Николай Исаев - Сексуальные преступления как объект криминологии

• Название: Сексуальные преступления как объект криминологии
• Автор: Николай Исаев
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94201-521-3

Работа посвящена междисциплинарному криминологическому анализу проблем сексуальных преступлений. В центре внимания автора – кутьтурально-криминологические и социально-психологические особенности указанных преступлений, их исторически-правовой и сравнительно-правовой анализ. Особое место отводится преступлениям, связанным с феноменами порнографии и проституции. Предлагается авторская концепция типологии личности сексуального преступника. Большое внимание уделяется вопросам профилактики сексуальных преступлений. Приводятся материалы комплексных экспертных исследований.

Для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, криминологов, юридических психологов, судебных психиатров, а также всех интересующихся современными проблемами криминологических исследований.

---

Соответственно с позиций интерпретативного подхода можно говорить о двух вариантах анализа – феноменологическом, или описательном, “thin description”, и «насыщенном описании», “thick description”. И тогда нормативный или оценочный подход будет занимать промежуточное положение.

Социальные нормы формируются в рамках социальных институтов, и последние будут осуществлять контроль над их воплощением. Используя нормативную парадигму, можно говорить о разделении и эволюции социальных институтов принуждения и контроля над поведением и институтах принуждения к самоконтролю поведения. Впервые такое подразделение было проведено Н. Элиасом.[145] Так, ритуалы в традиционном обществе, институты права в современном относятся к социальным институтам контроля поведения, в отличие от философии и особенно религии, относящихся к институтам самоконтроля. В отношении индивида как члена коллектива действуют императив и табу как контроль над поведением, в отличие от личности, способной к самоконтролю на основе канонов и норм. Кроме того, исходя из определения субъекта уголовного права в ст. 21 УК РФ как лица вменяемого, т. е. способного осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, отчетливо различаются сознание (осознавать) и волевое поведение (руководить). Таким образом, между сознанием и поведением субъекта нельзя ставить знак равенства. Фундаментальная категория воли как способности самоконтроля относится к поведенческой составляющей, и последняя не рассматривается применительно к состояниям сознания. Тогда, наряду с социальными институтами контроля и самоконтроля поведения, можно выделить институты контроля и самоконтроля воли.

На протяжении Средних веков религиозный институт христианства в Западной Европе активно осуществлял, наряду с контролем поведения, контроль сознания, что наглядно отражено в психических эпидемиях, сопровождавшихся истерическими расстройствами, диссоциативными в отношении сознания, и зрительными галлюцинациями. Здесь отмечается различие социальных религиозных институтов Востока и Запада. Восточные, в частности буддизм, даосизм, ориентированы, прежде всего, на контроль и самоконтроль сознания, в противоположность западным, ориентированным на самоконтроль поведения и рефлексию. Можно говорить об определенных закономерностях развития институтов контроля: в традиционном обществе это контроль поведения и сознания, в последующем идет разделение на контроль и самоконтроль поведения в цивилизациях Запада и контроль и самоконтроль сознания в культуре Востока. Самоконтроль поведения осуществляется за счет рефлексивных механизмов мышления, сознания – за счет различных психотехник по типу медитации.

Христианство, таким образом, ориентировано на персоналистическую, социальную личность, под которой можно условно понимать внешнюю систему ролевого поведения и внутреннюю иерархию ценностей. Такое определение при всем схематизме можно считать довольно удачным, так как в современной психологии количество даже широко распространенных «теорий личности» и, соответственно, определений личности превышает несколько десятков.[146] Самосознание, «эго», “self’ как психологическое образование – это структура, ответственная за самоконтроль поведения, но не за сознание как таковое. Принципиально иной подход к понятию личности существует в культуре Востока, где религиозные и философские институты принципиально нераздельны, слиты в единое образование и личности как таковой в сущностном аспекте в европейском понимании просто не существует.

Для западной цивилизации переход от коллективного индивида к социальной личности и персоналистической идентификации шел параллельно с восточной – образованием каст и кастовой идентификации индивида. Различное представление личности в западной и восточной цивилизациях находят отражение и в праве. На Востоке социальные институты права, как и политические институты, носят императивный характер, на Западе – нормативный. Религиозные нормы Запада воплощались в канонах церкви, границы которых были довольно шаткими и укреплялись длительное время в истории с помощью меча и огня, как, например, в Варфоломеевскую ночь. Восточный религиозно-философский синкретизм догматичен. Императивы права и догматы веры также неразделимы, ярким примером чему служит ислам, где Коран выступает основой законов шариата. Другим примером является Китайская империя времен Конфуция, который считал, что чем меньше в государстве законов, тем больше в нем порядка, тогда как на Западе в Римской империи существовали многотомные дигесты Юстиниана.

Нарушения самоконтроля поведения, нарушения социальных норм образуют широкий спектр девиантного поведения, повсеместно распространенного в современном западном мире. На Востоке подобная проблема просто не ставится, индивид интегрирован в различные социальные институты, которые контролируют его поведение, либо за нарушение законодательного императива он подвергается жестоким санкциям. Так, в большинстве мусульманских стран гомосексуальное поведение карается смертной казнью, которая в большинстве случаев реально исполняется.

Современное общество, построенное на принципах консенсуса правовых норм и морального релятивизма, которые сменяют понятия канонов и императивов, может рассматриваться только в рамках интерпретативного подхода. Основой социальной организации такого общества становится коммуникация, которая сменяет идеологию, и рефлексия как обращенность сознания на себя и обоснование собственных предпосылок[147] заменяется дискурсом. Представления о дискурсе становятся все более распространенными в гуманитарных и общественных науках. Его можно определить как: 1) указание на определенный подход изучения, 2) выражение в языке интересующего явления и логика размышления по поводу явления и 3) анализ дискурса позволяет понять, какие ценности теоретические и прагматические могут быть реализованы.[148]

Таким образом, дискурс – это определение и расстановка значений, интерпретация, которая осуществляется в акте коммуникации, где в качестве норматива выступает возможность достижения консенсуса.

2.2. Регуляция сексуального поведения в обществах традиционного типа

«Кровь предрассудков – это чернила, которыми написана история».

Марк Твен

«Если история не сохранила нам от какого-нибудь народа ничего другого, кроме его уголовного права, мы в состоянии определить только по нему степень его моральной и интеллектуальной культуры, как естествоиспытатель по найденной кости может реконструировать скелет погибшего животного».

Георг Еллинек

а) Индийская и китайская цивилизации

Рассматривая индийскую цивилизацию как общество традиционного типа, следует отметить специфику понимания права и закона, имеющих значение и в сегодняшнее время. Индия остается развивающейся страной с господством традиционного права, и отношение к правам человека в европейском понимании достаточно неоднозначно. Современный индийский философ права С. П. Синхи считает, что главная особенность его культуры заключается в наличии собственных принципов «добродетельного образа жизни», которые являются неправовыми в европейском понимании этого термина. Одна из его программных публикаций называется «Неуниверсальность права».[149] Социально-правовые нормы носят больше синкретический характер, включая моральные, религиозные и правовые нормы, и в современное время законодательства основываются на традиционной преемственности дхармашастрам – сборникам религиозно-нравственных предписаний (дхарм). С методологических позиций их оценка должна основываться на интерпретативном подходе. Древнейшими дхармашастрами являются: «Законы Ману» («Ману-смрити»), «Архшастра», «Нарада-смрити», «Вишну-смрити», «Брихаспати-смрити», «Катьяяна-смрити» и другие комментарии.

Прежде чем рассмотреть социально-правовые нормы регуляции сексуального поведения, нужно отметить главные особенности индийской цивилизации в сфере социальной организации, культуры и личности, имеющие непосредственное отношение к криминологии.

В отличие от стран Запада, где главной основой социальной организации становится семья, в Индии формируются специфические социальные институты варны и касты из первоначальных родоплеменных отношений. «Для каст характерна отчужденность их друг от друга; члены различных каст не могут вступать в браки; у каждой касты в принципе своя исключительная и неизменная профессия. Помимо того, что кастам были присущи эндогамность и общность занятий, касты, в отличие от варн, имели внутреннюю администрацию; члены касты связаны обязательством взаимопомощи, совместным исполнением религиозного культа, регламентацией производственного процесса, определенными правилами общения с членами других каст и т. д.».[150] Окончательно касты сформировались в период Средних веков. Если касты образовались в результате разделения труда и основаны на их месте в экономической жизни общества, то варны образованы как результат отношения социальных групп к государству. Таким образом, касты оформляются внутри варн.