Коллектив авторов - Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая

• Название: Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94201-586-4

«Впервые в теории и практике российско-китайского сотрудничества вышла в свет совместная работа ученых, специалистов в области уголовного права. Данная книга посвящена исследованию одного из центральных институтов уголовного права, вызывающих постоянную дискуссию на всем протяжении развития теории уголовного права, – теории состава преступления…»

---

Ретроспективный анализ проблемы показывает, что состояния опьянения в истории уголовного законодательства России то служило обстоятельством, смягчающим наказание, то расценивалось как обстоятельство, отягчающее вину. Г. Н. Борзенков по этому поводу замечает, что в отечественном законодательстве веками складывалось «снисходительное отношение к состоянию опьянения как некоему извиняющему фактору, которое не смогла преодолеть даже многолетняя практика применения УК РСФСР 1960 г., относившая опьянение к отягчающим наказание обстоятельствам»[183].

В действующем УК РФ на сей счет сформулирован следующий постулат: «Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности» (ст. 23).

Обращает на себя внимание тот факт, что законодатель, во-первых, расширил трактовку понятия опьянения, включив в число его источников не только алкоголь, но и наркотические средства и другие одурманивающие вещества; во-вторых, не отнес совершение преступления в состоянии опьянения к обстоятельствам, отягчающим или смягчающим наказание.

При этом российский законодатель, очевидно, исходил из того, что простое (физиологическое) опьянение, даже повлекшее за собой фактическую утрату лицом способности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить своими поступками, не может расцениваться как состояние невменяемости, ибо отсутствует ее медицинский критерий. Поведение лица, находящегося в таком состоянии, не должно рассматриваться как извинительное. Субъект подлежит уголовной ответственности на общих основаниях.

Ситуация меняется, если общественно опасное деяние причиняется лицом, находящимся в состоянии патологического опьянения. Здесь уже налицо сочетание и юридического, и медицинского критериев. В психиатрии патологическое опьянение признается разновидностью психических расстройств (ими являются белая горячка, алкогольный или наркотический галлюциноз, алкогольный параноид и др.). Уголовная ответственность лиц, находящихся в таком состоянии, исключается, но к ним могут быть применены меры медицинского характера, не являющиеся наказанием (ст. 97 УК РФ).

Что же касается ст. 23 УК, то, по справедливому мнению многих отечественных юристов, она имеет важное воспитательное и превентивное значение, поскольку однозначно определяет, что ссылки на состояние опьянения во внимание правоохранительными органами не принимаются.[184]

§ 4. Проблема специальной вменяемости (невменяемости)

Проблема дифференциации уголовной ответственности в условиях научно-технического прогресса обусловила постановку вопроса о дальнейшей законодательной корректировке вменяемости и ответственности за преступную неосторожность. В связи с этим в 70-е годы XX столетия в уголовном праве возник вопрос о так называемой «специальной вменяемости (невменяемости)» субъектов некоторых преступлений, относящихся в основном к категории операторов технических систем. Впервые он был поставлен М. С. Гринбергом[185] применительно к особым ситуациям, возникающим в результате взаимодействия человека и техники. Исходный момент его позиции состоял в следующем: традиционный взгляд на вменяемость (невменяемость) и уголовную ответственность названных лиц якобы уже не удовлетворяет практику борьбы с преступностью, а вопрос о преступной неосторожности специальных субъектов не может быть разрешен в рамках субъективного критерия неосторожности. Для этой цели будто бы необходима «специальная вменяемость и невменяемость».

Основные аргументы в пользу такого подхода к проблеме вменяемости и границ ответственности лиц, связанных с техническими системами, по мнению М. С. Гринберга, сводятся к следующему. В современных условиях наблюдается «разрыв» между резким усложнением среды за счет включения в нее экстремальных процессов и относительной стабильностью «внутренних ресурсов» человека, его психофизиологических свойств и качеств. В результате того, что изменение факторов среды (усложненные ситуации, деятельность операторов технических систем и т. п.) не адекватно изменениям психофизиологических свойств и качеств людей, не исключается возможность несоответствия последних предъявляемым требованиям. Поэтому у пультов управления техническими системами может оказаться человек, вменяемый в традиционном значении этого слова, но не способный принять правильное решение в сложной производственной ситуации.

Такое лицо, считает М. С. Гринберг, оказывается лишенным свободы воли и уподобляется невменяемому в традиционном значении этого слова. Отсюда делается вывод, что способность человека отдавать себе отчет в своих действиях и (или) руководить ими может быть утрачена не только в результате душевной болезни, но и вследствие неполного развития воли и сознания, экстремального состояния внешней среды и таких пороков рецепторных, моторных и иных психофизиологических качеств человека, которые, не делая его невменяемым в смысле ст. 21 УК, исключают его адекватное поведение в определенных условиях. Следовательно, делается другой вывод: способность лица отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими уже не может рассматриваться как нечто однозначное, внутренне недифференцированное, а должна подразделяться на «общую» – способность к адекватному поведению в обычных условиях, и «специальную» – способность к такому же поведению, но в условиях нервно-психологических перегрузок. Соответственно и неспособность лица отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими должна, по его мнению, подразделяться на «общую» и «специальную» невменяемость[186].

Недостижение возраста уголовной ответственности и душевное заболевание (исключающее вменяемость и подпадающее под признаки ст. 21 УК) с этой точки зрения равнозначны неспособности лица выполнять определенную деятельность в экстремальных условиях, так как все три случая равны в той мере и постольку, поскольку в каждом из них лицо не может вести себя адекватно ситуации. В первом случае из-за недостаточности развития интеллекта и воли, во втором – из-за пороков интеллекта или воли, а в третьем – в результате несоответствия интеллекта и воли требованиям экстремальной ситуации. М. С. Гринберг полагает, что доказанность одного из трех обстоятельств доказывает и неспособность лица отдавать себе отчет в своих действиях и (или) руководить ими и, значит, отсутствие вменяемости и вины.

Идея М. С. Гринберга о «специальной» вменяемости привлекла внимание некоторых ученых. Определилось, хотя и полярное, отношение к ней. Стали выдвигаться аналоги «специальной вменяемости: «профессиональная вменяемость» (Э. Н. Зинченко), «специальная профессиональная вменяемость» (А. П. Гриндорф) и т. д. Было высказано мнение о целесообразности закрепления в уголовном законе нормы, предусматривающей наряду с традиционной «специальную невменяемость. Высказано и такое мнение: введение данной нормы диктуется необходимостью юридической формализации пределов должного предвидения операторов технических систем (В. А. Номоконов).

Отдельные ученые стали рассматривать этот вопрос в рамках специального субъекта, утверждая при этом, что само понятие специального субъекта приобретет новое качество – «объемность»: не просто занятие соответствующей должности, но и наличие качеств, необходимых для ее выполнения, что в конечном итоге открывает перспективы для более четкой квалификации деяний, способствует окончательному вытеснению из практики элементов объективного вменения по данной категории уголовных дел[187].

Вместе с тем еще большее число авторов (П. С. Дагель, В. Е. Квашис, С. Ф. Кравцов, К. В. Мазняк, А. Б. Сахаров) стали обращать внимание на затрудненность практической реализации предложения М. С. Гринберга, так как для этого требуются: разработка нормативных параметров психофизиологических качеств и практически доступных методов их диагностики, изменение правил приема на соответствующие виды деятельности, организация судебно-психологической экспертизы и т. д. Возникает и ряд собственно уголовно-правовых вопросов, например: о соотношении «общей» и «специальной» вменяемости и субъективного критерия неосторожности; о «специальной» вменяемости лиц, не являющихся специальными субъектами преступлений; об оценке случаев, когда «специально» невменяемый, обманным путем устроившись на работу, совершил аварию и причинил общественно опасные последствия и т. д.[188]

Другие криминалисты (И. И. Карпец, А. М. Трухин, А. И. Чучаев, М. Г. Угрехелидзе), на наш взгляд, справедливо полагают, что нет необходимости в конструировании понятия «специальной» вменяемости, так как сама по себе профессиональная непригодность оператора технической системы, его неподготовленность к работе или растерянность (волевая небрежность) в критических ситуациях не равноценны по значению правовому понятию невменяемости и невиновности.