Анна Марианис - Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества

• Название: Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества
• Автор: Анна Марианис
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80098-8

В этой книге подробно описан жизненный и творческий путь великого русского художника, мыслителя, общественного деятеля Н. К. Рериха. Особое внимание уделено самым таинственным страницам биографии Рериха, связанным с его сотрудничеством с Учителями гималайского Белого Братства и с той духовной миссией, которая была вверена ими художнику. Чтобы дать читателю представление о живописном творчестве Н. К. Рериха, в книгу включено приложение – цветные репродукции около 300 картин и их фрагментов.

---

Глава 7

Служитель муз

Рисовальная школа ИОПХ

Необыкновенные организаторские способности и деловые качества Рериха были замечены руководством Общества поощрения художеств. В 1906 году последовало повышение по службе – Н. К. Рериха назначили на должность директора Рисовальной школы ИОПХ. Недоброжелатели Рериха, в первую очередь М. П. Боткин, выступали против нового назначения, но большинством голосов кандидатура Рериха была утверждена.

Для художника началась пора еще более интенсивной и ответственной работы. Роль директора школы художественного образования как нельзя больше отвечала всему мировоззрению Рериха – главным его желанием, основным стремлением его жизни было открыть путь к истинному искусству и Красоте самым широким кругам общества, сделать художественное образование доступным всему народу. В очерке «Credo» Рерих писал: «Искусство – для всех. Каждый чувствует истину красоты. Для всех должны быть открыты врата «священного источника». Свет искусства озарит бесчисленные сердца новою любовью. Сперва бессознательно придет это чувство, но после оно очистит все человеческое сознание. И сколько молодых сердец ищут что-то истинное и прекрасное! Дайте же им это. Дайте искусство народу, кому оно принадлежит. Должны быть украшены не только музеи, театры, школы, библиотеки, здания станций и больницы, но и тюрьмы должны быть прекрасны. Тогда больше не будет тюрем…».[166]

Руководство школой ИОПХ стало для Николая Рериха важной ступенью практической реализации его творческого кредо и общественной позиции. И ступенью отнюдь не простой. От бывшего директора школы Е. А. Сабанеева Рериху досталось незавидное наследство. Сабанеев принадлежал к наиболее консервативному кругу сотрудников ИОПХ и пользовался поддержкой графа И. И. Толстого, гофмейстера двора его величества, вице-президента Академии художеств и главного помощника великого князя Владимира Александровича (именно он при поддержке И. И. Толстого выжил Куинджи из Академии художеств). На стороне Сабанеева и его методов руководства был и известный интриган – давний недруг Рериха М. П. Боткин. Преподавательский состав школы ИОПХ в те годы отличался таким же консерватизмом, как и ее руководство; преподавание велось устаревшими академическими методами, и прежняя высокая репутация школы была утрачена. Александр Бенуа, который долгое время был настроен если не враждебно, то, во всяком случае, излишне критично по отношению к Рериху, тем не менее по достоинству оценил его заслуги в реформировании школы ИОПХ и превращении ее в передовое в столице учебное заведение. Относительно состояния школы в период директорства Сабанеева Бенуа писал: «От г[осподина] Сабанеева Рерих получил такое наследство, которое всякий другой призадумался бы принять, тем более что это наследство находилось под опекой лиц, достаточно могущественных и вполне однородных с г[осподином] Сабанеевым».

Н. К. Рерих в своем кабинете в здании ИОПХ. 1910–1914

С. Эрнст также отмечал: «Стоит вспомнить, что Рерих получил в 1906 году школу, «застывшую на точке» 80-х годов прошлого века: число ее классов не увеличивалось, хотя обстоятельства времени настойчиво этого требовали, преподавание в ней велось по тому же методу, в тех же рамках, что и двадцать лет тому назад (а ведь за эти 20 лет сколь много и каких резких перемен произошло во всем искусствопонимании). Из этого-то «трудного» материала Рерих <…> начинает строить новое здание, строить постепенно, не спеша, выбирая лучшие камни из старых, добавляя и скрепляя их новыми…».[167]

Чтобы иметь возможность противостоять консерватизму «могущественных лиц» – а без этого едва ли можно было существенно изменить положение дел в школе – Рерих заручился поддержкой принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской, попечительницы общины Святой Евгении и председательницы Общества поощрения художеств. Поддержка из высших кругов помогала Рериху неуклонно проводить в жизнь школы свои решения, несмотря на попытки консервативных чиновников помешать его планам, но она не могла полностью оградить его от зависти, интриг, сплетен и всевозможных помех в работе со стороны его недоброжелателей. Последние долго не оставляли Рериха в покое. Их враждебность выражалась в самых разных формах, начиная от посылки молодому, энергичному директору анонимных писем с призывами оставить работу в школе и «почивать на лаврах»,[168] и заканчивая попытками заблокировать на заседаниях Совета директоров школы предлагаемые им административные решения.

Много неприятностей, больших и малых, доставил Рериху Боткин. Об интригах своего давнего недоброжелателя Николай Константинович писал: «При выборах в академики[169] именно Боткин произнес речь против меня, но когда избрание все же состоялось, то на другое утро Боткин уже был у меня, целовался и говорил, улыбаясь: «Ну и была битва, слава Богу, победили». Он не знал, что еще накануне вечером Щусев и Беренштам позвонили по телефону о положении дела.

Так же точно Боткин был против моего назначения директором Школы, но когда и оно все же состоялось, он с улыбками и объятиями спешил оповестить о победе. Опасный был человек, но все-таки поблагодарю его за учебу, за вкоренившийся обычай быть на дозоре. И другие члены комитета занимались той же учебою».[170]

Ученица Рерихов в Нью-Йорке Зинаида Фосдик в своем дневнике приводила со слов самого Николая Константиновича характерный пример отношения к нему Боткина: «Вообще, когда Боткин говорил ему: «А я думаю взять ваш кабинет себе», Н. К. отвечал: «Отлично, правильно, берите!» А тот ему: «Ну а вы где же будете?» – «Найду, не беспокойтесь», – отвечал Н. К. А тот этого пугался и говорил: «А не лучше ли оставить по-прежнему?» – «Да ведь вы же хотели?» – «Ну, я передумал. Я с вами останусь в кабинете». – «Как хотите, и это можно», – говорил Н. К.».[171]

Впрочем, основные каверзы Боткин преподносил Рериху даже не на уровне личных отношений, а в виде сопротивления тем нововведениям, которые Николай Константинович стремился осуществить как новый руководитель школы. Но из всех подстроенных западней Рериху удавалось выходить достойно. В дневнике З. Фосдик отражено еще одно воспоминание Николая Константиновича о его противостоянии надоедливому и упертому чиновнику: «Когда Боткин ему (Н. К. Рериху. – Авт.) сказал, что он не позволит читать лекции в музее, а закроет его, Н. К. ему ничего не ответил, а уйдя от него, устроил собрание учителей, и вынесли резолюцию, по которой закрытый музей – не музей, а склад, и поэтому им нужно строить свой. Эту резолюцию Н. К. на общем собрании прочел Боткину, и при этом Боткина начали прозывать хранителем склада. Тому поневоле пришлось взять назад свое решение».[172]

Из-за Боткина и других врагов, как явных, так и скрытых, дальнейшая работа Рериха в ИОПХ стала для него настоящей школой выработки терпения и умения выстраивать деловые отношения со всеми, в том числе и с врагами. В непростых условиях противостояния интриганам Рериху оказывали неоценимую помощь присущие ему душевные качества – художник обладал редкой выдержкой, спокойствием и еще более редким качеством искренней доброжелательности по отношению абсолютно ко всем людям, вне зависимости от того, как относились к нему они сами. Даже зная моральную природу своих врагов и будучи осведомленным об их кознях, Рерих никогда не опускался до каких-либо мелочных личных чувств по отношению к ним. В конце концов эти бесконечные терпение, мудрость и доброжелательность художника покорили даже М. Боткина. Как писала З. Фосдик, «[Н. К.] говорил о Боткине, что тот после 17-ти лет вражды к Н. К. однажды пришел к нему и сказал: «Вы мой друг и всегда были им». И это была истинная победа».[173]

Конечно, в первые годы работы художнику было особенно трудно переносить интриги и сплетни враждебно настроенных чиновников и наиболее консервативной части преподавателей школы ИОПХ. Немалую психологическую поддержку оказывала ему в тот момент любимая жена, Елена Ивановна. В своем дневнике Зинаида Фосдик под впечатлением рассказов Николая Константиновича о работе в школе ИОПХ писала: «В тридцать лет Н. К. был уже директором Школы [Общества Поощрения] Художеств. Пришлось ему перенести много интриг и неприятностей. Бывало, на собраниях [совета] директоров он сидел и молчал, все слушал, все переносил, а как приходил домой – ей (Елене Ивановне. – Авт.) до трех часов ночи приходилось его успокаивать, пока он ей все рассказывал, не скрывая перед ней своих огорчений и волнений».[174]

Но несмотря на сопротивление консервативно настроенных чиновников и части учителей, Рерих настойчиво проводил свою линию в руководстве школой ИОПХ, шаг за шагом упорно реформируя ее и возвращая ей былое (утраченное во время директорства Сабанеева) значение в культурной жизни Санкт-Петербурга и всей страны.