Хавьер Субири - Чувствующий интеллект. Часть I. Интеллект и реальность

• Название: Чувствующий интеллект. Часть I. Интеллект и реальность
• Автор: Хавьер Субири
• Жанр: Образовательная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-94242-016-5

Хавьер Субири (Xavier Zubiri, 1898–1983) – выдающийся испанский философ, создатель ноологии – особого «метафизического» варианта феноменологической философии. В начале своей философской биографии опирался на идеи Гуссерля; автор первого в Европе исследования о Гуссерле, написанного не на немецком языке. На зрелом этапе творчества пришел к осознанию недостаточности как гуссерлевского идеализма, так и хайдеггеровской герменевтики. Собственным делом Субири стало радикальное переосмысление основных понятий феноменологии и всей традиционной европейской философии в контексте принципиально нового понимания того соответствия, которое устанавливается между интеллектом и вещной реальностью.

«Чувствующий интеллект» – главный труд Субири, опубликованный в последние годы жизни философа (1980–1983). Включает в себя три исследования: «Интеллект и реальность», «Интеллект и логос», «Интеллект и разум». Суть этой работы сам автор суммировал следующим образом: «Человеческое постижение формально есть чистая актуализация реального в чувствующем интеллекте». В этом томе публикуется первая часть трилогии: «Интеллект и реальность».

---

Какова формальная природа этого акта? Она есть то, что я называю чистой актуальностью реального. Актуальность не есть, как думали латиняне, бытие чего-либо в акте. Быть собакой в акте значит быть формальной полнотой того, в чем заключается бытие собакой. Поэтому такое свойство я называю скорее актностью. Напротив, актуальность есть не характеристика чего-либо находящегося в акте, а характеристика того, что является актуальным: две весьма разные вещи. Вирусы обладали актностью еще миллионы лет назад, но только теперь они приобрели актуальность, которой раньше не имели. Но актуальность не обязательно, как это имеет место с вирусами, означает нечто внешнее по отношению к актности реального. Она может быть и чем-то внутренним для реальных вещей. Когда человек присутствует потому, что именно он делает себя присутствующим, мы говорим, что этот человек актуален в том, в чем он делает себя присутствующим. Актуальность есть пребывание, но пребывание в качестве присутствующего из самого себя, из своей собственной реальности. Поэтому актуальность принадлежит к самой реальности актуального, но не добавляет к ней, не отнимает у нее, не модифицирует в ней ни одну из ее реальных черт. Таким образом, с формальной точки зрения человеческое постижение есть чистая актуализация реального в чувствующем интеллекте.

Вот та идея, единственная идея, которая проводится в этой книге на протяжении сотен страниц. Все ее страницы – не более чем развертывание этой единственной идеи. Такой анализ подразумевает не концептуальные рассуждения, а анализ фактов постижения. Разумеется, этот анализ сложен и нелегок; поэтому неизбежны повторы, порой монотонные. И тем не менее это всего лишь анализ.

Итак, постижение имеет разные модусы; иными словами, имеются разные модусы чистой актуализации реального. Есть первичный и радикальный модус: схватывание реального, которое актуализировано в самом себе, как таковом; я называю его первичным схватыванием реального. Поэтому его исследование представляет собой строгий анализ идей реальности и постижения. Но есть и другие модусы актуализации. Это модусы, в соответствии с которыми реальное актуализируется не просто в самом себе, как таковом, но и как находящееся среди других вещей, как реальное в мире. Я говорю не о «другой актуализации», а о развертывании первичной актуализации; а значит, о ре-актуализации. Поскольку первичное постижение является чувствующим, постольку и эти реактуализации тоже будут чувствующими. Их две – логос и разум: чувствующий логос и чувствующий разум. Познание – всего лишь кульминация логоса и разума. Было бы излишним говорить здесь о том, что такое логос и разум; я сделаю это по ходу дела.

Таким образом, наше исследование состоит из трех частей.

Первая часть: Интеллект и реальность.

Вторая часть: Логос.

Третья часть: Разум.

Постигая, мы уже с необходимостью помещены в реальность. Логосу и разуму нет нужды добираться до реальности: они уже рождаются из реальности и находятся в ней.

Невозможно отрицать, что сегодня нас во всем мире захлестывает огромная волна софистики. Как во времена Платона и Аристотеля, сегодня нас тоже смывают, словно потоп, многоречивость и пропаганда. Однако истина заключается в том, что мы хотя и незаметно, но неизбежно помещены в реальность. Поэтому сегодня более чем когда-либо необходимо сделать усилие и окунуться в то реальное, в котором мы уже находимся, чтобы решительно вырвать у его реальности хотя бы несколько жалких осколков ее внутренней осмысленности.

Часть первая. Интеллект и реальность

Глава первая. Постижение как акт: схватывание

В этой первой части книги я намерен исследовать то, что мы называем постижением. С самого своего рождения философия противопоставляла друг другу «постигать» и «чувствовать». Постижение и чувственное восприятие считались двумя формами, в значительной мере противоположными… чего? Греческая и средневековая философия видела в постижении и чувствовании акты двух сущностно различных способностей. Противопоставление постижения и чувствования понималось как противопоставление двух способностей. Чтобы упростить обсуждение, я буду называть то, что постигается и чувствуется, «вещью». Говоря о вещи, я подразумеваю не то, что сегодня означает слово «вещь», когда говорят о «вещизме» и когда вещь противопоставляется чему-либо обладающему, так сказать, «не-вещным» способом бытия: например, человеческой жизни и т. п. Здесь я употребляю термин «вещь» в самом тривиальном смысле: как простой синоним слова «нечто». Итак, греческая и средневековая философия усматривала в постижении и чувствовании акты двух способностей, каждая из которых определялась воздействием вещей. Но такая концепция, истинна она или нет, не может, конечно, служить для нас позитивной основой – именно потому, что в ней речь идет о способностях. Способность раскрывается в своих актах; поэтому основное внимание надлежит сосредоточить не на способностях, а на самом способе постижения и чувствования. Другими словами, мое исследование будет сосредоточено на актах постижения и чувствования, взятых именно в качестве актов (καθ'ενέργειαν), а не в качестве способностей (κατά δύναμιν). В таком случае акты берутся не в качестве актов некоторой способности, а в качестве актов самих по себе, как таковых. Следовательно, во всей этой книге я буду говорить о «постижении» как таковом, а не о способности постигать, то есть не об интеллекте. Если порой я говорю об «интеллекте», этот термин означает не способность, а только абстрактный характер самого постижения. Стало быть, речь пойдет не о метафизике интеллекта, а о внутренней структуре акта постижения. Любая метафизика интеллекта предполагает анализ постижения. Конечно, в некоторых пунктах я вынужден был прибегать к метафизическим концептуализациям, которые считал важными. Но при этом я тщательно следил за тем, чтобы предупредить: в эти пунктах речь идет о метафизике, а не просто о постижении как об акте. Итак, речь идет об анализе самих актов. Они представляют собой легко констатируемые факты, и мы должны принимать их такими, каковы они сами по себе, а не с точки зрения некоей теории, какого бы рода она ни была.

Но именно здесь вкрадывается вторая двусмысленность. Греческая и средневековая философия соскользнула от акта к способности. В современной же философии, начиная с Декарта, происходит сползание в другом направлении: сползание внутри самого акта постижения. В самом деле, считалось, что постижение и чувствование представляют собой два разных способа отдавать себе отчет о вещах. «Постигать» и «чувствовать» принимали за два способа осознания, то есть два модуса сознания. Оставим пока чувствование в стороне. Нам говорят, что постижение – это сознание; стало быть, постижение, взятое в качестве акта, есть акт сознания. Эта идея проходит сквозь всю философию Нового времени и достигает кульминации в феноменологии Гуссерля. Философия Гуссерля претендует быть анализом сознания и его актов.

Однако такое толкование проходит мимо сути постижения, взятого в качестве акта. Отбросив представление об акте способности, философия проделала не что иное, как субстантивировала «осознать», превратив постижение в акт сознания. Но это подразумевает две идеи: 1) сознание есть нечто, что совершает акты; 2) формальной конституентой акта постижения служит «осознание». Так вот, ни одно из этих двух утверждений не является точным, потому что ни одно из них не соответствует фактам.

Во-первых, сознание не обладает никакой субстантивностью и поэтому не есть нечто способное совершать акты. Сознание есть не что иное, как субстантивация самого «осознать». Но единственное, что мы имеем как факт, – это не «осознание» как таковое, или «сознание» как таковое, а сознательные акты самого разного толка. Под предлогом упразднения апелляции к «способности» была произведена субстантивация характера некоторых наших актов, и тогда они превратились в акты своеобразной «сверх-способности», то есть сознания. Но это – не факт, а только массивная теория.

Во-вторых, неверно, что постижение конституируется осознанием. Потому что осознание всегда есть осознание «чего-то», что предъявлено сознанию. И эта предъявленность не детерминирована осознанием. Вещь не потому предъявлена, что я осознаю, но я осознаю потому, что она уже предъявлена. Конечно, речь идет о предъявленности в постижении, где я осознаю предъявленное; но предъявленность вещи не есть момент, формально тождественный осознанию как таковому, и не основывается на нем. Между тем философия Нового времени не разглядела внутри акта постижения эту предъявленность, сосредоточившись только на осознании. Но осознание само по себе, как таковое, не есть акт: оно есть только момент акта постижения. Таково громадное заблуждение нововременной философии в том, что касается анализа постижения.