Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Дмитрий Щедровицкий
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4212-0113-7

Дмитрий Щедровицкий – широко известный библеист, автор многотомного «Введения в Ветхий Завет», трудов по истории и философии иудаизма, христианства и ислама – и в то же время удивительный поэт неоклассического направления. Его творчество характеризуется «сгущённой» метафорикой, позволяющей передавать черты оригинального мистико-философского миро-видения, и богатством культурно-исторических ассоциаций. Стихи неоднократно получали высокую оценку критиков, включались в сборники лучших произведений отечественной поэзии, некоторые из них положены на музыку. Ему принадлежат переводы английской (Дж. Донн, Шекспир и др.), немецкой (Гейне, Рильке и др.), литовской поэзии, гимнов Кумрана, арабских и древнееврейских поэтов, персидских суфиев (книга притч Руми). Любовь и история, природа и мифология, экстаз и размышление, облекаясь в поэтическое слово, предстают в стихах Д. Щедровицкого в исконном, нерасторжимом единстве. В печатном виде книга опубликована в 2012 году издательством «Время». В книгу вошли избранные произведения многих лет.

---

Встреча

Поэма

Снег таял, над страной огромной
Сочился с крыш, а возле нар,
Внизу, скопился лужей тёмной
И людям кровь напоминал.

Но он её с земли смывал,
И лишь в горах взгремело звонко –
И снежно-каменный обвал
Убил бежавшего ребёнка…
…………………….

…Их четверо, средь них витает
Дым сигарет и рой теней,
И каждый об одном мечтает –
Поговорить наедине
С другим. Вино на самом дне,
И льдинкой будущее тает.

Они сошлись к какой-то дате,
И каждый свой язык стерёг,
И каждый знал, что здесь – предатель,
Подозревал двоих из трёх.
И встретились они некстати:
Здесь крест трагических дорог
Стальным гвоздём скрепиться мог.

И с каждым вздрагиваньем лифта
Их в дрожь бросало, четверых,
И зарождалась не молитва,
Но неосознанный порыв
В их душах. – Прочь из этой тёмной
Поры тянул и к смерти звал…

Снег таял над страной огромной,
Сочился с крыш и кровь смывал.

И каждый видел два – враждебных,
Одно – любимое лицо.
В слепом преддверье дней судебных
Оно пленительной пыльцой
Пчелиной памяти казалось.
В слепом октябрьском саду –
Одна нетронутая завязь…

И в улей смерти рвался дух –
Влететь негаданно и круто,
С амброзией внезапных слёз,
С последними словами друга,
С которым верил, плакал, рос.
Но даже это не сбылось…

Внезапно обрывался выдох,
Нежданно обжигался вдох:
Смешенье жизней – не разбитых,
Но тьмой растёртых в порошок,
И голоса ослепших скрипок
Над крематорием надежд…

Как снег на крыше густ и свеж,
Как на земле от крови липок!

Кто нас судом неправым судит?
Он чёрен, зорок, не раним.
Он обрывает нити судеб,
Мы все виновны перед ним.

Кто братьев выстроил в колонну?
В тюрьму, на муку и во тьму
Они идут – по одному,
По тысяче и миллиону…

1976

Верхний сад Из поэмы

…Им, четверым, открылся этот сад
Однажды ночью, и открытье это
Росло, как гром, и длило свой раскат,
Окликнув в сердце каждого – поэта.

Среди росы стихи слагались вслух –
Пока, как вор, в орешник сумрак лазил,
Пока звезда, чуть видимая глазу,
Натягивала воздух, словно лук.

Крутые шевелились корневища,
И мальчики сидели на камнях,
И Верхний сад их возносил всё выше,
Рассыпанными звёздами обняв…
………………………….

…И так они встречались часто.
Их мыслям было не впервой
В полночной люльке слов качаться
Меж строгим небом и травой.

И кто-то приходил не к сроку,
И ждал других, и внятно рос,
На скрытую глядел дорогу,
Тенями пройденный насквозь.

У входа в сад, у трёх берёз
С переплетёнными корнями,
Они садились вчетвером,
И кто-то вслух: – Смотри – над нами

Так пусто – покати шаром…
Одни ковши, круги, квадраты –
Неисчислимые караты,
И пусто всё ж.

– К чему ты клонишь?
– Пусть небосвод глядит царём,
Но лучшие из всех сокровищ
Лишь на земле мы соберём…

Незримый рост, и грусть, и шалость,
И постиженья жизни страх.
И сада жалобы мешались
С шипеньем хвойного костра…

Пока к рассвету мрак не выцвел,
Огонь для каждого из них
Играл на трёх прекрасных лицах
Сонату судеб неземных…
……………………
…И если кто из четверых на миг
Опомнится среди забот житейских,
То Верхний сад ему из вод Летейских
Протянет ветви. Хоть одну из них…

На той земле, где восковеют лица,
Назад мелькнувшим взглядом улови
Июля чудотворную десницу
И Верхний сад – предвестие любви…

1976

Из книги «Осенний поезд» 1977–1980

Ночная Польша

Там встречный – в сутане
Иль форме парадной,
На санках катанье
С горы безвозвратной,
В беззвёздную полость
Нависшего рва
Бил утренний колос –
И день созревал.

Но ищешь иное –
И видишь лишь ночи,
Где лист жестяной
Февралём исколочен,
Где будущих пагуб
(Горят адреса) –
Что зреющих ягод
В июльских лесах…

Идёт – мостовой ли,
Белеющей кроной –
Творенье живое
Сквозь мир похоронный,
И в этой фигуре
Меж тлеющих лип –
Не двери, а бури
Замкнувшейся – скрип.

Соборно и твёрдо
Лицо, словно город, –
Старинного рода
Последний аккорд.
О Вы, незнакомка
Во мраке до пят,
Безжалостно-громко
В Ваш дом постучат.

Там жертвенный опыт
Пьёшь уксусом с губки,
Там ангелов шёпот,
Хрустальные кубки
Для крови… Ты помнишь? –
Рожденья звезда.
И польская полночь
Возносит туда…

1977

Напев

1

Привратник покинул пост,
Портняжка саван дошил,
Но город – как верный пёс
У ног парящей души.

Он жмётся к её следам
Всей болью, что в ней жила,
Он лает: «Куда? Не дам!..» –
Впивается в край крыла.

И память ныряет вспять,
Под грудь ледяной волне –
Пройдя через смерть, играть
На дворике детских дней…

2

…И вновь пробуждает шприц –
Взглянуть на отёкший двор,
Где рук, разговоров, лиц
Согласный и грубый хор,
Как небом над ноябрём,
В тугом опьяненье качаясь,
Сквозь боль идёт напролом
И близит последний час.

И слушаешь, оторопев:
В предсмертном дворе, в толпе,
Свершённой судьбы напев –
Живым птенцом в скорлупе…

3

…А прежде – почти исчез
Иль в уличный шум уплыл:
Секунды имели вес,
Их двигали, как столы.

Контора – и лица тех,
Кто видит про службу сны.
В директорский – шкаф под орех.
Копирка. Годы темны…

И время в гнилом тряпье
Обходит с кружкой дома,
И город под пресс-папье
От страха сходит с ума.

4

…Не в тело напев одет –
В бубенчики, в день-деньской:
Проулки бегут к воде,
Мальчишеских чувств раскол.

В деревьях дрожит восторг –
Безудержно широко
Разбросаны сроки строк
Апреля сквозной рукой.

Как в детстве руки раскинь,
И время раздвинь плечом,
И пасти псам городским
Замкни напева ключом.

По лестнице слёзной слез,
Преступный город щадя,
Угас в густоте небес
И вспыхнул на площадях.

И меж поминальных огней
Есть в небе ему свеча,
Но если потянется к ней,
Почуяв ветер в плечах,

Но если сухим листом
Взлетит на пути крутом, –
Сожжён смоляным стыдом,
Внезапно падёт Содом…

1977

Пригород

Домов полупогасших безразличье
И пористая пустота ржаная.
И, как охотник в ожиданье дичи –
Вослед прохожим ночь напряжена.

Пустырь у сердца пригорода. Слева,
Ветвями впившись в дремлющий апрель,
К нему взывают нищие деревья:
Очнись, опомнись, почками прозрей!

И небо, сбросив сумрачную ветошь,
На землю сходит, тёплое, и вот –
На просветлённом перекрёстке встретишь:
В лицо посмотрит и слегка кивнёт…

1977

Полнолуние

Пустая площадь, полная луна,
И особняк под снегом двухэтажный –
Как холм среди бесплодной белой пашни.
И, пятерню подняв, лежит война
Минувшая. Она заметена
Забывчивостью зимней. Ей не страшно,
Что в кольцах звёзд, громоздка и черна,
Её рука дрожит на небе плоском…
…Томившейся под храмом вавилонским,
Под зданьем без проёма и окна, –
Легко земле: легчают времена
И белый особняк почти не давит
На сердце. Шевелящиеся дали –
Предсердия земли. А ты – душа,
Тебя на страже поместил Всевышний
Меж войнами. Замедли зимний шаг
Меж пепельной – и огненной, чуть слышной…

1977

Улица

Чем больше взглядов на неё бросают –
С небес, из окон, из неё самой –
Тем безнадежнее поёт, босая,
С распущенными косами, с сумой.

Тем больше душ – недавно отлетевших,
Снимая с глаз большие пятаки,
Бросают ей. Их снова песня тешит,
Шарманка лета, тленью вопреки.

Здесь к осени, в венце стальных колосьев,
Обрёл Сократ последний свой приют…
Ты слышишь, неприкаянный философ,
Как двери в Никуда легко поют?..

1977

Вечер в вагоне

В ночь смещается равнина,
Все – от окон, вновь за карты…
Как душа твоя ревниво
Ловит каждый луч заката,

Как боится не напиться
Влаги зрительно-воздушной,
Как секунд мелькают спицы,
Как сухим цветам не спится
Всю метель в суме пастушьей…

1977

«Ищет галка оттаявший грош…»