Арон Трайнин - Избранные труды

• Название: Избранные труды
• Автор: Арон Трайнин
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-311-X

В сборник избранных трудов одного из видных теоретиков в области уголовного права А. Н. Трайнина вошли его основные работы, написанные в 1913–1957 гг. Особый интерес представляет цикл статей ученого о роли и значении Нюрнбергского процесса, участником которого он был.

Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и всех интересующихся вопросами уголовного права.

---

Существо вопроса заключается в том, что то единство, которое предполагается понятием соучастия, не есть единство составов. Поэтому один соучастник может отвечать за основной состав, другой – за более или менее опасный состав и, следовательно, по другой статье Уголовного кодекса, ни в коей мере не колебля общего положения об ответственности соучастников за одно и то же преступление. Так, если лицо, систематически и в крупных размерах расхищающее государственное имущество, перевозит его с помощью шофера, который знает, что отвозит похищенное имущество, но об остальных хищениях не осведомлен, то основной расхититель должен отвечать по ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г., а шофер – по ст. 17 УК РСФСР и ст. 1 того же Указа.

Таким образом, вполне реально положение, когда ответственность соучастников определяется по различным статьям Уголовного кодекса; однако принципы ответственности по соучастию этим ни в какой мере не колеблются. В этом случае соучастники отвечают за одно и то же преступление – хищение социалистической собственности – только по статьям, предусматривающим составы различной общественной опасности.

Следовательно, не в формальном признаке единства карательной нормы выражается единая ответственность соучастников за одно и то же преступление. Эта ответственность выражается в материальной однородности преступления, за которое отвечает каждый из соучастников, – материальной однородности, а не в тождестве составов.

В этом еще раз находит подтверждение то, что понятия преступления и состава преступления не тождественны.

Самый факт участия нескольких лиц в хищении социалистической собственности не дает достаточных оснований для квалификации их преступных действий как хищения группой. Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 17 декабря 1949 г. по делу Л. и др. указано:

«Л., К. и С. признаны виновными в том, что они по сговору между собой похитили из колхозного сарая 43 кг табаку, который при обыске у них был обнаружен и возвращен колхозу.

Из материалов дела видно, что никакого предварительного сговора между осужденными в совершении хищения табака не было. Вечером Л., К. и С. возвращались из клуба и, проходя мимо сарая, где сушился колхозный табак, зашли в этот сарай с тем, чтобы попросить у сторожа покурить. Сторожа в сарае не оказалось, а сарай, как всегда, был открыт, и каждый из осужденных набрал по нескольку ниток табаку; похищенный табак каждым из них был унесен к себе домой. Каждый из осужденных действовал самостоятельно и независимо друг от друга, и поэтому у них оказалось обнаруженным разное количество табаку.

При этих условиях преступления поименованных лиц надлежало квалифицировать по ст. 3 названного Указа от 4 июня 1947 г., а не по ст. 4 того же Указа».

Самостоятельного рассмотрения заслуживает вопрос о соучастии гражданских лиц в воинских преступлениях, частных лиц – в должностных преступлениях и др.

Вопрос о соучастии в воинских преступлениях прямо разрешен в законе: согласно примечанию 2 к ст. 193 УК РСФСР «соучастие в воинских преступлениях лиц, не упомянутых в настоящей статье (т. е. не военнослужащих и не военнообязанных), влечет за собой ответственность по соответствующим статьям настоящей главы».

Вопрос об ответственности частных лиц за соучастие в должностных преступлениях несколько сложен. В буржуазной литературе настойчиво проводится различие между так называемыми «чистыми» должностными преступлениями и так называемыми «смешанными» должностными преступлениями. К первым обычно относят злоупотребление властью, превышение власти и бездействие власти; ко вторым – должностной подлог и должностную растрату. В соответствии с этим различением буржуазная теория выдвигала тезис, что в так называемых «чистых» должностных преступлениях частные лица соучаствовать не могут; они могут отвечать лишь за соучастие в так называемых смешанных деликтах, в которых элементы должностных нарушений сочетаются с общеуголовными элементами[159]. Эта точка зрения издавна проводилась судами царской России. «Мнение» Государственного совета по делу Я. и К. от 4 ноября 1873 г. выражалось в следующем: «Преступления по должности или по службе, как то показывает и самое их название, принадлежат к разряду преступлений, особенно в том смысле, что они могут быть совершаемы только служебными или должностными лицами, в противоположность преступлениям общим, виновником в учинении которых может быть каждый гражданин государства. Посему в общем правиле, участие частного лица в должностном преступлении не может иметь места. Но это правило не есть правило безусловное, а допускает исключения, вызываемые самим предметом служебных преступлений или родом тех прав и обязанностей, которые они нарушают. Внимательное рассмотрение раздела Уложения о наказаниях показывает, что преступления и проступки по службе государственной и общественной распадаются на две главные группы: 1) на преступления и проступки, заключающиеся в нарушении исключительно одних лишь служебных обязанностей, той или другой должностью на лицо возложенных, и 2) на преступления и проступки, учинение которых заключает в себе, сверх нарушения обязанностей службы, еще и обыкновенное, общее преступление, преследуемое само по себе, независимо от того, будет ли оно совершено должностным лицом или же частным лицом».

В системе социалистического уголовного права вопрос об ответственности частных лиц за соучастие в должностных преступлениях сомнений вызвать не может. В социалистическом государстве должностные лица неразрывно связаны с народными массами. В социалистическом государстве каждый гражданин заинтересован в закономерной работе государственного аппарата, и каждый гражданин может и должен отвечать, если он является соучастником должностного преступления.

Более того, само различение «смешанных» и «чистых» должностных преступлений таит в себе опасность создания какого-то особого привилегированного положения для должностных лиц, виновных в совершении общеуголовных преступлений. Социалистическое уголовное право подобную систему должностных привилегий отвергает.

В этом плане весьма поучительно выступление В. И. Ленина в 1892 г. в Самарском окружном суде по делу о железнодорожной аварии на станции Безенчуг Оренбургской железной дороги[160]. Согласно обвинительному акту по делу, на этой станции произошло столкновение пяти пустых вагонов, двигавшихся по рельсам вследствие поднявшегося ветра, с ручным вагончиком, на котором ехал ремонтный рабочий. В результате столкновения был убит сын этого рабочего. К ответственности были привлечены начальник станции Языков и рабочий Кузнецов. Выступая в качестве защитника Языкова, В. И. Ленин не ставил вопроса об ответственности за служебное упущение – «нерадение по службе» (халатность), выразившееся в недостаточном контроле за работами на станции, а, напротив, считал правильной квалификацию действий начальника станции Языкова по общеуголовной норме – ст. 1085 Уложения о наказаниях, предусматривавшей ответственность за недостаточный надзор, повлекший за собой несчастия с людьми.

Необходимо, однако, учесть, что соучастие в должностных преступлениях представляет собой все же некоторые особенности, которых нельзя игнорировать. Существо вопроса заключается в том, что частное лицо может быть организатором, подстрекателем или пособником, но исполнителями должностных преступлений могут быть только должностные лица. Эта особенность вызывается тем, что в реальной действительности, в повседневной жизни лишь должностные лица являются исполнителями служебных функций: они отдают распоряжения, подписывают документы и т. д., поэтому только они фактически и могут совершать должностные преступления.

Таким образом, единственные совершители должностных действий – должностные лица, естественно, являются и единственными исполнителями должностных преступлений.

Следовательно, необходимо прийти к выводу, всецело усвоенному судебной практикой, что частные лица могут отвечать за соучастие в должностных преступлениях в качестве организаторов, подстрекателей или пособников этих преступлений.

Отсюда последователен и другой вывод: должностное лицо может быть соучастником преступления, совершенного частным лицом. Эти случаи нередки в жизни и судебной практике в связи с привлечением к ответственности по ст. 107 УК РСФСР за спекуляцию. В ст. 107 УК РСФСР, как известно, введен элемент состава, ограничивающий круг лиц, могущих нести ответственность за спекуляцию: закон говорит о «частных лицах». Однако должностное лицо может отвечать по ст. 17 и 107 УК РСФСР, если оно явилось соучастником спекуляции, совершенной частным лицом.

Так, постановление Пленума Верховного Суда СССР от 18 февраля 1949 г. по делу К. и др. указывает: