Дмитрий Шестаков - Криминология

• Название: Криминология
• Автор: Дмитрий Шестаков
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-94201-460-4

Учебник написан Д. А. Шестаковым в духе его концепции «Преступность как свойство общества», которая составила основу Невско-Волжской научной школы «криминогенных подсистем». В учебнике спрессован тридцатилетний опыт преподавания дисциплины на юридическом факультете СПбГУ и в других вузах. Использованы многочисленные зарубежные источники, полученные во время длительной работы автора в ФРГ, США и других странах, – малоизвестные в России. Осуществленное в 2001 году первое издание учебника вызвало отклик и полемику специалистов.

Сочетание оригинального видения проблем противодействия преступности с достаточным отображением результатов современной криминологии дает почву для надлежащей вузовской подготовки по данной дисциплине. Усвоению материала способствуют помещенные в конце глав контрольные вопросы, схемы, диаграммы и таблицы.

Автор – известный криминолог, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, один из учредителей и президент Санкт-Петербургского криминологического клуба, действительный член Российской юридической академии, Академии социальных наук, почетный профессор Казахстанской криминологической ассоциации.

Учебник. 2-е издание, переработанное и дополненное.

---

2. Данная теория придает большое значение противостоянию и взаимному проникновению криминогенных общественных влияний и созидательных (антикриминогенных) сил индивидуума. Ключевой категорией теории являются человеческие ценности. Их совокупность – мировая культура – заключает в себе духовный потенциал и культурные институты, которые могут уменьшать преступность. В этом отношении, по мнению Фильзера, особенно важен потенциал китайского и немецкого традиционного образовательного гуманизма, который пронизывает Евразию.

§ 12. Постмодернистская (конститутивная) криминология

На русском языке пока имеется лишь незначительное число публикаций, в которых освещаются положения постмодернистской криминологии.[122] Анализ этого научного направления содержится в ряде зарубежных монографических исследований.[123] Теоретическая школа постмодернизма утверждает, что наука с присущими ей иерархиями, классификациями и исключениями влечет за собой тяжкие последствия для миллионов людей: империализм, половая дискриминация, расизм, классовое неравенство. Постмодернистами ставится под сомнение польза научного анализа еще и по той причине, что такой анализ, как они полагают, не ведет к разрешению социальных проблем, в частности, проблем загрязнения окружающей среды, бедности (Хант, Бест и Кельнер, Боргман).

Рациональное мышление постмодернисты расценивают как форму власти, с помощью которой люди, претендующие на то, что они обладают знанием, приобретают право решать судьбу тех, кто не разделяет их мнений. Постмодернисты отрицают существование объективной истины. Все знание, по их мнению, формируется под влиянием личных политических и вытекающих из определенной культуры взглядов. Знание создается из притязания на истину (Фоуколт). Знание и истина социально обусловлены. Знание возникает из того, что человек производит разграничения, полагая, будто лежащее по одну сторону черты приоритетно над тем, что лежит по ее другую сторону, будто одна совокупность идей превосходит другую совокупность и т. д. (Маннинг).

В постмодернистском лексиконе широко используются термины «разграничение» и «исключение». Постмодернисты придают большое значение тому, что человеческому мышлению свойственно проводить разграничение. Разграничение явлений на категории предполагает исключение. Так, например, разграничение людей по признаку пола на мужчин и женщин исключает дальнейшее подразделение их и устраняет связи между ними. Они отрицают реальность различий. Они стремятся разрушить всякую концепцию, каждый комплекс социальных устоев, рассматривая его в контексте более масштабного социально-исторического контекста. Различаются скептическое (Шварц и Фридрихе) и созидательное (Розенау; Айнштадтер и Генри) направления постмодернизма.

На основе постмодернизма возникла теория конститутивной криминологии (С. Генри, Д. Милованович).[124] Эта теория исходит из той посылки, что преступность и контроль над ней берут свое начало во всей совокупности структурных и культурологических явлений общества. Преступность – составная часть всего произведенного в обществе, совокупный результат деятельности людей и организационных структур, которые человечество бесконечно развивает и реконструирует. Ее нельзя корректировать изолированно от всего общественного процесса. Право – это миф, абсолютизация одной узкоопределенной категории норм в ущерб другим, например нормам морали, обычаям и т. д.[125]

Трактовка преступления конститутивной криминологией связана с властными отношениями, основанными на неравенстве и дифференциации. Генри и Милованович определяют преступление как «власть отнимать у других возможность что-либо изменить».[126]

Преступление, согласно данной доктрине, есть унижение человека, проявляемое в воспрепятствовании его социальному росту. Вред преступления состоит в том, что оно мешает человеку преобразовывать мир, быть в нем активным, общаться с другими и совместно изменять окружающую среду и самих себя.[127]

В этой теории преступления определенным образом соотносятся с дифференциацией власти и иерархией общественных отношений. Теоретики конститутивной криминологии выделяют преступления-лишения и преступления-угнетения.

Преступление-лишение заключается в причинении ущерба в виде уменьшения чего-либо по сравнению с обычным состоянием. Таковым может быть хищение, унижение чести и достоинства. Преступление-лишение отнимает у людей то, что ими уже достигнуто (материальные ценности, положение в обществе, индивидуальность, вера и т. д.)

Преступление-угнетение состоит в создании ограничений, рамок, препятствий достижению индивидом желаемого положения. В качестве примера преступления-угнетения представителями данной концепции приводится воспрепятствование, чинимое чьей-либо карьере в связи с принадлежностью человека к определенной расе или полу. Преступление-угнетение не позволяет стать потерпевшему тем, кем он мог бы стать.

Источниками преступлений, по мнению представителей концепции, служат некие якобы присущие современным западным обществам дифференциации. К их числу относятся дифференциация экономическая (классовая, имущественная), половая («сексизм»), расовая и этническая (расизм и национальная рознь), политическая (власть, коррупция), моральная, этическая («рабство собственных желаний»), а также дифференциации в области прав человека и по социальному положению (статус, неравенство), психологическая дифференциация (ощущения безопасности, благосостояния и т. п.), дифференциация по степени самореализации и др. Деяние, пишут Генри и Милованович, является преступлением в силу того, что оно нарушает социальное положение потерпевшего либо препятствует достижению им желаемого положения.[128]

Преступником конститутивная криминология считает того, кто предпринимает крайние меры власти в отношении других, кто использует ее как средство подчинения, присваивая себе право на перемены и отрицая такие же права у других людей. Это «экстремист», утверждающий разобщенность. Он отнимает у других перспективы и возможности, сводит на нет их человеческий потенциал.

Жертва в конститутивной криминологии рассматривается как «субъект, восстанавливающийся в правах». Жертва преступления поставлена в положение «неличности», «нечеловека», «менее полноценного существа». Жертва ориентируется на полное восстановление, которое на самом деле никогда не будет полным, поскольку причиненный ей вред прерывает процесс ее развития (Генри и Милованович).[129]

Преступность, согласно доктрине конститутивной криминологии, не столько порождается обществом, сколько ему сопутствует, так как общество создает социальную структуру дифференциации и привилегированного познания, на чем оно и строит свою власть. Причины преступлений усматриваются не только в самом человеке и его окружении, но также в непрерывном процессе создания обществом социальных концепций.

Человечество на грани безумия вкладывает колоссальные силы в «экстремизм», в криминальные зрелища, криминальные драмы, документальные криминальные хроники, в сводки новостей о преступлениях, детективные романы и боевики, в инструкции как не стать жертвой преступления, в производство по уголовным делам, в защитников, в криминологов, наконец. Все это, с точки зрения конститутивной криминологии, влияет на непрерывный процесс социального и культурного развития, создавая благоприятную среду для отдельных преступников. Преступность отражается условным учением, которое придает социальным конструкциям видимость объективной реальности и затем преподносит.

Меры для уменьшения вреда, причиняемого преступностью, конститутивная криминология связывает с проведением в жизнь «доктрины замещения». Эта доктрина описывает процесс разрушения господствующих конструкций значения и их замены новыми понятиями, словами и фразами, которые передают альтернативные значения. Доктрина замещения содержит в себе не одну лишь критику и противопоставление. Она предполагает устранение конкурирующих притязаний на истину, а также выражает стремление к децентрализованной наиболее либеральной демократической структуре, которая признавала бы многообразие мнений.[130]

Применительно к мерам социальной превенции проблема уменьшения вреда, причиняемого разнообразными видами преступлений (уличных, корпоративных, государственных, совершенных по мотивам мести и т. д.), видится «конститутивистами» через призму «освободительных» концепций, которые сориентированы на трансформацию как господствующих политических экономий, так и соответствующих им моделей преступного поведения и социального контроля. Берек предлагает реализовать доктрину замещения посредством замещения изображения преступления в средствах массовой информации, опираясь на информационную криминологию. Средствам массовой информации в конститутивной криминологии вообще придается большое значение, в связи с чем разрабатывается так называемая терапия повествования. Важное место уделяется ненасильственным примирительным мерам по разрешению конфликтов, посредничеству при примирении («мирным альтернативам»), реабилитирующему правосудию. Предполагается, что учет мнения общественности способствует повышению самосознания населения.