Бахаудин Тангиев - Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности

• Название: Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности
• Автор: Бахаудин Тангиев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94201-598-5

В работе впервые разработана и предложена научная концепция эколого-криминологического комплекса (НЭКК) по исследованию экологической преступности, ее причин, условий и детерминантов; личности экопреступника; противодействия экологическим преступлениям с помощью геоинформационных технологий и автоматизированных систем экокриминологического мониторинга с целью построения единой многоуровневой Системы систем эколого-криминологического контроля по обеспечению экологической безопасности и охраны окружающей среды, в том числе при чрезвычайных ситуациях.

В монографии исследуется опыт борьбы с экологическими правонарушениями различных государств и система взаимодействия международного сообщества в противодействии транснациональной экологической преступности.

Предназначена для аспирантов, преподавателей юридических учебных заведений и специалистов, экспертов, занимающихся проблемами обеспечения экологической безопасности, охраны окружающей среды и борьбы с экологическими преступлениями, а также для широкого круга читателей, которых волнуют экологические проблемы.

Может быть использована в качестве учебного пособия.

---

В первые годы существования советской власти уголовно-правовые нормы, регулирующие институт наказания, были разрозненны, носили бессистемный характер. Законодательству, регулирующему охрану природы, были присущи те же пробелы и недостатки, что и раннему советскому законодательству в целом. Степень общественной опасности не зависела от ущерба, причиняемого природной среде. «Оценивая направление уголовной природоохранительной политики двадцатых годов, следует отметить, что оно было определенным шагом назад»[72].

Исследователь истории уголовного законодательства советского периода, которое регулировало отношения по охране природы, Е. В. Виноградова отмечает крайнюю противоречивость норм института уголовного наказания в начальный период существования советского государства. Причиной тому, прежде всего, служила крайне неустойчивая внутренняя политика государства: «…законность заменялась целесообразностью, направленной на удержание и укрепление советской власти… советская власть практически полностью отвергла имперское законодательство»[73].

Вопросы, касающиеся уголовного наказания, да и уголовного права вообще, освещались в различных нормативно-правовых актах, зачастую противоречивших друг другу. Для того чтобы обобщить развививающиеся уголовно-правовые нормы, законодателю потребовалось некоторое время, и уже в декабре 1919 г. были приняты Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. Существовали и другие документы. Так, согласно Постановлению СНК РСФСР «О сроках охоты и о праве на охотничье оружие»[74] (май 1919 г.), запрещался данный вид деятельности в весеннее и летнее время, также запрещалось собирание птичьих яиц; торговля свежеубитой дичью до 1 августа под страхом привлечения к ответственности по суду, который (и только он) мог принять решение о конфискации охотничьего оружия у лиц, имеющих свидетельство на право охоты.

Несмотря на то, что система правового регулирования природопользования не имела целостного характера, а была сосредоточена на отдельных объектах природопользования, уже тогда законодатель делал упор на бережное отношение к природе. По Декрету «О земле» все рубки леса без надлежащего разрешения были объявлены преступными. Постановление «О борьбе с лесными пожарами» 1920 г. предусматривало привлечение к суду военного трибунала лиц, умышленно или по неосторожности вызвавших лесной пожар. За эксплуатацию рыбных и звериных угодий, согласно Декрету СНК «Об охране рыбных и звериных угодий в Северном Ледовитом океане и Белом море», предусматривалось уголовное преследование.

Охрана природы осуществлялась довольно нерезультативными методами. В одной из докладных записок «О нуждах охраны природы в РСФСР», направленной во ВЦИК, подчеркивалось, что «дело охраны природы в РСФСР находится в самом критическом положении»[75].

Первый советский уголовный кодекс – Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.[76] – в регламентации экологических преступлений был более чем шагом назад как по уровню законодательной техники, так и по спектру охраняемых экологических отношений. Только в двух его статьях были указаны составы экологических преступлений[77]: предусматривались суровые санкции за нарушения условий разработки недр, наказуемыми объявлялись охота и рыбная ловля, осуществляемые в недозволенных местах, в неразрешенное время и запрещенными средствами, преследовалась эксплуатация лесов, при которой происходило их «истребление».

Среди историков права ведется дискуссия по данному вопросу; в частности, мнения Н. А. Лопашенко и Г. П. Новоселова, которые полагают, что УК РСФСР 1922 г. «упоминал лишь о двух составах преступлений рассматриваемого вида»[78], расходятся. Первый из упомянутых специалистов утверждает: «Составов экологических преступлений в анализируемом Кодексе было явно больше (нельзя же считать одним составом незаконную охоту и незаконную рыбную ловлю, например), однако недостатком законодательной техники явилось расположение их в двух статьях УК с формулированием одной санкции одновременно для нескольких совершенно разных составов»[79].

В Уголовном кодексе РСФСР 1926 г.[80] составы экологических преступлений были размещены в главе «Преступления против порядка управления», где нарушения постановлений, изданных в интересах охраны лесов, осуществление различного рода запрещенных водных добывающих промыслов, разработка недр, промысел котиков и морских бобров, а затем (с 1928 г.) и незаконная охота рассматривались уже как отдельные составы преступлений.

Хронологические рамки второго, тоталитарного этапа деятельности советского государства в области взаимодействия общества и природы установлены с конца 1920-х до середины 1950-х гг. Он характеризуется расширением хозяйственной деятельности в сфере эксплуатации природных ресурсов и интенсификацией многоаспектного негативного влияния на окружающую среду.

В начале указанного этапа (1930-е гг.) не только в масштабах СССР, но и в союзных республиках появились нормативно-правовые акты (земельно-водные, водно-мелиоративные, лесные кодексы Белорусской, Российской, Туркменской и других республик), регулирующие использование природных ресурсов. Деятельность государства в это время в данной сфере носила, прежде всего, природно-ресурсный характер. Это было обусловлено задачей, стоявшей перед обществом, – использование богатств природы для индустриализации страны. В условиях сложившейся административно-командной системы управления экономикой земли, недра, воды, леса рассматривались в основном как сырье и условия для производства разнообразной продукции. Расточительности, некомплексности их эксплуатации способствовали неграмотное природопользование, отсутствие заинтересованности работников в конечных результатах труда, сведение к минимуму действия механизма товарно-денежных отношений. Немаловажно и то, что богатства природы рассматривались как неисчерпаемые, а отношения с природой – как ее освоение, завоевание. Кроме того, в ходе начавшейся индустриализации в целях достижения хозяйственных результатов государство экономило на содержании очистных сооружений промышленных предприятий. Для сокращения затрат на транспортные и инженерные коммуникации жилые здания строились вплотную к территориям, занимаемым фабриками и заводами, с минимальными санитарно-защитными зонами. Грузовые магистрали прокладывались через жилые районы. Вокруг многих городов и рабочих поселков не были созданы зеленые зоны[81].

Массовая миграция крестьян в города, связанная с интенсивной индустриализацией и кризисом сельского хозяйства, строительство все новых промышленных предприятий без учета экологических требований (очистка сточных вод, деятельность жилищно-коммунального хозяйства, уборка и захоронение бытового мусора) привели к огромной скученности населения в урбанизированных зонах. Только за 1926–1936 гг. количество горожан в РСФСР увеличилось с 16,7 млн чел. до 35,8 млн чел. и их доля в общей численности жителей республики возросла с 18 до 33 %[82].

Вплоть до 1960-х гг. из идеологических соображений проблема охраны природы расценивалась главным образом как санитарная, а не экологическая. Самым пагубным образом сказалась на состоянии окружающей среды имевшая место в течение рассматриваемого этапа нехватка нормативно-правовых актов экологического характера, поскольку данная сфера деятельности государства не считалась приоритетной. Механизм практического решения этой важной проблемы фактически отсутствовал.

В начале 1930-х гг. в процессе формирования административно-командной системы широкое распространение получили репрессивные методы укрепления господства государства над обществом. Прослеживается четкая тенденция к ужесточению норм, обусловливающих преступность и наказуемость деяний. Действия должностных лиц, нарушающих положения об охране природы, квалифицировались по статьям о должностных преступлениях, а ответственность частных лиц за эти деяния не предусматривалась[83].

Третий этап советского периода, названный нами, охватывает три десятилетия, начиная с середины 1950-х гг. В это время «давление» общества на природу, загрязнение окружающей среды и эксплуатацию естественных богатств приняли беспрецедентные масштабы. Заметно проявились признаки значительного истощения природных ресурсов. В поисках выхода из сложной социально-экономической и экологической ситуации руководство страны приняло решение часть полномочий центра передать на уровень союзных республик. Это нашло отражение в развитии нормативно-правовой базы – в конце 1950-х – начале 1960-х гг. в союзных республиках вступили в действие законы о природопользовании и охране природы, в которых охрана окружающей среды провозглашалась важной государственной задачей.

В Советском Союзе началась разработка нового законодательства, регулирующего природопользование, правовое регулирование которого главным образом реализовывалось с точки зрения экономических интересов, и основное внимание было направлено на размещение и развитие производительных сил страны по экономическим зонам[84]. Земля и ее природные составляющие являлись основным объектом правового регулирования и «брались под защиту закона лишь в той степени, в какой она была экономически выгодна государству»[85].