими из этой обязанности правами, причиняющее вред имущественному интересу, охрана которого лежала на виновном. Ибо при мошенническом злоупотреблении преступник использует особые доверительные отношения, сложившиеся между ним и потерпевшим, не на личной почве, а на определенном юридическом основании. Отсюда и доверие вытекает не из субъективной уверенности в чьей-то порядочности, честности, искренности, а из закона, гражданско-правового договора, трудового соглашения, инструкций, приказов, положений, служебного или должностного положения виновного и т. п. При этом отношения доверия выражаются в предоставлении доверителем определенных полномочий поверенному и возложении на него обязанности по совершению в его (доверителя) интересах определенных действий.[215] Вопрос лишь в том, каковы эти полномочия?

Наиболее распространенными разновидностями мошеннического злоупотребления доверием в литературе называются: а) оказание посреднических услугпо приобретению товаров без намерения выполнить свои обязательства; б) заключение договора займа без намерения отдать долг; в) получение денежных авансов без намерения исполнить обязательства, взятые по договору подряда или трудовому соглашению; г) получение предоплаты по договорам купли-продажи или поставки без намерения их исполнить; д) получение имущества, взятого по договору проката, без намерения его вернуть; д) получение кредитов в банках или иных финансовых учреждениях без намерения их возврата; е) страховое мошенничество, при котором оформляется договор накопительного страхования без намерения выплачивать страховую сумму; ж) финансовое мошенничество, при котором заключаются договоры так называемого «имущественного найма» денегбез намерения их возврата; з) мошенничество на рынке ценных бумаг, когда выпускаются заведомо не обеспеченные акции, облигации и иные ценные бумаги; и) мошенничество с использованием трастовых операций (доверительного управления имуществом), когда преступник заведомо не намерен вернуть имущество собственнику.[216]

При желании к перечисленным видам хищения можно добавить и многие другие формы получения имущества под условием выполнения каких-либо обязательств (предоставления товаров, производства работ или оказания услуг), если виновный еще в момент завладения им не намеревался выполнять принятое обязательство, а имел лишь цель присвоения полученного под него имущества, включая и получение имущества под предлогом принятия на себя каких-либо противозаконных обязательств, к числу которых можно отнести и фиктивное (мнимое) посредничество во взяточничестве, которое состоит в том, что лицо, располагающее сведениями об обстоятельствах какого-либо дела и зная о наметившейся тенденции в его разрешении, предлагает заинтересованным лицам передать через него взятку должностному лицу для решения вопроса в пользу взяткодателя с намерением обратить в свою пользу полученные таким образом деньги.

Возможно, перевод хищения путем злоупотребления доверием в сферу обязательственных отношений и оправдан. Напомним в связи с этим, что обязательство – это относительное правоотношение, опосредующее товарное перемещение материальных благ, в котором одно лицо (должник) по требованию другого лица (кредитора) обязано совершить действия по предоставлению ему определенных материальных благ.[217] Кредитные же отношения в целом характеризуются доверием (credo) управомоченного лица к должнику, проявляющимся в передаче ценностей при отсутствии немедленного встречного предоставления. Именно здесь и возникает почва для злоупотребления доверием, обеспечивающего завладение чужим имуществом.

При такой постановке вопроса проблема отграничения мошеннического хищения от преступлений в сфере обязательственных имущественных отношений решается довольно просто. При всех перечисленных выше обстоятельствах содеянное может быть квалифицировано как мошенничество лишь тогда, когда будет доказано, что умысел на хищение возник до заключения договора, выступавшего в данном случае в качестве средства придания завладению чужим имуществом видимости законности. Злоупотребление доверием здесь заключается в обещании исполнить свои обязательства при отсутствии намерения, а иногда и реальной возможности для этого. Если же лицо намеревалось выполнять свои обязательства, но сложившиеся обстоятельства помешали этому, его действия образуют либо гражданско-правовой деликт, либо преступление в сфере экономической деятельности, например незаконное получение кредита путем представления кредитору заведомо ложных сведений о своем хозяйственном положении либо финансовом состоянии (ст. 176 УК).

В отличие от мошенничества при получении кредита путем обмана виновный не преследует цели безвозмездного завладения имуществом кредитора. Бесспорно, мошенническое завладение чужим имуществом может быть осуществлено под видом получения кредита. Но столь же бесспорно и другое: получение кредита может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, если будет доказано, что кредитополучатель уже на момент введения кредитора в заблуждение не имел намерения возвращать заемные средства, а руководствовался желанием противоправного безвозмездного изъятия этих средств. Только в этом случае содеянное отвечает признакам хищения, разновидностью которого является мошенничество.

Введение же в заблуждение относительно реального финансового и хозяйственного положения при заключении кредитного договора, т. е. обман относительно обеспеченности выполнения должником принятых обязательств (при том, что он все же предполагает рассчитаться с кредиторами, хотя и идет при этом на определенный риск), не может рассматриваться как мошеннический обман.

Не образует хищения также использование полученных денежных средств не по целевому назначению, если заемщик собирался вернуть эти средства, но не смогэтого сделать в результате неудачной коммерческой операции. Ведь в этом случае должник хотел обманно завладеть чужим имуществом лишь на некоторое время, определенное в договоре. В связи с этим вменение хищения по фактам невозвращения в срок кредитов либо авансовых платежей, сопряженных с неисполнением договорных обязательств (например, о передаче товара по договору купли-продажи), даже при явно нецелевом характере их использования, исключается, если не удается доказать заведомость для получателя кредита невозможности возврата денег.

Следовательно, при том, что способами совершения как мошенничества, так и незаконного получения кредита служат обман (предоставление кредитору заведомо ложных сведений) или злоупотребление доверием, функциональное назначение и содержательное наполнение этих приемов разное: если при незаконном получении кредита кредитор вводится в заблуждение заемщиком относительно гарантий обеспеченности своевременности и полноты возврата кредита, то при мошенничестве он вводится в заблуждение относительно наличия самого намерения возвратить кредит.