Элина Сабитова - Екатерина I: от прачки до самодержицы

• Название: Екатерина I: от прачки до самодержицы
• Автор: Элина Сабитова
• Жанр: Современные любовные романы

Роман о первой иностранке на российском троне. Она появилась в жизни Петра I случайно и почти сразу стала для него самым близким человеком. Ее заслуги перед Отечеством поистине велики, а биография полна загадок и тайн. Произведение написано с опорой на исторические источники и письма главных героев. Сюжет романа крутится вокруг взаимоотношений императора, императрицы и их лучшего друга – Александра Меншикова. Смогут ли герои сохранить свои чувства и создать достойную империю?

---

– Вы хотели меня видеть, государь, – тихим, мелодичным голосом произнесла девушка.

– Хотел, ещё как, – ответил я немного грубовато.

Это была моя обычная манера общения с женщинами. Я никогда не был с ними деликатен.

Я без церемоний подошел к ней, отложил свечу на стол и, положив руку ей на плечо, стал легонько опускать с неё платье. Девушка стояла молча и неподвижно, она не пыталась сопротивляться, но и энтузиазма не выказывала. В её глазах не было никакой заинтересованности, несколько капель тяжелых слез упали на мою ладонь. Я не собирался её обижать, было заметно, что она пришла не по своей воле, но мое желание обладать этой иностранкой было сильнеё, чем все остальное. Меня манило в ней все: одурманивающий запах её тела, нежность губ, закрытость, таинственность.

– Как ты прекрасна, – твердил я, целуя её бархатную кожу.

Марта не сказала ни слова за всю ночь, что мы провели вместе. Она даже не смотрела на меня. Впервые мне повстречалась женщина, которая не желала быть со мной. Эта девчонка видела во мне не любовника, а скорее насильника.

Обнаженная, она была ещё красивее и желаннее. Всю ночь она терпела меня, тогда как я наслаждался каждым поцелуем, каждым прикосновением к ней, каждым её вздохом. Эта ночь была лучшей в моей жизни.

VI Александр Меншиков

Ноябрь, 1703 года

Эта ночь была худшей в моей жизни. Я ненавидел себя, мне хотелось повалиться под землю. Ещё большую ненависть я испытывал к моему лучшему другу. Как он мог приказать мне одолжить мою женщину? Впервые я так радовался тому, что она принадлежит только мне одному, что мне не приходится делить её с другом, я ведь люблю её.

Марта сидела в своей комнате, уткнувшись в окно и наблюдая, как капли дождя соревнуются между собой, бегая по стеклу. Я присел перед ней на колени, взял её руку и приложил её к своему сердцу.

– Слышишь, как бьется? – спросил я её.

– Конечно, слышу, – улыбнулась Марта.

Она такая радостная, счастливая. Боже, как я могу просить её о таком низком.

– Тебе понравился наш государь?

– Он очень грубый и… немного странный, а ещё он очень высокий. Я его боюсь, – ответила она все тем же милым голоском.

Я смотрел на неё полным отчаяния взглядом. Она не могла не заметить моего состояния.

– Что с тобой, Саша?

– Марта, любимая, дело в том, что государь возжелал тебя, – я проговорил это еле-еле, заикаясь и проглатывая слова.

Девушка вытаращила на меня глаза и недоуменно спросила: «Что? Как это понимать? О чем ты говоришь?». Я не знал, как донести до неё эту дикость.

– Государь приказал, я не смею ему отказывать. Ты ему понравилась, и сейчас он ждёт тебя в комнате.

– Это шутка? Господи, скажи скорее, что это шутка. Умоляю! – закричала Марта. Она в панике ходила из стороны в сторону.

– Прости меня! Прости! – просил я её.

Я ходил за ней, пытаясь обнять и успокоить, но она уворачивалась от меня, не в силах остановить свой гнев.

– Да как же так? Ты говорил, что любишь меня. За что ты так со мной? Неужели для тебя я всего лишь вещь, которую можно одолжить другу?

– Нет! Нет! Нет! Мартушка, все не так! Клянусь, я люблю тебя. Но я не в силах отказать государю. Он жесток с теми, кто осмеливается ослушаться указаний.

– Вы же друзья. Что он может тебе сделать?

– Он обещал лишить меня всего. Тогда мы с тобой оба окажемся на улице.

– И ты называешь это дружбой?

– Я не только его друг, но ещё и подданный. Прошу тебя, сходи к нему.

– Ушам своим не верю.

– Если ты откажешься, я пойму и приму свою участь.

Я уже готов был идти к государю и объявить ему о том, что не выполню его приказ. Но Марта окликнула меня.

– Если я этого не сделаю, то ты, я и все твои люди останутся без крова?

– Да, но ничего, я придумаю что-нибудь. Голодать ты не будешь в любом случае.

Девушка молчала целую минуту, потом выплеснула мне в лицо: «Я согласна. Если тебя могут наказать из-за этого, я проведу с ним ночь».

Я упал к её ногам и стал просить прощения и одновременно благодарить, хотя прекрасно понимал, что такое простить невозможно. Я понимал, наши отношения уже не будут прежними, она не сможет смотреть на меня без той глубокой обиды, которую я нанес ей. Я тоже не прощу себя.

Марта взяла свечу и отправилась к Петру Алексеевичу.

Она единственная женщина, которую я полюбил. Ревность жгла меня изнутри. Я заперся в своих покоях и проплакал всю ночь. Мысль о том, что любимая находится в объятиях другого мужчины, не давала мне успокоиться. Что хуже всего, так это то, что я сам способствовал тому, что Марта сейчас с другим мужчиной. Она не простит меня…

Рано утром, ещё до рассвета, государь соизволил ехать дальше по своим делам. После завтрака, я проводил его к тройке.

– Твоя девчонка, и правда, хороша, – сказал он мне, залезая на карету.

Я промолчал. Внутри меня все сжималось. Будь на месте него любой другой человек, я уже убил бы его самым мучительным способом.

Зашедши в комнату, где спала Марта, я обнаружил на столике, рядом с постелью несколько монет в три дуката23. Их оставил Пётр Алексеевич. Проводя ночи с женщинами, мы с ним всякий раз оплачивали их услуги такой суммой. Для него Марта лишь одна из тех девиц, которые ублажают его в походах. Как он мог так со мной поступить? Ведь я говорил ему, что эта женщина дорога мне.

Я поспешил убрать со стола деньги, чтобы Марта не увидела этого. Бедная девушка не заслужила такого унижения.

После случившегося мы с Мартой заметно отдалились друг от друга. Она злилась на меня и почти не разговаривала. Так продолжалось около месяца. Потом она постаралась проглотить эту историю. Мы снова зажили прекрасно. Я был счастлив с ней, она делала мою жизнь светлой. Мои серые будни в кабинетах дворца, за бесконечным подписываем государственных бумаг и разбором всяких дел, Марта разбавляла радостным времяпровождением в доме по вечерам.

В один из пасмурных дней я, уставший, вернулся в дом и обнаружил Марту, сидящую на полу и рыдающую.

– Что с тобой, дорогая? Что не так? – спрашивал я её.

Она посмотрела мне в глаза и горько произнесла: «Я жду ребенка».

Её слова полоснули меня по телу, как лезвие ножа. Такого поворота событий я не предвидел. Когда ком в горле отступил, я заговорил.

– Это ребенок государя?

– Да, – захлебываясь слезами, сказала шепотом девушка.

– Этого не может быть! – закричал я, ошарашенный известием.

– Что теперь будет? Я не хочу рожать его.

– Может быть, все-таки он от меня?

– Лекарь сказал, что срок примерно месяц.

Это действительно означало, что ребенок государя, ведь до его прихода я довольно долго пролежал в постели с простудой, и между нами с Мартой не было близости.

Господь наказывает меня за мои многочисленные грехи? За что он посылает мне такие страдания? За что он заставляет страдать эту юную девушку? Вынести это было ещё труднее, чем то, что было в тот злополучный вечер, когда у нас ужинал Пётр Алексеевич.

Я обнял Марту со всей силы, мне было так жаль её. Я пожалел о том, что привез её в Москву.

VII Марта Скавронская

Ноябрь 1703 года

В то утро, когда я узнала о своей беременности, меня сильно тошнило. Я была немало обеспокоена своим состоянием. Служанка побежала за лекарем, и уже через полчаса врач осматривал меня. Ему не пришлось долго возиться. Он сразу же улыбчиво произнес: «Вас нужно поздравить, голубушка, Вы в положении». Помню, что после этих слов я плакала взахлеб. Что-что, а вот ребенок сейчас в моем случае очень некстати. Хуже всего, что ребенок был не от Меншикова, а от его друга. Александр Данилович мог бы жениться на мне, будь это его ребенок, но теперь, когда я беременна от царя, даже страшно представить, что со мной сделают. Возможно, меня убьют, ведь никому не нужен незаконнорожденный ребенок первого человека государства.

Когда Александр Данилович узнал о случившемся, его лицо приняло страдальческий вид, от чего я испугалась ещё сильнее. Он переживал не меньше меня. Он не говорил ничего, только крепко сжал меня в объятиях и не отпускал долгое время.

– Что теперь? – не выдержав, спросила я. – Меня убьют?

Александр Данилович весьма удивился такому вопросу.

– Почему тебя должны убить?

– А кому нужен бастард?

Меншиков засмеялся, чем сильно разозлил меня. Я места себе не нахожу, а ему смешно. Как можно быть таким циничным?

– Глупенькая, ты моя, – произнес он, продолжая смеяться. – Скажешь то же. Не волнуйся, с тобой никто ничего плохого не сделает.

– О чем это ты, Меншиков?

– Пётр Алексеевич очень любит детей, у него есть сын. – Меншиков снова усмехнулся.

– Но ведь он законный, – противилась я.

– Ну и что с того. У государя много женщин. Вполне нормально, что они будут рожать от него детей.