Элина Сабитова - Екатерина I: от прачки до самодержицы

• Название: Екатерина I: от прачки до самодержицы
• Автор: Элина Сабитова
• Жанр: Современные любовные романы

Роман о первой иностранке на российском троне. Она появилась в жизни Петра I случайно и почти сразу стала для него самым близким человеком. Ее заслуги перед Отечеством поистине велики, а биография полна загадок и тайн. Произведение написано с опорой на исторические источники и письма главных героев. Сюжет романа крутится вокруг взаимоотношений императора, императрицы и их лучшего друга – Александра Меншикова. Смогут ли герои сохранить свои чувства и создать достойную империю?

---

VIII

Пётр Романов

Декабрь 1703 года

Не пойму, что меня привлекает в ней? При нашей первой встрече она показалась мне жалкой деревенщиной, подстилкой друга. Даже сам Меншиков стеснялся её, когда представлял мне. А теперь мне нравится проводить с ней время. Её голос как-то магически действует на меня. Услышав её, мне хочется забыть обо всём. Давно я не испытывал подобных чувств, особенно после того, как прекратились мои отношения с Анной Монс.

Завтра я должен уехать.

Я лежал на кровати, размышляя о жизни, когда рядом со мной оказались Анисья Кирилловна и Алексей. Сын лег рядом со мной и подложил мою руку под свою голову.

– Я скучаю по матушке, – вздохнул мальчик.

– Я знаю, Алешка. Да вот сделать ничего не могу. Твоя мать предала нас.

– Не правда! – голос сына выражал отчаяние и злобу. – Ты можешь её вернуть, просто не хочешь, – он стал кричать.

Никогда прежде я не слышал, чтобы мой сын повышал на меня голос. Конечно, я не могу осуждать его за это. В конце концов, ребенок лишился близкого человека.

– Алешка, пойми же ты. Она совершила страшнейшее преступление – пошла против меня, против тебя, против государства. Не могу я её помиловать, даже ради тебя.

– Тогда позволь мне навестить её. Я только съезжу к ней на несколько дней и вернусь.

– Исключено! Этого не будет. Твоя мать наказана.

– Но ты наказываешь и меня тоже. В чем я провинился перед тобой? – из глаз мальчика потекли горькие слезы.

– Послушай, скоро у тебя появится маленький брат или сестра. Вы будете проводить много времени вместе, играть, научишь его всему, что знаешь.

– Не хочу. Ребенок крестьянки мне никто. Я не приму его как родного.

Алексей очень огорчен и теперь изо всех сил пытается задеть меня. Я знаю, ему не хватает моего внимания. Но что я могу ему дать? Сейчас я занят войной и государственными делами, сына могу видеть только изредка. Благо, моя любимая сестра взялась заменить ему обоих родителей.

– Как ты разговариваешь с отцом? Тебе что плетей дать?

Я хоть и старался быть с ним помягче, этого не удавалось. Последняя фраза прозвучала слишком грозно. Обиженный, мальчик убежал.

– Пётр Алексеич, не сердись на него. Он скучает, поэтому так себя ведет. Ты же редко приезжаешь, а когда приезжаешь и то проводишь с ним не так много времени, – начала Анисья.

Она присела на колени рядом со мной и погладила мое лицо своей прохладной ручкой.

– Ты давно не заходил в мои покои, – вздохнула она. – Я тебе разонравилась?

– Анисья, Анисья, как ты можешь разонравиться, я не захожу к тебе, потому что боюсь быть окутанным твоими чарами, – подбадривал я её.

– Заходи сегодня ночью ко мне. Я буду ждать, – прошептала девушка мне на ухо.

Что ж, хотя этой ночью я планировал хорошенько выспаться перед отъездом, но все же от женской ласки я оказаться не в силах. Бог знает, сколько времени придется провести на боевом поле. Когда ещё я смогу насладиться плотскими утехами. Анисья, конечно, давно не привлекает меня. Раньше она способна была обольстить мужчину, но время идет, и её красота ушла вместе с годами, а некогда миленькое личико покрылось морщинами и осунулось.

– У меня к тебе есть просьба, – начал я ненавязчиво утром, вставая с её постели и набрасывая на себя рубаху.

– Для тебя я выполню все, что хочешь, – промурлыкала Анисья.

Она лежала обнаженная на белой простыне и проводила рукой по моей подушке.

– Пригляди за Мартой. Она совершенно не приспособлена к жизни. Ты знаешь, она крестьянка, поэтому ничего не знает о нашем образе жизни. Пиши мне каждые три дня и докладывай обо всем, что с ней связано.

– Эта латышка задела тебя за живое… Ты увлечен ею, – обидчиво брякнула Анисья.

– Ты не права, она мне безразлична. Мне её просто жаль.

– Тогда зачем тебе нужно, чтобы я все докладывала о ней?

– Так ты не собираешься исполнять мою просьбу? – я спросил более жестко.

– Исполню. Прости меня. Если ты просишь, значит так надо, – она подошла ко мне и поцеловала в плечо.

После завтрака, попрощавшись со всеми, я отправился в путь.

Январь 1704 года

Прибыв на то место, где всего пару дней назад состоялась довольно серьезная битва, я внимательно изучил данные о потерях с нашей стороны и со стороны шведов. Доклад о судьбе битвы был подготовлен Федором Алексеевичем Головиным.

– Ваше Величество, наши силы на исходе. Нужно подкрепление. Бойня была кровавой, но мы её успешно отстояли, однако армия устала, у нас кончаются и оружие, и запасы продовольствия. Совсем скоро лошадей будет нечем кормить.

– Сюда скоро пришлют ещё войска. Федор, будь готов, в ближайшее время состоится ещё одно сражение близ Невы. Мы должны его выиграть любой ценой. Там находится важный для нас стратегический объект.

– Есть, государь. Сделаем все необходимое. Можете быть уверены, мы не сдадимся.

– Что известно о Голицине25? Он все ещё находится заключенным в Константинополе?

– Да, Дмитрий Михалыч все ещё в крепости под строжайшим надзором. Наши дипломаты работают над его освобождением, пока все тщетно.

Я глубоко вздохнул. Несколько важных русских персон оказались обвинены в разного рода преступлениях за границей. Эти люди нужны нам здесь. Помимо Голицина в холодных стенах крепостей находится ещё Иван Иваныч Бутурлин26.

– Значит плохо работают наши дипломаты раз не могут решить вопрос. Ладно… Давно я не интересовался твоими сыновьями, давно их не видал. Выросли поди уже?

– Старший в недавнем времени женился на дочери Шереметева, а младший пока учится, планирует стать инженером. А твой Алексей ещё не просится с тобой на стычки?

– Не просится. Этот мальчуган вовсе не любит воевать, не в меня пошел. Хулиганить любит. Спорить. Не знаю, выйдет ли из него хороший правитель.

– Да брось, Пётр Алексеич, он ещё слишком мал, ничего пока не понимает. Подожди, вот вырастит, сам не заметишь, как станет достойным отца государем.

– Надеюсь.

Дел здесь очень много, почти две недели армия занималась восстановлением поврежденного лагеря. Я с головой отдался любимому делу. День и ночь я нахожусь в своем шатре, продумывая план предстоящей брани. Генералам уже отправлены извещения о необходимости срочно двигаться на Неву. Битва окончательно создаст нам условия для завладения этой территорией, и тогда застройка продолжится с ещё большим размахом.

Я получаю много писем. Пишут в основном сестра, Анисья и Меншиков. Последний стал писать реже и теперь формулирует свои мысли в весьма формальном контексте. Он все ещё не может забыть то, что я провёл ночь с Мартой.

Анисья в подробностях расписывала состояние здоровья Марты и до мелочей описывала, чем она занимается. Время от времени между строк её писем проскальзывали фразы о том, что латышка ходит поникшей, без настроения, часто заговаривает про меня и всячески интересуется моей жизнью. Все указывает на то, что девушка заинтересована мной. Что ж, это неплохо, в конце концов, должна же мать моего ребенка испытывать ко мне несколько иные чувства, нежели ненависть. Она хотя бы перестала воспринимать меня с отвращением. Непонятным для меня было только то, что я думаю о ней, часто воспроизвожу её образ в голове. И опять же это хорошо, ведь до встречи с ней мое сознание было поглощено Анной Монс, а теперь она совсем не трогает меня.

IX Марта Скавронская

Июль 1704 года

Схватки начались неожиданно – раньше положенного срока. Все случилось, когда мы прогуливались в саду с Натальей Алексеевной. У меня вдруг закружилась голова, и я почувствовала боль в животе.

– Анисья, Анисья, – закричала царевна. – Зови скорее повитуху, кажись началось!

Все вокруг тут же забегали. Ко мне подбежали несколько служанок и, подхватив за руку, повели в дом. Подол моей юбки весь намок. Рядом шла Наталья Алексеевна и подбадривала. Она видела, что я не на шутку напугана. Меня всю трясло от страха.

– Как больно! – произнесла я, стиснув зубы.

– Терпи, дорогая, терпи. Скоро все закончится, – твердила царевна, поглаживая меня по голове.

Служанки помогли мне улечься. Повитуха уже ждала меня в комнате. Она раскладывала на столе какие-то инструменты – железные, острые, от одного вида которых мне становилось не по себе. Я стала биться в истерике.

– Успокойся, это на случай, если что-то пойдет не так, – говорила Анисья.

– Больно, – плакала я.

– Тужься, сильнее тужься, – командовала старушка-повитуха.

– Не могу. Не получается. У меня нет сил.

Силы действительно иссякали, с каждой секундой я становилась все слабее, а ребенок не показывался.

– Давай, дорогая, давай, – говорила Наталья Алексеевна. – Ещё чуть-чуть.

Я промучилась в родах около часа. Наконец, послышался плач младенца. Старуха схватила его за ноги и подняла, демонстрируя всем присутствующим, что родился мальчик.