Евгений Данильченко - Дух

• Название: Дух
• Автор: Евгений Данильченко
• Жанр: Русское современное

Книга рассказывает о дедовщине в армии. Она не ставит своей целью просто показать все ужасы дедовщины. Цель – рассказать, откуда дедовщина возникает, почему она такая живучая и какое значение это имеет для общества. Она рассказывает о разных людях, о том, как они меняются под воздействием обстоятельств, как один и тот же человек может в один момент совершить безграничную гадость, а в следующий подвиг.

---

– Да, я… – начал было оправдываться Миша.

– Головка ты от руля! Взял лопату и пошел на улицу! Тебе мало снега на улице что ли?! Организовать снегопад?

Рылевич быстро оделся и пулей вылетел на улицу.

– А ты что тут расселся? – набросился сержант на меня.

– Выполняю поручение капитана – набираю документ.

– Ну, так и делай работу! А сделал работу, дуй в роту! Устроили тут посиделки! – не унимался сержант. – Совсем вы там, в РМП расслабились!

– Хорошо, я понял.

В комнату зашел капитан Баронов чем-то очень озадаченный.

– Ну, что закончил, Беспалов? Ладно, иди в роту. Я поговорю с Демьяновым насчет тебя.

Я был рад, что передо мной открывалась перспектива получения новых знаний. Мне всегда казалось, что в армии от глупой работы и бестолковых занятий я могу потерять свои навыки и умения. Это меня всегда пугало в армии. Я только что закончил институт, получил диплом инженера и мне никак не хотелось терять своих знаний. Мне всегда хотелось развиваться, расти в профессиональном плане, получать новые знания, осваивать новые технологии, глубже познавать окружающий меня мир. Без этого я не могу представить своей жизни. Безусловно, в армии познаешь новый мир, получаешь незабываемый опыт, растешь как личность. Так, по крайней мере, мне хотелось думать, когда я шел в армию. Но год проводить с лопатой в руках или равнять постоянно кровати в мои планы не входило. Мне хотелось от себя личностного роста, развития и поэтому знакомство с таким человеком, как Баронов, меня очень обрадовало. Он хотел, чтобы я занимался неизвестной мне ранее технологией, он видел во мне специалиста и мне это было очень приятно. С капитаном Бароновым кроме личностного роста, я получал шанс вырасти и как профессионал. Но кое-что меня мучило. Пока я шел в роту я все пытался понять, что мне мешает в полной мере радоваться открывавшимся возможностям. Во-первых, сам Баронов не производил впечатления огромного специалиста по компьютерным технологиям. А значит весьма сомнительным выглядело то, что он может меня чему-то новому научить. Во-вторых, встречаться с этим сержантом снова как-то не очень хотелось. Какая агрессия, какая ненависть в его глазах! Почему он так ненавидит меня, если я его даже не знаю? Что плохого я ему сделал, в чем я провинился перед ним? Как приятно общаться с офицерами, которые видят в тебе человека равного себе и уважают тебя и как тяжело общаться со старослужащими, с сержантами и простыми солдатами, которые так и норовят сказать тебе гадость, как-нибудь унизить и оскорбить! Почему так получается? Почему столько злобы в простых солдатах?

Было приятно вот так прогуляться одному по части, почувствовать себя свободным. Было приятно посидеть за компьютером и постучать по клавишам после такого долгого перерыва. Было приятно пообщаться с человеком, который не видел в тебе соперника, врага или просто рядового, с которым можно общаться только криком, только отдавая команды.

Но нужно было снова возвращаться в роту. Было уже почти девять часов вечера, мне предстояло еще подшиться перед утренней поверкой, привести себя в порядок, чем я и занялся по приходу в казарму.

Десятки солдат сновали по расположению в белуге и сланцах. Места в бытовке было мало, поэтому многие солдаты, помыв свои подворотнички и прогладив утюгом, шли в расположение подшиваться. Среди них был и я.

– Эй, Козлов! – зашел в расположение сержант Попов. Здоровый парень, широкоплечий, крепко стоящий на ногах, носил новую форму. Верхняя пуговица его кителя всегда была расстегнута и выглядывающая оттуда широкая толстая белоснежная подшива подчеркивали его статус старослужащего. – Ты ничего не потерял, Козел, а?

Рядовой Козлов, по кличке «Нарик», который рылся в этот момент в своей тумбочке, тотчас обернулся и улыбнулся своей беззубой улыбкой.

– Потерял… Военный билет не могу найти.

– Что ты говоришь! Проебал военный билет?! – покачал головой Попов. – А где ты его оставлял?

– Кажись, у умывальника… – взгляд солдата выражал полную растерянность.

– Ну и что смотрел там?

– Смотрел, нету. А вы его нашли, товарищ сержант?

– Ты его сейчас сам найдешь. Точнее, родишь.

– А это как? – непонимающе смотрел на сержанта Козлов.

– Как – как? Что никогда не видел как женщины рожают? Иди сюда и ложись на кровать! – указал Попов солдату на кровать Иванова.

Солдат подчинился. Все солдаты в расположении бросили свои дела и решили подойти поближе посмотреть на невиданное действие.

– Укладывайся на кровать. Вот, вот так! Накрывайся сверху одеялом. Полностью накрывайся! Так… Молодец! Задирай теперь ноги на грядушку.

– Так, товарищ сержант? – доносилось из-под одеяла.

– Подушку подложи под задницу! Да не так! Вот сюда! – Попов запихал одну подушку под Козлова, другую положил на живот солдату и накрыл одеялом. – Ну, теперь кричи! Громко кричи!

– Что кричать, товарищ сержант?

– Кричи, как кричат бабы при родах!

– А-а-а! – закричал тоненьким голосочком солдат. – Так?

– Громче кричи!

– А-а-а!!!

– Сильнее кричи, Козел!

– А-а-а!!! Рожаю!!!

– Тужься! Сильнее тужься!

– А-а-а!

– Сильнее! Тужься! Вижу уже! Выходит!

– А-а-а!!! Больно! А-а-а! Рожаю!

– Ну, еще немного потерпи, дорогая! Тужься! Уже вижу начало!

– А-а-а! – кричал что есть силы Козлов из-под одеяла.

Толпа солдат собралась вокруг кровати, где лежал рожениц Козлов. Дикий гогот разносился по всей казарме. На крики солдата из разных комнат шли все новые и новые солдаты. Расталкивая друг друга, каждый хотел поближе рассмотреть, как рожает солдат.

– Ну, еще немного поднатужься, Козлов!

– А-а-а!

– Ну вот, можешь же, когда захочешь! – подкладывая под мягкое место солдата военный билет, приговаривал сержант Попов. – Ну, посмотри какого малыша ты родил!

Под всеобщий смех сослуживцев, Козлов скинул с себя одеяло и взял в руки свой военный билет.

– Твой?

– Ага – улыбался солдат.

– Смотри, больше не проебывай свой военник!

– Спасибо, товарищ сержант. Больше не буду.

– Все видели? – обратился сержант к стоявшим рядом молодым солдатам. – Вас ждет такая же участь, если не будете следить за собой и своими вещами! Не слышу ответа!

– Так точно! – отозвались солдаты.

– Разойдись! А ты, Козлов куда пошел? Постель за собой убери! Я что ли буду за тобой убирать?

*****

Шли дни. РМП после пересыльного пункта казалась землей обетованной. Свободного времени было достаточно. Нас почти не направляли ни на какие работы, вместо этого с нами постоянно проводили занятия сержанты и изредка офицеры. Утром мы слушали лекции, днем ходили на плацу строем или убирали снег. Сержанты учили нас правильно подходить к начальнику, обращаться к нему, разучивали с нами строевые песни. Когда занятия проходили в казарме, сержанты давали нам под запись отдельные главы из Устава. Самое главное было выучить права и обязанности солдат и матросов.

Наряд был только один – дневальным по роте. Почему-то чаще всех туда ставили двух ингушей, которые служили с нами, рядовых Хасана Костоева и Мавлея Багаева. Хасан был очень спокойным и молчаливым парнем, плохо понимал и также плохо говорил по-русски. Мавлей, напротив, был очень активным и общительным. Ингушей сторонились и побаивались, не зная чего можно от них ожидать. Остальные солдаты очень скоро перезнакомились друг с другом, сформировались компании. Отдельных солдат, преимущественно одних и тех же, все время направляли в наряд в шестое отделение. В наряд солдаты ходили раз в три дня.

Мы сидели на очередном занятии и слушали, как младший сержант Володин пытался прочитать нам Устав, тот тут, то там запинаясь или ставя ударение на неправильный слог. С каждой минутой слушать постоянно кривлявшегося и отпускавшего глупые шуточки сержанта становилось невыносимо тяжело. Все меньше и меньше в этом сержанте я видел прожженного и многоопытного солдата, бойца, все больше я видел в сидящем перед собой младшем сержанте молодого парнишку, которого за неуспеваемость выгнали из какого-нибудь техникума. Его призвали в армию в восемнадцать лет, он еще ничего в своей жизни не видел, жил в своем маленьком городишке, гонял мяч на спортивной площадке, втайне от родителей покуривал и выпивал с друзьями, и, наверное, жутко робел и краснел, когда знакомился с девушками. В отличие от сержантов Фадеева и Попова, Володин не отличался габаритами и не производил впечатления сильного человека, способного постоять за себя. Он всячески старался казаться взрослее, чем был на самом деле. Володин старался ни в чем не отставать от своих товарищей, очень часто копируя манеру поведения и речь Фадеева и Попова.

В комнату зашел командир нашего взвода лейтенант Петров. Он был слегка уменьшенной копией командира роты. На пару лет его младше и чуть ниже, но такой же накаченный, с таким же квадратным лицом и массивной нижней челюстью. Казалось, лейтенанта ничего в жизни не интересовало, кроме очередных рекордных килограммов, взятых в спортзале.