Валерия Лихницкая - Хилер особого назначения. Книга 1

• Название: Хилер особого назначения. Книга 1
• Автор: Валерия Лихницкая
• Жанр: Эротика

«Я не псих… Я не псих…» – убеждает себя герой романа. В этом же убеждает себя и автор. Роман-эксперимент. Здесь есть что-то от детектива, от комикса, от боевика и от пародии – на разные жанры, а также на всю нашу жизнь. Главный герой – хирург с необычным даром, который попадает в нестандартные ситуации. Что из этого происходит наяву, а что – в фантазиях героя, не всегда понятно даже автору. Роман пишется постфактум, то есть сначала автор его пишет, потом читает. Не окончен (в процессе).

---

Я прищурился. А чувак молодчина.

– Вы все сказали? – уточнил я. – Мне очень приятно с вами поболтать, но прямо сейчас я занят – надо одного разговорчивого типа спасать. Не возражаете?

– Нисколько, – вздохнул он. – Я просто хотел спросить… У вас все в порядке, доктор?

– А, вы вон о чем! – я искренне удивился. – Да, спасибо, все отлично, а почему вас это тревожит?

– Ну как вам сказать…

– Никак не говорите. Но если хотите денег дать – давайте, мне сразу же станет лучше.

– Просто у вас вид бледный…

– Ой кто бы говорил! Да ладно, спасибо за заботу, все хорошо. Это я просто вида крови боюсь. Пара капель – и я в глубокой отключке. Я ответил на ваш вопрос? Теперь можно я поработаю?

– Да, разумеется… Но вы…

– Прекрасно. Теперь усыпите его и приготовьте скальпель, зажим и…

– Зачем?

– О боже, я начинаю завидовать тем, кто работает в морге, – простонал я. – Там тихо и никто не спорит. Усыпить вас, чтоб вы не болтали, а зажим – мне для ушей, чтоб я не слышал, как вы будете орать, когда я вас резать буду, а наркоз не подействует!

– Не беспокойтесь, это он так шутит, – пояснил какой-то женский голос из команды. – У нас даже примета есть, если Алекс улыбается – значит, сегодня никто не умрет.

– Очаровательно. Ставки на мою улыбку не делали? Давайте меня в китайскую тюрьму отправим, к смертникам, вот и посмотрим, как это работать будет!

– Алекс, не обижайтесь, – вкрадчиво промурлыкал женский голос, – просто мы уже давно с вами работаем и успели изучить, что если вы улыбаетесь…

– Так, все, хватит! Я вам что, Мона Лиза, мою улыбку изучать? У нас тут не Лувр, а операционная. Так что прекратили трындеть и слушаем меня внимательно…

Я начал раздавать всем указания, стараясь не смотреть на кивающие в такт моим словам анатомические пособия. А потом Ника удивляется, почему я не помню имен тех людей, с которыми работаю… Да я в лицо-то их не помню! Ну, то есть, я их очень хорошо помню и различаю, но… по другим признакам. Именно потому, что чаще всего я их вижу без лица…

Все-таки репутация – сильная вещь. Уж не знаю, какая репутация сильнее, лучшего хирурга или отмороженного психа, – но уже давно в операционной со мной никто не спорит… Ну, то есть до операции – могут, но во время – никогда. И – вообще никогда никто не спорит на медицинские темы. Я имею в виду свою команду, тех, кто мне ассистирует.

А может, еще потому, что Грэм – тоже сильная вещь. И если репутация в зубы не даст, то Грэм – может. А еще у него тоже – определенная репутация. И это чудовище вместе со своей чудовищной репутацией почему-то на моей стороне. Причина этого явления для всех загадка (как и для меня, впрочем, тоже), но с этим приходится считаться. Это как знаете, когда приходишь в глухую деревню, а местные жители тебя предостерегают, так и так, увидишь облезлого кота, не пинай, а то ночью придет из лесу большой зеленый медведь, ворота снесет, капусту сожрет, овец задерет, коров отдерет, на грядке нагадит, никто с ним не сладит… И вроде понимаешь, что никаких зеленых медведей не бывает, но кто-то же жрет капусту и гадит на грядках! А вдруг он?! Да хрен с ним, с этим котом, хоть он, скотина такая, мышей не ловит, но зато постоянно жрет вашу сметану… Много ведь все равно не сожрет, а прогонишь… Бред, конечно, но вдруг правда?! Ладно ворота, их починить можно, да и грядки почистить, но ведь перед коровами реально неудобно будет… И кота трогать перестают. Несмотря на то, что он продолжает жрать сметану, а мыши – подгрызать ваши крупы. Следующий этап – к коту все преисполняются благодарностью за то, что уже давно никто не ломает ворота и не портит скотину… И финальный аккорд – кот становится талисманом, он – тот, то охраняет народ от зеленого медведя!

Вот у нас то же самое. Почти. Правда, благодарностью ко мне вроде бы никто еще не преисполнился, но зато уже не трогают. И никто не спорит. По крайней мере, когда Грэм рядом. Нет, все-таки его репутация круче моей!

Итак, я раздал указания, потом снял вторую перчатку и… дело пошло.

В одной руке я держал скальпель, вторую просто прикладывал к месту разреза. Всеми правилами это категорически запрещается, но мне можно – это снимает боль и останавливает кровотечение. Не знаю, как это работает, но – работает, проверено. Если бы я мог еще резать рукой, вообще было бы супер. Скальпель делает очень тонкие разрезы, но он все же несовершенен… Это предмет, предмет инородный, он не чувствует… Но пока мне его заменить нечем.

Очень удобно оперировать, когда видишь, что нужно удалять, а что, напротив, нельзя задеть ни в коем случае. И видишь не на приборе а так, невооруженным глазом. Причем, так точно, как ни один прибор не покажет… В такие моменты я собой горжусь и не считаю себя психом. Ради таких моментов я и работаю. Да что там, ради таких моментов я готов не просто работать, а вкалывать сутками, без перерыва на обед и сон… Но, как показала практика, лучше этого все-таки не делать.

Моя команда работала слаженно. Они четко выполняли мои указания и, главное, не мешали мне делать то, что я делал. Я удалял поврежденные ткани, устранял «заторы» в аорте, чистил вены и полости… Инструменты сменялись у меня в руках, как… как даже не знаю что. Сказал бы, как ножи у кулинара или как препараты у алхимика, но я был быстрее. Скальпель, зонд, зажим, шприц, снова скальпель… Я истреблял вражеские войска с методичностью маньяка-убийцы, и кайфовал от этого невероятно. Все-таки я действительно маньяк… Нормальные люди так не работают… Да уж, не просто так ребята подметили – если Алекс во время операции улыбается, значит, сегодня никто не умрет… Сейчас я был готов не просто улыбаться, а прыгать от восторга. Меня удерживало только то, что, прыгая, операцию будет проводить неудобно.

Враг был разбит, его армия уничтожена. Вся. Я водил руками по разрезам, соединяя края – не знаю, поможет это ему или нет, но обычно после этого швы быстрее затягиваются. Хотя может, мне это просто так кажется… Но нет, тогда придется признать, что все остальное мне тоже кажется, а это не так. Потому что я не псих…

В ушах привычно зазвенело. Я выругался сквозь зубы. Этого еще не хватало! И ведь не остановишься сейчас…

Кто-то добрый поднес мне к носу нашатырь. Молодчина какой! Или какая, не суть важно.

– Алекс, ты как?

Я кивнул. Обнаружил прямо перед собой стакан воды – о, мне не только нашатырь поднесли! – выпил, вернул. Не, команда у меня действительно что надо, грех жаловаться. А свои силы надо учиться распределять, а то добром это не кончится.

– А почему вода? – спросил я, возвращая стакан. – Нет бы спирту предложить или еще чего вкусного… Прям как не медики, честное слово!

– Жить будет, – констатировал Грэм.

– Конечно будет, у него выбора нет, – я почти обиделся. – Я что, зря тут над ним колдую?!

– Да я не про него, я про тебя.

– А со мной-то что случится…

– Ребят, дальше без нас, мы на десять минут выйдем, если что звоните, – распорядился Грэм и решительно повернулся ко мне. – Пошли.

Я попробовал на него бестолково потаращиться, но то ли у меня это получилось невыразительно, то ли слишком бестолково, но Грэм моего намека не понял.

– Сам пойдешь или опять будем кататься?

За годы совместной работы я научился понимать, когда он не шутит. Это пришло не сразу. Но после нескольких ситуаций с приблизительно таким текстом: «Алекс, если ты сейчас не заткнешься, то получишь кулаком в челюсть», я начал рабираться в его итоннациях, улавливая малейшие изменения обертонов его голоса, как высокочувствительный радар.

– Не-не-не, я сам, – поспешил заверить его я. – Только руки помою…

Я тщательно вымыл руки, насухо вытер, надел перчатки. Потом снял их и хорошенько умылся, борясь с непреодолимым желанием засунуть голову под кран. Но я молодец, я себя пересилил. Вытер лицо, руки, снова надел перчатки, новые… Так вроде лучше.

– Наплескался? Теперь пойдем воздухом подышим.

Черт, где я успел накосячить? А что я голову-то ломаю! Выйдем, спрошу. Не прибьет же он меня без объяснений!

Хотя… Если шеф приказал ему устранить меня и пациента, то…

Стоп-стоп-стоп! Алекс, у тебя паранойя. Ты не просто псих, ты…

– Если ты сейчас опять скажешь, что боишься меня…

– Ты мне врежешь, я знаю, – не дал я договорить Грэму, пока он не придумал еще какой-нибудь радикальный способ излечения испуга. – Грэм, ну ты тоже странный такой! – не выдержал я. – Ты себя в зеркало видел? Чтобы тебя не бояться, надо быть слепым и глухим дебилом, лишенным инстинкта самосохранения! А я не дебил. И я косячный. И я допускаю, что у даже самого наиинтеллигентнейшего человека всегда найдется повод набить мне лицо. А так как ты общаешься со мной больше всех, у тебя этих причин больше, чем у всех, вместе взятых.