Николай Китаев - Неправосудные приговоры к смертной казни

• Название: Неправосудные приговоры к смертной казни
• Автор: Николай Китаев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-297-0

В книге с позиций системного анализа на примерах громких уголовных дел исследованы вопросы причин вынесения неправосудных приговоров к смертной казни. Показаны характерные истоки происхождения следственных и судебных ошибок в ситуациях осложненного расследования по делам об умышленных убийствах. Кроме того, впервые публикуются уникальные процессуальные документы, позволяющие читателям наглядно оценить степень доказанности вины настоящих и мнимых убийц.

Предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей юридических факультетов высших учебных заведений, судебных экспертов, работников органов дознания, следователей, прокуроров, судей и адвокатов.

---

Через месяц после вынесения этого судебного определения, в г. Москве произошло вооруженное нападение на инкассаторов, которые должны были перевозить дневную выручку из крупного универмага «Молодежный». Нападавшие убили трех человек, одного ранили, захватили в инкассаторской автомашине 45-килограммовый мешок, в котором находилась треть миллиона рублей, и уехали на своем автомобиле. Однако благодаря четким и оперативным действиям сотрудников милиции автомашину с преступниками удалось перехватить. В завязавшейся перестрелке получили ранения один работник милиции и один бандит, которого сообщники увезли с собой. Поскольку его ранение было серьезным, соучастники для сохранения тайны застрелили истекавшего кровью члена банды и выбросили его тело из машины.

Еще один из нападавших, оставив мешок с похищенными деньгами, пытался спрятаться в котельной. Выстрелом из пистолета преступник тяжело ранил в живот одного из преследовавших его милиционеров, а затем покончил с собой выстрелом в рот.

Личность бандита, чей труп вытолкнули из автомобиля, установили быстро. Им оказался К. А. Голубков, в прошлом офицер КГБ. А преступник, покончивший с собой в котельной, оказался бывшим работником уголовного розыска И. О. Книгиным, уволенным из милиции по дискредитирующим основаниям. При допросе его матери выяснили, что спустя несколько часов после нападения на инкассаторов сына настойчиво разыскивал по телефону его приятель Валерий Финеев, объясняя такой повышенный интерес малозначительным предлогом. Это насторожило работников оперативно-следственной группы, тем более что В. Н. Финеев оказался также бывшим сотрудником милиции, уволенным из органов и осужденным за превышение власти и служебных полномочий.

Умело проведенный допрос доставленного в милицию Финеева позволил получить от него показания о причастности к нападению на инкассаторов еще и Евгения Субачева, замполита одной из рот военных строителей. Задержанный замполит, к удивлению следователей, рассказал не только об участии в бандитском нападении у магазина «Молодежный», но и про эпизод убийства милиционера в поезде, сопряженный с хищением оружия потерпевшего. По словам Субачева, преступление в поезде совершили Финеев и Книгин.

Задержанный Финеев первоначально не знал о гибели Книгина. Поэтому, когда его спросили, почему он скрывает случай убийства милиционера в электричке, у Финеева сложилось убеждение, что Книгин успел все рассказать следователям.

Из показаний В. Н. Финеева: «27 февраля 1985 г. Книгин предложил мне съездить к Субачеву в Одинцово. Перед поездкой у Книгина на даче в Немчиновке мы выпили. Книгин показал мне пистолет “чешска збройовка”… Кроме того, у него были кастет и нож типа “стилет”. Нож он дал мне, и я его положил в карман шубы. Возвращались от Субачева поздно. В поезде увидели милиционера и решили напасть на него, чтобы завладеть его оружием, с которым позднее собирались взять кого-нибудь из торговых работников. Книгин в то время нуждался в деньгах, и мне бы они не помешали. Вместе с Книгиным мы прошли по вагонам и нашли пустой. Я остался в одном конце его, поджидая милиционера, Книгин был в противоположном. Когда милиционер прошел мимо меня, я догнал его и ударил ножом под левую лопатку. Младший сержант повернулся ко мне, но тут же подскочил Книгин, вместе с которым мы повалили милиционера на пол, а Книгин выстрелил ему в голову из пистолета. Я вытащил из кобуры пистолет, Книгин – запасную обойму, и мы побежали к выходу. Из поезда вышли на станции Сетунь. Пистолет я передал Книгину, а нож выбросил…»

Криминалистическая экспертиза установила, что пистолет Макарова и обоймы к нему, использовавшиеся при нападении на инкассаторов, имели ту же нумерацию и маркировку, что и на оружии, похищенном при убийстве сотрудника транспортной милиции Л. Н. Смирнова.

В судебном заседании Финеев заявил, что не принимал участия в убийстве Смирнова, это преступление совершил один Книгин. Но такая уловка не повлияла на меру наказания. За бандитизм В. Н. Финеев осужден военным трибуналом Московского военного округа к смертной казни, приговор приведен в исполнение 9 декабря 1988 г. Его сообщник по банде А. А. Субачев приговорен к 10 годам лишения свободы.

Следственной бригадой Прокуратуры РСФСР по факту нарушения законности, что повлекло самооговор Беляева, Батаева и Шаповаленко, было возбуждено уголовное дело, но автор не располагает информацией о рассмотрении этого дела судом.

Глава 7 Заблуждение академика А. Д. Сахарова

Известный советский ученый-физик А. Д. Сахаров много лет боролся за отмену смертной казни в нашей стране и во всем мире. Выдающийся правозащитник признавал, что в своих выступлениях он использовал информацию, полученную в основном из писем родственников заключенных и самих заключенных. «Это – страшное, удручающее чтение о судебных ошибках, вызванных низким юридическим и нравственным уровнем работы судебных учреждений, предвзятостью суда и следствия, в особенности по отношению к повторно судимым, о произволе в местах заключения, об избиениях и пытках при следствии, о зависимости судебных органов от местных партийных и административных органов, о полной безнадежности добиться пересмотра приговора, о бесполезности обращений в прокуратуру и кассационные инстанции, отделывающиеся бесконечными формальными отписками. Можно допустить, что часть писем написана людьми, реально виновными и пытающимися “сыграть на жалости”, обмануть. Но, несомненно, такой может быть лишь малая часть писем. В большинстве случаев возникало ощущение полной достоверности сообщаемого – слишком страшного, чтобы быть выдумкой. Стиль писем был такой простой, даже наивный, что подделка мне казалась полностью исключенной»[44].

Академик, трижды удостоенный звания Героя Социалистического Труда, один из создателей термоядерного оружия в СССР, не будучи юристом, не имея возможности изучить уголовные дела и не обладая познаниями в оценке судебных доказательств, тем не менее верил в «полную достоверность» большинства жалоб осужденных и их родных.

Отдавая должное мужественной, принципиальной позиции А. Д. Сахарова, не побоявшегося в эпоху застоя бросить вызов тоталитарной государственной системе, нужно отметить, что он все-таки был, и не раз, введен в заблуждение недобросовестными корреспондентами. Одним из ярких примеров тому служит уголовное дело по обвинению Шаймухамедова в совершении умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах.

В декабре 1977 г. в США на симпозиуме по проблеме смертной казни, организованном «Международной амнистией», огласили письмо А. Д. Сахарова от 19 сентября 1977 г., где, в частности, говорилось: «Передо мной копия приговора Рафкату Шаймухамедову, документы, составленные адвокатом, письма матери. Рабочий, татарин по национальности, Шаймухамедов приговорен к расстрелу 31 мая 1974 г. в Иссык-Куле по обвинению в убийстве с целью грабежа продавщицы магазина в соучастии с двумя другими молодыми людьми (приговоренными тогда же к нескольким годам заключения). Шаймухамедов, отрицая свою виновность, отказался просить о помиловании и объявил голодовку. 20 месяцев он провел в камере смертников, ожидая или казни, или пересмотра дела. За это время мать и адвокаты направили десятки жалоб, но все вышестоящие инстанции безо всякого рассмотрения возвращали их обратно. В январе 1976 г. приговор был приведен в исполнение с санкции зам. прокурора СССР Малярова. Приговор Шаймухамедову поразителен своей безграмотностью в прямом и юридическом смыслах, бездоказательностью и противоречивостью. Из жалоб адвокатов и из письма матери выявляется еще более впечатляющая картина. Не доказано присутствие осужденного на месте преступления. Игнорируются все противоречащие версии обвинения показания свидетелей, а также данные экспертизы, согласно которой группа крови потерпевшей не совпадает с группой крови в пятне на одежде Шаймухамедова. В письме матери утверждается, что причина такой пристрастности – корыстная заинтересованность двух прокуроров (Бекбоева и Клешина)… Я не могу проверить этих сообщений, но мне ясно главное – с какой легкостью и отсутствием аргументации вынесен смертный приговор, как легко такое страшное дело становится рутиной.

Я так подробно остановился на этом деле потому, что в нем, как мне кажется, наглядно отразился весь ужас смертной казни и ее разрушающее влияние на общество»[45].

Итак, с одной стороны, А. Д. Сахаров «не может проверить» сообщений, порочащих работников прокуратуры, однако публично называет их фамилии, негодует по поводу «легкости и отсутствия аргументов» при вынесении приговора. Здесь трудно говорить про объективность уважаемого ученого.

Спустя годы академик-правозащитник в своей книге расскажет про обстоятельства получения документов по делу Шаймухамедова: «Однажды я открыл дверь на звонок. Какая-то женщина спускалась по лестнице, в ящике лежало большое, толстое письмо. В нем были рассказ и документы по делу Рафката Шаймухамедова. За два года до получения мною письма молодой рабочий Шаймухамедов был арестован вместе с двумя другими молодыми людьми по обвинению в убийстве с целью ограбления продавщицы продуктового магазина. Шаймухамедов был приговорен к расстрелу, двое остальных – к небольшим срокам заключения. В кассационных жалобах адвокатов из Фрунзе и из Москвы приводились веские аргументы в пользу невиновности Шаймухамедова – свидетельские показания о его отсутствии на месте преступления, данные экспертизы о несовпадении группы крови убитой и на его куртке… Шаймухамедов пробыл в камере смертников около года (или более). Он объявил голодовку, требуя пересмотра дела. Прокурор обещал ему смягчение приговора, если он прекратит голодовку, но тот отказался. На письме матери была приписка, в которой сообщалось, что заместитель Генерального прокурора СССР Маляров… утвердил смертный приговор – Рафкат Шаймухамедов расстрелян»[46].