Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии

• Название: Тайна Вселенской Реликвии
• Автор: Владимир Маталасов
• Жанр: Научная Фантастика

Это научно-фантастическое, приключенческое повествование о дружбе, любви, творческих (научных и технических) изысканиях молодых людей, живущих и творящих на стыке второго и третьего тысячелетий нашей эры.

---

Саня казался полной противоположностью своему другу. На вид спокойный и рассудительный, он всегда, как мог, умел отстаивать свою точку зрения. Не особо-то требовательный к себе и друзьям, он, по обыкновению, всегда прощал им их маленькие слабости, был очень доверчив, о чём иной раз горько сожалел. Однако, в душе, это была, как и Кузя, эмоциональная, мятущаяся натура, но только обладающая способностью прятать эти качества под оболочкой безмятежного спокойствия.

Среднего роста, со строгими, правильными чертами и овалом бледно-смуглого лица с продолговатым разрезом зелёных глаз, прикрытых длинными ресницами и обрамлённых густыми, чёрными бровями, сходящимися у самой переносицы, в своей, изумительной красоты, украинской «вышиванке», он являл собой типичное дитя далёких Карпатских гор…

– Послушай, Кузя! Что для нас сейчас самое главное?

– Что?

– Ну ты даёшь! Что, да что! Что мы должны в первую очередь предпринять?

– Откуда мне знать? – Кузя никак не мог взять в толк, чего от него добивается Саня. – Сам придумал, сам и отвечай.

– Ну, ладно! – Остапенко ближе придвинулся к столу. – Опыты с картами Зенера – это всё статистика из области теоретической фантастики. Поэтому нам с тобою в первую очередь надо что? – Он уставился на Малышева, открывшего рот и ничегошеньки не понимавшего, а затем продолжал:

– Нам необходимо установить сам факт, повторяю – факт, существования в природе телепатического явления. Или оно есть, или его нет! Третьего не дано. – Саня патетически возвёл свой взгляд в область потолка. – Для этого требуется провести один, всего лишь один эксперимент, но такой, который бы исключал на все сто процентов всякие случайности – совпадения, подсказки, ошибки, и прочее. Следовательно, нужно выработать все необходимые для этого условия.

Саня остановился, перевёл дух и пододвинул к себе одну из книг профессора Василькова.

– Ты послушай, что тут пишется. – Он раскрыл книгу в отмеченном закладкой месте. – Вот! «Многие индукторы считают необходимым не только интенсивно переживать внушаемое задание, но и вместе с тем мысленно направлять его на перципиента, возможно более ярко представив себе его образ».

– Читаем дальше. – Саня взял другую книгу того же автора и, отыскав нужную страницу, продолжил чтение. – «В начальный период, в 80-е – 90-е годы прошлого столетия, усилия учёных были направлены преимущественно на изучение спонтанных, то есть – самопроизвольных, телепатических явлений. Но они наблюдаются сравнительно редко, обычно в результате сильного нервного потрясения, своего рода – „психической грозы“. Повторить такую грозу в лабораторных условиях невозможно!»

– А я утверждаю, что – возможно! – Саня захлопнул книжку и торжественно посмотрел на Кузю, недоуменно хлопавшего своими близорукими глазами. – Ну как? Не понимаешь! Сейчас объясню. Ну, например, можешь ли ты эмоционально, красочно мысленно воспроизвести в своём воображении образ, ну, скажем, кровати, на которой спишь?

– Нет наверное, – прозвучало в ответ.

– А какое-то о-о-очень и очень радостное или…, – запнулся Саня, – трагическое событие, случившееся когда-то в твоей жизни?

– Пожалуй смогу.

– А сможешь ли ты это событие так же мысленно воспроизвести, ну, скажем, на фоне образа своей матери?

– Кто его знает? – задумчиво промолвил Кузя. – Нет, вряд ли, наверное не смогу.

– Вот видишь?! – тихо воскликнул Саня, пристукнув кулаком по столу. – Теперь представь, что, как и всегда, я – индуктор, ты – перципиент. Я тебя хорошо знаю в лицо, ты – меня. И вот мне надо передать тебе мысленно изображение вот этого стола. – Он лихо поддел стол коленкой так, что Кузя даже вздрогнул от неожиданности, и продолжал дальше:

– Для этого, согласно книги, я должен как можно ярче мысленно сформулировать твой образ, а затем, на его фоне, изображение стола. Но у того же Василькова сказано, что, как правило, передаются только очень эмоционально окрашенные события, в основном – трагического содержания, и то – в виде «психической грозы», да ещё… на фоне твоей кислой физиономии, – попробовал пошутить Саня, но тут же осёкся, узрев, как медленно стали опускаться вниз уголки Кузиных губ. – Ну, ладно, ладно тебе Кузя, не хотел! Шуток что ли не понимаешь? Больше не буду.

– Вот ты всегда так: сперва что-то ляпнешь невпопад, а потом только думаешь, – обиженно пробурчал Кузя и… улыбнулся. – А дальше-то что?

– И всё же передать тебе мысленно изображение вот этого стола, – Саня собрался было вновь тюкнуть его коленкой, но вовремя опомнился, – в виде «психической грозы», на фоне твоего лица, как я полагаю, очень и очень даже возможно. Только для этого поначалу надо хотя бы три человека: гипнотизёр, индуктор и перципиент. Представь себе – индуктор и гипнотизёр в одном конце города, а перципиент, не ведающий даже вообще о проведении подобного рода опыта, на другом. Согласно задания гипнотизёр погружает индуктора, то есть – меня, в гипнотическое состояние и приказывает, чтобы я мысленно воспроизвёл образ перципиента, то есть – твой образ, а затем на его фоне мысленно, красочно и эмоционально, в виде всё той же «психической грозы», передал тебе мысленно изображение стола.

– Хорошо! А где мы отыщем гипнотизёра? – вытаращил глаза Кузя.

– Как где? – Саня в недоумении развёл руками. – А о чём напоследок сообщил нам Степан Павлович, не помнишь?

– А-а, ну-ну, помню! – Кузя уже с нескрываемым интересом и любопытством посмотрел на своего друга. – Ну и что же ты предлагаешь?

– Давай договоримся так! – Саня интригующе выдержал паузу. – В проведении опыта будут участвовать пять человек: гипнотизёр, индуктор, перципиент и двое наблюдателей, по одному с каждой стороны. Гипнотизёром будет знакомый Степана Павловича, индуктором – ты, перципиентом – Екатерина Николаевна, а…

– Это чевой-то ты? – воскликнул Кузя. – Почему это я – индуктор? И вообще, причём здесь моя мама? Мы так не договаривались! Ты всё уже успел расписать за меня…

– Послушай, Кузя! Здесь не будет играть существенной роли, кому быть тем или иным. Хороший гипнотизёр из любого сможет сделать хорошего индуктора. Он сможет так усыпить и приказать, что ты вот этот стол за дальнего родственника примешь, да ещё будешь с ним обниматься, а потом – плакать и целоваться. Или же заставит тебя сотрясать воздух мычанием «священной коровы», это какое настроение у него будет.

Саня на минуту замолчал, собираясь с мыслями. Друзей окружала тишина, изредка нарушаемая посторонними звуками, доносившимися с улицы сквозь открытую оконную форточку.

– А мама твоя здесь при том, – продолжал он, почёсывая затылок, – что она самый близкий тебе человек и вы хорошо друг друга знаете. И росточка вы с ней, примерно, одинакового, а это тоже одно из непременных условий проведения опыта. Но ты, Кузя, на всякий случай, ещё раз хорошенько к ней примерься, так, для страховки. А вот мы с мамой моей разного роста, это точно.

Так вот, Кандаков будет гипнотизёром, ты – индуктором, Екатерина Николаевна – перципиентом, а я и ещё кто-то один – наблюдателями. Гипнотизёра мы заранее вводим в курс дела. И вот наступает день «икс». Ты с наблюдателем приходишь к гипнотизёру, а я к тебе домой, к твоей маме – будто бы пришёл навестить тебя, – и под любым предлогом задерживаюсь. Приближается минута проведения опыта. Я сижу себе, болтаю с Екатериной Николаевной о том, о сём, гоняю чаи, а сам, как бы между прочим, внимательно наблюдаю за ней.

Саня заёрзал на стуле, заслышав, как крякнул чем-то недовольный Кузя. Мельком глянув на него, он продолжал:

– В это же самое время гипнотизёр вводит тебя в состояние гипноза и приказывает мысленно воспроизвести образ твоей мамы, вплоть до галлюцинации. Затем приказывает тебе на том же фоне её образа мысленно воспроизвести какое-нибудь сильно эмоционально окрашенное событие, в виде «психической грозы», ну, например, что на тебя напали хулиганы, а ты от них отбиваешься и призываешь свою маму на помощь… Вот и всё! – выдохнул облегчённо Саня. – Только и всего-то.

– А вот и не всё! – окончив над чем-то размышлять, воскликнул Кузя. – Ты говоришь, что в это время будешь разговаривать с моей мамой, гонять чаи. Но тогда ты будешь всего лишь навсего помехой для проведения опыта.

– Как это так – помехой? – удивился Саня. – Объясни, что-то не пойму.

– А тут и понимать нечего потому, что состояние моей мамы в этот момент должно быть пассивным, отключённым от внешнего мира, – продолжал Кузя, всё больше и больше утверждаясь в промелькнувшей в его сознании догадке. – Поэтому, ко всему сказанному тобой необходимо добавить, что мама тоже должна быть предварительно погружена в гипнотический сон.

– Кто – я что ли загипнотизирую её? – Саня разочарованно посмотрел на своего друга.