Владимир Кутырев - Естественное и искусственное: борьба миров

• Название: Естественное и искусственное: борьба миров
• Автор: Владимир Кутырев
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-2841-6

Человечество все больше окружает себя искусственной средой и это самая глубокая причина переживаемого им глобального кризиса.

В книге рассмотрены основные направления экспансии искусственного: становление ноосферы как постчеловеческой реальности, космизация Земли, превращение вещей в знаки и информацию. Обсуждается ее влияние на характер познания и понимания, на представление о смысле и границах творчества, общая трагедия духа в мире разума. Приведены аргументы в пользу союза философии и религии против свободы научно-технического разума.

Несмотря на фундаментальный, иногда метафизический подход к вопросам, книга написана эмоционально, понятным языком и может быть интересна не только профессиональным философам.

---

Поскольку в понятии антропокосмизма человек (антропос) остается, то фактически это или только воспроизведение отказа от геоцентризма, или человеку тут не придается решающего значения. Он просто «слово» и мы имеем отказ от приоритетности земли и человека имеете. Отказ в пользу космоса ли? Неужели в пользу пустого космического пространства как некой бессубъектной, неструктурированной сферы? По-видимому, все-таки нет. Центр, субординации существуют: в этой роли выступает та же техника, но не «вообще», а имитирующая человека, его поведение и функции. Это высокоразвитые компьютерные системы с искусственным интеллектом как носители самостоятельной исследовательской активности. Образы объектов, которые они дают, строятся из информационной субстанции. Когда по телевизору показывают комету, это не результат пропорционального уменьшения ее действительного размера, как в оптическом телескопе, а информационно-графический продукт работы вычислительной машины. Это так называемая «натурная информация». С действительным объектом она совпадает по математическим параметрам, а краски, коричневое ядро и голубой хвост вполне условны. Человеческое восприятие космических процессов, как и процессов в микромире, так или иначе опосредовано техникой и наши органы чувств имеют дело в основном с экранами.

Промежуточной, переходной ступенью к антропокосмизму можно считать превращение человека в «человеческий фактор», когда он берется как элемент более сложной организационно – деятельностной системы. Переставая быть в центре природы и выросшей на ней теллурической культуры, он становится одним из компонентов человеко-машинного взаимодействия. Возникает так называемый «технологический человек». Не обязательно в космосе, хотя космонавты наиболее яркие его представители, а на земле, и не в далеком будущем, а сейчас. Одна из последних Всесоюзных конференций, проходившая в 1991 году в Новосибирске, называлась «Проблемы эффективного включения человеческого фактора в интеллектуальные системы». Здесь, действительно, заподозрить антропоцентризм просто невозможно. В аналогичном контексте ведется речь о преодолении антропоморфизма, а нередко и биологизма в… биологии (ее превращении в теорию эволюции знаковых систем, в биосемиотику), психологизма в… психологии (ее превращении в когнитивистику) и вообще о деантропологизации… творчества.[21] Таков новый, «постмодернистский» образ науки.

В странное противоречие с ним вступает антропный принцип (АП) – предмет острой моды в космологии последнего десятилетия. Некоторые теоретики утверждают, что это настоящая антикоперниянская революция. Из АП вытекает особое, привилегированное положение человека во Вселенной. Если бы человека не было, Вселенная была бы другой. Данная Вселенная предопределена присутствием в ней нас как наблюдателей, хотя известно, что ее возраст около 17 млрд. лет, Земля существует только 5 млрд. лет, человек же намного моложе. Оказывается, миллиарды лет «Все» развивалось, «имея в виду» человека.

Если рассуждать в рамках классического естествознания, то АП абсурден и кто, продолжая мыслить в этой парадигме, соглашается с ним, выступает как бездумный последователь моды. Серьезные представители классической, да и неклассической, но еще не ставшей постмодернистской науки, относятся к АП более трезво. Великий фантаст и философ Ст. Лем иронически сравнил его с «принципом ликера Chartreuse», взятого в качестве космогонического критерия. «Изготовление этого ликера было, правда, возможно благодаря свойствам космического вещества, но мы можем прекрасно себе представить историю и космоса, и Солнца, и Земли, и человечества без ликера Chartreuse».[22] С классической точки зрения АП – это элементарное нарушение законов логики, ибо из более позднего события выводится более раннее, а также происходит общее перевертывание причинно-следственной зависимости; отношение между человеком и вселенной напоминает то отношение, при котором за причину жары или холода принимают расширение ртути в стеклянном столбике термометра. Можно вспомнить, наконец, о репутации Беркли у ученых-естественников, критику солипсизма объективным идеализмом и материалистами.

Тем не менее АП завоевывает все большее влияние параллельно и вместе с отказом от гео- и антропоцентризма. Парадокс? Только на первый взгляд. Фактически же АП есть дополнительное подтверждение отхода науки от антропоцентризма. Никакого присутствия реального, живого человека при космогенезе он не предполагает. Это во-первых и это вполне очевидно. Но главное, если говорить сугубо кратко, в другом. Как пишет Дж. Уилер самый известный сторонник АП, «Соображения Хокинга, Дикке и Картера приводят к вопросу: а не замешан ли человек в проектировании (курсив наш – В. К.) Вселенной более радикальным образом, чем мы думали до сих пор».[23]

Вопрос Дж. Уилера скорее риторический и на него можно твердо ответить – замешан. Но замешан в создании моделей Вселенной, которое теперь является, основным способом ее теоретического исследования. Обязательное при этом применение средств вычислительной техники на каком-то этапе приводит к тому, что они включаются в содержание самой познавательной деятельности. Познавательный акт сливается с объектом познания. Боровский принцип слияния наблюдателя с объектом модифицируется в том плане, что наблюдение теперь опосредуется вычислительными машинами и мы знаем объект в «их» форме. Не случайно, другой видный сторонник АП Б. Картер при последующем его уточнении отводит человеку роль не наблюдателя, а «программиста» Вселенной. Компьютерная метафора – рассмотрение естественного интеллекта как вычислительного устройства – становится призмой, преломляющей взгляды ученых на всю реальность. Космологи овладевают специальностью дизайнера, используя информацию о Материи как обычную материю для кройки и шитья. Говоря более обобщенно, на объяснение естественной Вселенной переносится ситуация создания искусственной реальности, в фундаменте которой лежит некий «проект», «программа» и «деятельность» и в которых человек действительно «замешан с самого начала». Это ситуация, когда познание трансформируется в проектирование, мысль отражающая в мысль творящую.

Хотя в выработке «программы Вселенной» человек творящий играет как будто большую роль, нежели человек наблюдающий, создаваемые им модели принципиальным образом зависят от уровня развития общества как такового, накопленной информации и средств ее обработки. Роль исследователя в компьютерном моделировании – быть одним из факторов данного процесса. Антропный принцип не противоречит отказу от гео- и антропоцентризма потому, что он также техноцентричен, как вся новейшая наука. Более того, он находится на передовых рубежах ее технологического перерождения, мировоззренчески перенося этот техницизм с Земли и ближайшего Космоса на Вселенную в целом. Вопрос же о том, какова Вселенная «на самом деле», перестал быть правомерным уже после теории относительности Эйнштейна, с крушением классической парадигмы науки как естествознания в буквальном смысле слова (как знания естества). Конец естествознания, а, например, по мнению Г. П. Шедровицкого, это конец науки и нынешние занятия теоретиков следует считать мыследеятельностью, совпадает с концом теллурического периода развития человечества, открытием микро- и мегамиров, формированием техногенной, «постприродной» и «постчеловеческой» реальности – космосферы. Предметно понятая ноосфера – это космосфера.

Космическая мифология

После полета Ю. А. Гагарина в космосе побывало около тысячи землян и десятки тысяч автоматических летательных аппаратов. Однако встречный поток, пожалуй, интенсивнее. Нет дня, чтобы в печати не сообщалось о контактах землян с НЛО или его экипажем. Как рассказывают очевидцы, инопланетяне по своему внешнему облику не так уж сильно отличаются от людей; чуть больше или меньше рост, длиннее уши или голова, из одежды, независимо от звезды отправления, предпочитают комбинезоны серебристого цвета. Почти всегда с компакт-антеннами. Основное занятие инопланетян на Земле, как, впрочем, пока и землян в космосе – наблюдение, хотя в последнее время они начинают переходить к действиям, иногда добрым, спасительным, иногда криминальным. Есть случаи похищения людей. Немало землян сами были в разных тарелках, а несколько женщин признались, что вступали с пришельцами в интимную связь.

Освоение земли инопланетными космонавтами идет неравномерно. До второй мировой войны она их практически не интересовала. Первые посещения стали фиксировать в 40-50-е годы на американском континенте, параллельно с ростом числа полетов реактивной авиации. В последующие годы излюбленным местом посадок стала Европа. На территории бывшего СССР, несмотря на многочисленные пуски ракет, они не появлялись почти до перестройки. По-видимому, по политическим мотивам. Зато в последние годы мы имеем контактов с визитерами из других миров больше, чем до этого за тысячелетия. Надо также учитывать, что поскольку прошлое, в сущности, заложник настоящего (когда на Земле изобрели прожекторы, на Марсе появились световые вспышки, после создания атомной бомбы взрыв в Тунгусской тайге стали считать ядерным, вслед за запуском искусственного спутника Земли возникли теории искусственного происхождения Луны и т. д.), то в прошлом открывается все больше свидетельств о пребывании на Земле чужих космонавтов. Последнее, будоражащее широкие круги уфологической общественности открытие, что Иисус Христос был не «галилеянин», а «инопланетянин».