Сергей Чухлеб - Лекции по истории западной философии Нового времени

• Название: Лекции по истории западной философии Нового времени
• Автор: Сергей Чухлеб
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98604-421-7

Издание содержит: Новое время: новая культура, новая философия; философия XVII века; философия XVIII века; философия XIX века и т. д.

---

Причем, методы новой философии предельно рациональны. В этом отношении, проблема соотношения рационального и иррационального, веры и знания сохраняет свою значимость и для новоевропейской философии. Но в отличие от Средних Веков атакуемой и защищающейся стороной здесь оказывается вера. И эта защита оказывается не очень эффективной – с каждым новым шагом общества и науки по пути прогресса религии приходится сдавать одну позицию за другой. Соответственно, наиболее радикальные философы, предвидя, чем это кончится, стремятся вовсе отказаться от веры. Умеренные же, не желая отрекаться от традиции и мнения толпы, пытаются найти некий компромисс, который позволил бы сохранить веру, не жертвуя при этом интересами науки.

Наука Нового времени покоилась на двух основаниях: опыт (прежде всего, экспериментальный метод) и рациональность (прежде всего, математика). Соответственно, новая философия науки должна была корректно учесть оба фактора. Но какой из них важней? Здесь мнения разделились. Одни полагали, что основным источником познания является опыт, а рацио лишь оформляет данные этого опыта. Другие же отдавали предпочтение рациональным методам, полагая в них основание для знания. В итоге, в философии Нового времени образовалось два течения: эмпиристы и рационалисты. Они яростно сражались друг с другом на протяжении XVII–XVIII вв. Последующая философия преодолела это противоречие.

Забавно, но противостояние эмпиристов и рационалистов носило к тому же и географический характер. Существует несколько условное деление на «островную» и «континентальную» философии. Эмпиризм традиционно владел умами философов с Британских островов. Рационализм же процветал на континенте. Причины подобного тяготения к какому-то виду философии достаточно сложны. Мы укажем лишь на один фактор. Англия была лидером в процессе формирования индустриальной цивилизации. Соответственно, ее философы тяготели к эмпиризму как к учению, радикально порывающему с древней философией. Континентальные же страны, в этом отношении, были более консервативными, если не сказать, более отсталыми, и, в силу этого, их философы тяготели к рационализму, учению, которое органично произрастало из древней философии.

Комментарий № 1

Современная культура существует, в том числе, и потому, что она в массовом порядке потребляется миллионами и миллиардами людей. Как всякий продукт производства, культурный продукт нуждается в потребителе. Если роман или философское эссе, симфония или картина не покупаются заинтересованными в них людьми, то существование писателя, философа, композитора или художника просто невозможно (если, конечно, он не финансирует себя сам – личный капитал, помощь родных или друзей, работа на фирме или в учебном заведении). Он не сможет себя прокормить, он не сможет окупить затраты на свое профессиональное обучение. Для общества его существование и творчество будут экономически излишними.

В свете этого обстоятельства радикальная критика современной «западной» (капиталистической) цивилизации оказывается весьма проблематичной. Нелепо, когда организм, социальная форма или человек стремятся уничтожить самое себя.

А между тем, эти радикальные критики стремятся именно к этому. Они – порождение современной цивилизации. Их идеи и ценности, их аксиомы и основные понятия есть также порождение этой цивилизации. Безумие и невроз, когда порождения цивилизации отрицают собственное основание – умный человек не рубит сук, на котором сидит.

Как правило, эти критики являются представителями интеллигенции, свободно и пафосно выражающими свои идеи со страниц книг, газет, журналов и телевизионных экранов. Озвучивая эти идеи, они получают материальное вознаграждение от потребителей их идей. И очень печально, что эти люди не понимают, что их существование как свободных интеллектуалов возможно, лишь благодаря столь ненавистной им цивилизации. Отрицая ее, они отрицают и самих себя.

Критики современной цивилизации, безусловно, являются «еретиками» по отношению к господствующей социальной и культурной форме. Жаль, что они не испытывают благодарности к цивилизации, которая породила их, и которая позволяет им в комфортных условиях ее отрицать. В рамках иных цивилизационных форм эти люди были бы безжалостно подвергнуты пыткам и уничтожены. То же самое произойдет и в том случае, если их проекты восторжествуют, что уже было неоднократно доказано в рамках социальных экспериментов, осуществленных в XX веке (например, коммунизм или фашизм).

Неразумие этих людей представляется меньшим, если допустить, что они втайне надеются стать во главе предлагаемых ими идеальных обществ. В этом случае становится понятно, почему они не боятся гибели – рассчитывая стать господами идеального общества, они уверены в собственной безопасности. Но, к сожалению, все те же социальные эксперименты, осуществленные в XX веке, убедительно демонстрирует, что на безопасность эти люди рассчитывать не могут. Сбившись в партию и захватив власть над обществом, они по необходимости разворачивают террор против инакомыслящих, но очень скоро этот террор настигает и самих членов революционной партии. В итоге, выживают те немногие, кто смог проявить максимум подлости, изворотливости, беспринципности и жестокости. Посетив одно из многочисленных кафе или салонов, в которых собираются будущие спасители человечества, вы можете развлечься фантазией о том, что эти люди смогли реализовать свою программу и победить. Попробуйте угадать: кто из них выживет и станет могущественным тираном, а кто умрет в застенках вездесущей и всесильной службы государственной безопасности.

Часть II. Философы XVII века

Глава 1. Философия Френсиса Бэкона

§ 1. Биография

Френсис Бэкон – один из основоположников новоевропейской философии. Но констатация этого факта тотчас облекает Бэкона в бронзовые одежды и водружает его на постамент… и он остается там – монументальный и чуждый проходящему мимо современному человеку. А между тем, Бэкон – это один из тех, кто создал современный мир и современный образ мышления.

Френсис Бэкон родился в Лондоне в 1561 году в семье высокопоставленного чиновника. Его отец был лордом-хранителем печати при королеве Елизавете (сейчас бы мы сказали: «глава администрации президента»). Бэкон получил прекрасное образование. Карьера его могла бы быть стремительной, но к моменту начала карьеры Френсиса, его отец умер. И Бэкону пришлось начинать «с нуля». Человек он был беспринципный и, потому, готов был пойти на многое ради своего карьерного роста.

Констатируя факт беспринципности Бэкона, я несколько нарушаю каноны устоявшегося биографического жанра. Книга, сообщающая читателю о мыслях и деяниях великого человека, должна, как полагают многие, представлять его в положительном свете, дабы читатель укреплял свою добродетель и «дум высокое стремление» на примере великих деяний великого человека. Но я предпочитаю истину поучению и потому честно констатирую беспринципность Бэкона.

Для успешной карьеры Ф. Бэкон нуждался в солидном покровителе. И такого покровителя он обрел в лице фаворита королевы, графа Эссекса. Десять лет граф удостаивал Френсиса дружбой и покровительством. Но в 1601 году граф Эссекс впал в немилость, и был, по распоряжению королевы, подвергнут судебному преследованию. Целью этого преследования была казнь обвиняемого. Но к несчастью для королевы Елизаветы, она правила Англией – страной, которая к тому времени уже несколько сот лет гордилась своей приверженностью закону и принципу неприкосновенности личности. Она не могла заявить, подобно Ивану Грозному: кого хочу – казню, кого хочу – милую.

Это, кстати, весьма удивляло и возмущало Ивана Грозного. Он так и написал королеве Елизавете: «Мы думали, что ты в своем государстве государыня и сама владеешь и заботишься о своей государевой чести и выгодах для государства, – поэтому мы и затеяли с тобой эти переговоры, но, видно, у тебя, помимо тебя, другие люди владеют, и не только люди, а мужики торговые (намек на парламент – Ч. С.), и не заботятся о наших государских головах и о чести и о выгодах для страны, а ищут твоей торговой прибыли. Ты же пребываешь в своем девическом звании, как всякая простая (в подлиннике – «пошлая» – Ч. С.) девица». (30. С. 106).

Судебный процесс по делу графа Эссекса зашел в тупик и грозил совершенно развалиться. Но дело спас Френсис Бэкон. Его изощренный ум и прекрасное знание юриспруденции позволили успешно обвинить его бывшего покровителя в государственной измене. Граф был казнен, а карьера Бэкона пошла в гору.

Относительно этого эпизода в биографии Бэкона немецкий историк философии Куно Фишер пишет следующее: «Если бы для накала человеческих страстей существовал термометр, способный измерить его, то оказалось бы, что у Бэкона градус теплоты сердца был весьма близок к нулю. Практические цели имели для него гораздо большее значение, чем сердечные склонности… Если ему приходилось выбирать между практической жизненной целью и сердечной склонностью, то можно было определенно предположить, что Бэкон предпочтет первую… Вот чем с внутренней стороны объясняется печальный эпизод его жизни: роль, которую Бэкон сыграл как официальный адвокат королевы против графа Эссекса. Это был самый жестокий случай коллизии, в какую только могли прийти его интересы. Коллизия была не между долгом и интересом, а между эгоизмом и дружбой. Граф любил его страстно и осыпал множеством благодеяний, за которые Бэкон питал к нему такую сильную признательность, какую только допускал его чуждый страстей темперамент. Но в графе он любил не столько друга, сколько могущественного любимца королевы, бывшего для него полезным. Любимец пал, и дружба Бэкона должна была подвергнуться испытанию, которого не смогла выдержать… Он действительно пытался и словом, и делом пустить в ход все средства, чтобы спасти графа Эссекса, не повредив себе самому. Попытка не удалась: страстные и противозаконные действия, которыми увлекся пылкий граф, уничтожили всякую возможность спасения, и Бэкон был вынужден выбирать между графом и королевой. Он выбрал согласно своему характеру. Он должен был по воле королевы поддержать обвинение и публично оправдать казнь графа, когда она была совершена. Он поддержал обвинение, оправдал казнь; он сделал то и другое без сострадания, так, что явственно обнаружилось, что Бэкон имел единственное намерение – угодить королеве. Когда королева пожелала, чтобы он защитил совершенную казнь в особом сочинении, Бэкон ответил изъявлением радости по поводу того, что его перо нравится королеве». (48. С. 233–235).