Бахаудин Тангиев - Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности

• Название: Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности
• Автор: Бахаудин Тангиев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94201-598-5

В работе впервые разработана и предложена научная концепция эколого-криминологического комплекса (НЭКК) по исследованию экологической преступности, ее причин, условий и детерминантов; личности экопреступника; противодействия экологическим преступлениям с помощью геоинформационных технологий и автоматизированных систем экокриминологического мониторинга с целью построения единой многоуровневой Системы систем эколого-криминологического контроля по обеспечению экологической безопасности и охраны окружающей среды, в том числе при чрезвычайных ситуациях.

В монографии исследуется опыт борьбы с экологическими правонарушениями различных государств и система взаимодействия международного сообщества в противодействии транснациональной экологической преступности.

Предназначена для аспирантов, преподавателей юридических учебных заведений и специалистов, экспертов, занимающихся проблемами обеспечения экологической безопасности, охраны окружающей среды и борьбы с экологическими преступлениями, а также для широкого круга читателей, которых волнуют экологические проблемы.

Может быть использована в качестве учебного пособия.

---

Третий этап советского периода, названный нами, охватывает три десятилетия, начиная с середины 1950-х гг. В это время «давление» общества на природу, загрязнение окружающей среды и эксплуатацию естественных богатств приняли беспрецедентные масштабы. Заметно проявились признаки значительного истощения природных ресурсов. В поисках выхода из сложной социально-экономической и экологической ситуации руководство страны приняло решение часть полномочий центра передать на уровень союзных республик. Это нашло отражение в развитии нормативно-правовой базы – в конце 1950-х – начале 1960-х гг. в союзных республиках вступили в действие законы о природопользовании и охране природы, в которых охрана окружающей среды провозглашалась важной государственной задачей.

В Советском Союзе началась разработка нового законодательства, регулирующего природопользование, правовое регулирование которого главным образом реализовывалось с точки зрения экономических интересов, и основное внимание было направлено на размещение и развитие производительных сил страны по экономическим зонам[84]. Земля и ее природные составляющие являлись основным объектом правового регулирования и «брались под защиту закона лишь в той степени, в какой она была экономически выгодна государству»[85].

В связи с этим следует коснуться вопроса места правоохранительной деятельности в свете подходов советских юристов к реализации экологической функции государства как неотъемлемой части комплекса функций государства. Данная проблема рассматривалась с точки зрения задач, которые стояли перед советским государством. Формы реализации функций государства дифференцировались в зависимости от содержания самих функций. Такие формы считались едиными как для деятельности государства в целом, так и для отдельных направлений его деятельности, т. е. функций. Из этого делался вывод о том, что отдельные основные функции государства такого типа «не могут обладать спецификой в отношении форм их осуществления: все функции осуществляются в одних и тех же формах»[86].

Большинством специалистов осуществление функций социалистического государства рассматривалось как практическая деятельность государства, направленная на претворение в жизнь целей государства и решение стоящих перед ним задач[87]. Формы осуществления государственных функций рассматривались как сложное и неоднозначное явление. По данному поводу высказывалось немало мнений – по утверждению В. В. Копейчикова, в те годы в отечественной правовой литературе можно было насчитать до одиннадцати классификаций форм реализации функций государства[88]. Называлось разное их число – три (законодательство, управление и правосудие) или четыре (к уже названным причислялась надзорная деятельность). Имелись подходы, согласно которым такими формами считались осуществление местной государственной власти и т. д.[89] С формами осуществления государственных функций связывались признаки осуществления функций государства как деятельности основных звеньев его механизма: назначение как цель данного вида государственной деятельности; организация органов, выполняющих эту деятельность; способы ее выполнения[90].

Следует отметить, что организационной формой деятельности государства по осуществлению его функций считалось проявление «однородной по своим внешним признакам деятельности органов государства, не влекущей за собой правовых последствий»[91]. Указывалось, что таковыми могут быть: организационно-массовая; культурно- и политико-воспитательная; учетно-статистическая работа государственных органов; вооруженная защита страны от агрессивных действий со стороны ее врагов и т. д.[92]

Рассматривались правовые формы государственной деятельности, под каждой из которых понималась «однородная по своим внешним признакам (характеру и юридическим последствиям) деятельность органов государства по руководству обществом путем издания правовых актов». К таким формам были отнесены: правотворческая (нормотворческая) деятельность, включающая деятельность государства по созданию правовых норм, их изменению или отмене; правоисполнительная (оперативно-исполнительная) деятельность, охватывающая деятельность исполнительных органов по реализации предписаний правовых норм; правоохранительная деятельность, представляющая собой деятельность по охране правовых норм от нарушений[93].

Как отмечает И. С. Уханов, реальность существования экологической функции государства проявляется, в частности, в формировании совокупности соответствующих нормативно-правовых актов[94]. Однако своеобразие в законодательной деятельности советского государства осуществления его экологической функции в течение рассматриваемого этапа заключалось в том, что принимаемые нормативно-правовые акты по большей части рассматривались в качестве элементов политики государства в экономической (рациональное использование и сохранение природных богатств как объекта хозяйственной деятельности) и социальной (забота об оздоровлении окружающей среды как необходимой предпосылки создания благоприятных условий жизни трудящихся) сферах. Развитие экологического законодательства постепенно приводит к разделению его на виды. Принятие в 1968 г. Основ земельного законодательства СССР и союзных республик[95] повлекло за собой принятие Основ водного законодательства (1970 г.)[96], Основ законодательства о недрах (1975 г.)[97], Основ лесного законодательства (1977 г.)[98]. В 1980 г. были приняты новые нормативно-правовые акты – Закон СССР «Об охране и использовании животного мира»[99] и Закон СССР «Об охране атмосферного воздуха»[100].

Неотъемлемой частью комплекса мер по реализации экологической функции государства является применение ответственности за нарушение экологического законодательства. Данная проблема была актуальна и во время существования СССР. Юристы отмечали связь ответственности как составной части содержания природоохранной деятельности и правовой охраны природы как комплекса предупредительных, запретительных, регулятивных и карательных мер. Понятие ответственности в области охраны природы рассматривалось применительно к особенностям установления и применения уголовной, административной, гражданской ответственности за нарушение природоохранного законодательства. Подобный подход сохраняется, в основном, до настоящего времени. Однако, как отмечал один из ведущих специалистов данной отрасли права В. В. Петров, в середине 1970-х гг. предпринимались попытки синтезировать правовые нормы, регулирующие отношения ответственности в области охраны природы, в комплексный межотраслевой институт эколого-правовой ответственности. При этом основное значение в данном контексте отводилось таким соображениям, как:

– повышение роли комплексной охраны окружающей среды;

– единство объекта правонарушения и последствий этого нарушения – вреда природной среде;

– трактовка экологической ответственности как двуединого структурного подразделения, состоящего из правил охраны природы, которые становятся предметом нарушения, и природоохранительного правоотношения, возникающего в результате их нарушения;

– необходимость мер принуждения, предусмотренных санкциями соответствующих уголовных, административных, гражданско-правовых норм[101].

Вместе с тем среди ученых-правоведов, занимавшихся указанными проблемами, не было единой точки зрения. Так, например, в противовес вышесказанному Ю. С. Шемщученко считал, что природоохранная ответственность не может претендовать на роль самостоятельного вида ответственности, поскольку ее комплекс состоит из различных видов уголовной, административной, материальной, дисциплинарной ответственности[102]. Можно сказать, что в своих рассуждениях ученый основывается исключительно на классификации юридической ответственности по предусмотренным санкциям. Однако подобный подход не являлся общепризнанным, на что, например, указывал другой правовед Г. В. Миронов[103].

В целом обоснование эколого-правовой ответственности, как утверждал В. В. Петров, в виде комплексного межотраслевого института позволяет вычислить общие и особенные признаки, характеризующие функционирование этого института в системе общественных отношений, выработать однозначные понятия экологического правонарушения, его предмета, объекта и состава, установить основные условия, определяющие эффективность ее применения, провести анализ взаимодействия данного института с организационно-правовым, экологическим, идеологическим механизмами обеспечения качества окружающей среды[104].

В коллективной монографии, посвященной данной проблеме, Ю. С. Шемщученко, В. Л. Мунтян и Б. Г. Розовский[105] приходят к выводу, что отдельные виды ответственности в области охраны природы, в частности административная и гражданская, анализируются в комплексе с организационным и экономическим механизмами охраны окружающей среды. Юридическая ответственность оценивается как стимул к рациональному природопользованию, но только если она сочетается с системой экономических мер, повышающих материальную заинтересованность предприятий в выполнении планов и мероприятий по охране окружающей среды[106]. По утверждению других советских юристов, анализ ответственности по применяемым санкциям должен строиться применительно к ответственности уголовной, административной, имущественной. Что касается уголовной ответственности, применительно к ней теоретическая составляющая этого вида преследования за экологические правонарушения лежит в основе исследования составов экологических преступлений, проведения сравнительно-правового изучения данных составов, выявления пробелов уголовного законодательства, выработки мер совершенствования уголовно-правовой ответственности в области охраны природы на основе дополнения или изменения соответствующих статей уголовных кодексов, унификации экологических составов по союзным республикам, образования самостоятельной главы уголовных кодексов союзных республик, предусматривающей ответственность за нарушение правил охраны природы и ее отдельных объектов[107].