Арон Трайнин - Избранные труды

• Название: Избранные труды
• Автор: Арон Трайнин
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-311-X

В сборник избранных трудов одного из видных теоретиков в области уголовного права А. Н. Трайнина вошли его основные работы, написанные в 1913–1957 гг. Особый интерес представляет цикл статей ученого о роли и значении Нюрнбергского процесса, участником которого он был.

Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и всех интересующихся вопросами уголовного права.

---

Суд неправильно квалифицировал действия Б-ча, Б-на и Ш. по ч. 1 ст. 100 УК УССР (ч. 1 ст. 112 УК РСФСР), которая предусматривает специального субъекта преступления, а именно: должностное лицо, находившееся во главе центрального аппарата управления или таких же хозяйственных государственных аппаратах производства, торговли, кредита и транспорта. Такими должностными лицами Б-ч, Б-н и Ш., работавшие на складе указанной базы, не являлись. Поэтому они должны нести ответственность за их преступно-халатное отношение к охране государственного имущества, находившегося на складе, по ст. 99 УК УССР (ст. 111 УК РСФСР)».

В составах с конкретными субъектами круг ответственных лиц значительно сужен: здесь закон имеет в виду не вообще «должностных лиц», а лиц, выполняющих специальные обязанности.

Так, конкретные субъекты ответственности предусмотрены Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 ноября 1940 г. и ст. 128-а УК РСФСР, устанавливающими ответственность директоров предприятий, главных инженеров и начальников отделов технического контроля за выпуск недоброкачественной, некомплектной и нестандартной продукции. К составам этого типа должны быть также отнесены: ст. 130 УК РСФСР, предусматривающая расхищение предоставленного по договору имущества «арендатором или уполномоченным юридического лица»; ст. 133 и 134 УК РСФСР, предусматривающие ответственность «нанимателей» за нарушение законов о труде и коллективного договора; ч. 3 ст. 108 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за нарушение технического режима или условий работы во взрывоопасных цехах лиц, «отвечающих за установленную производственно-техническую дисциплину».

К той же группе составов с конкретным кругом субъектов должны быть отнесены ст. 593в и 593 г УК РСФСР, предусматривающие ответственность работников транспорта, ст. 176 и 184 УК РСФСР, предусматривающие ответственность капитана судна, ст. 158 УК РСФСР – ответственность родителей, ст. 92 и 95 УК РСФСР – ответственность свидетеля, эксперта или переводчика.

В некоторых случаях ограниченность круга субъектов преступления выражена не в форме прямого указания – «наниматель», «свидетель» и т. д., а вытекает из общего содержания соответственного состава. Так, субъектом понуждения вступления в половую связь может быть лишь лицо, в отношении которого потерпевшая была материально или по службе зависима (ст. 154 УК РСФСР); субъектом преступления, предусмотренного ст. 141 УК РСФСР (доведение до самоубийства), – лишь лицо, в материальной или иной зависимости от которого находился самоубийца; субъектом оставления в опасности (ст. 156 УК РСФСР) – лицо, которое имело возможность и было обязано оказать помощь пострадавшему.

Наконец, в немногих случаях ограниченность круга возможных субъектов преступления определяется признаком отрицательного характера. Так, ст. 91 УК РСФСР предусматривает в качестве субъекта преступления лиц, не имеющих права участвовать в выборах Советов, а ч. 3 ст. 140 УК РСФСР – лиц, «не имеющих специального медицинского образования».

Во всех приведенных случаях широкий круг физических и вменяемых лиц, могущих стать субъектами преступления, законодатель суживает путем внесения в состав ограничительных – специальных и конкретных признаков. С другой стороны, можно отметить ряд случаев, когда субъект преступления обрисован широко – в том смысле, что не один, а несколько физических лиц фигурируют в качестве субъектов преступления. Так, ст. 61 УК РСФСР предусматривает сговор группы лиц с целью отказа от выполнения повинностей, общегосударственных заданий или производства работ, имеющих общегосударственное значение. Сюда же должны быть отнесены ст. 5811 УК РСФСР, говорящая о контрреволюционной организации, и ст. 593 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за бандитизм. Во всех этих и аналогичных случаях наличие нескольких – не менее двух – лиц в качестве субъектов преступления является необходимым элементом состава.

Не человек в качестве субъекта преступления, а все отмеченные признаки, ограничивающие круг возможных субъектов преступления, являются элементами состава. Именно поэтому при рассмотрении дела по обвинению в названных выше преступлениях со специальным или конкретным кругом субъектов всегда возможен спор о наличии ограничивающего круг ответственных лиц элемента, например, спор о том, является ли обвиняемый «должностным лицом», работником транспорта или начальником технического контроля и т. д. Если наличие такого элемента не будет доказано, то нет состава соответственного преступления.

IV Элементы состава, характеризующие субъективную сторону преступления

1. Вина

Вина является родовым понятием двух видов (форм) вины – умысла и неосторожности[99].

Человеческая воля не свободна в смысле метафизического идеализма, не свободна от законов жизни и развития, но человек и не «робот», механически действующий по системе заложенных в нем пружин. В пределах общей закономерности человек активно, творчески живет, действует и, следовательно, несет и должен нести ответственность за свое поведение.

Марксистски понимаемая свобода человеческих действий является общей философской предпосылкой, основывающей оценку – положительную и отрицательную – человеческого поведения. И именно потому, что моральное осуждение поведения лица немыслимо, если у лица не было сознания общественной опасности своего поведения, это сознание является одним из признаков вины как элемента состава преступления.

С полным основанием поэтому ст. 10 УК РСФСР, определяя умысел, устанавливает: «В отношении лиц, совершивших общественно опасные действия, меры социальной защиты судебно-исправительного характера применяются лишь в тех случаях, когда эти лица действовали умышленно, т. е. предвидели общественно опасный характер своих действий, желали этих последствий и сознательно допускали их наступление». Эти указания закона исполнены глубоко морального и правового значения, и судебная практика твердо идет по их пути.

Так, Верховный Суд СССР прекращал дела по обвинению в самовольном проезде в товарных вагонах по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1941 г., если нарушение произошло в первое время действия закона и лицо не могло еще знать о новом законе[100].

В определении от 13 мая 1950 г. по делу Н. Верховный Суд СССР указал: Н., 1931 года рождения, признан виновным в том, что он 13 октября 1949 г. подделал чек кассы магазина № 40 в г. Баку с 3 руб. на 33 руб. и пытался получить по нему кондитерские изделия, но был задержан.

Приговор и определение подлежат отмене, а дело – прекращению производством по следующим основаниям:

Как на предварительном следствии, так и на суде Н. заявил, что 13 октября 1949 г., когда после работы он шел домой и дошел до магазина № 40, его остановили два подростка и, передав ему чек, попросили купить им сладости, заявив при этом о том, что они уже были в магазине, поругались с продавщицей, разбили стекло и поэтому им ничего теперь не продадут. Н., поверив этому, с переданным ему чеком зашел в магазин и обратился к продавщице, которая позвала заведующую магазином и передала ей чек.

Из показаний заведующей магазином видно, что она, получив чек, спросила П., у кого и когда он приобрел чек, и Н. заявил, что чек ему передали два мальчика, которые стояли на улице. Заведующая магазином вышла на улицу, и мальчики, заметив ее, бросились бежать и скрылись.

О том, что Н. 13 октября 1949 г. с 7 часов утра до 3 часов дня находился на работе, в деле имеется справка завода.

Таким образом, у суда не было оснований для признания Н. виновным в подделке чека, и осужден он неправильно.

Заслуживает особого внимания общее положение, останавливаемое по этому делу:

«Лицо не может быть признано виновным в совершении умышленного преступления, если по делу установлено, что это лицо, будучи введено в заблуждение, не сознавало преступного характера своих действий».

Необходимо отметить, что слово «вина» (виновность) порой употребляется для общей характеристики преступных действий лица. Так, говорят «вина А. доказана», «А. – виновен». В этом же смысле говорят об отягчающих или смягчающих «вину» обстоятельствах. В работах Т. Л. Сергеевой[101] и М. Д. Шаргородского[102] приведены многочисленные случаи, когда Верховный Суд СССР пользуется словом «вина» и в этом смысле.

В связи с определением Судебной коллегии от 6 апреля 1955 г. по делу Б. и Щ. выдвинуто общее положение: «Рассматривая дело в кассационном порядке, вышестоящий суд не вправе устанавливать и считать доказанными новые факты, не указанные в приговоре, а также усилить вину подсудимого по сравнению с приговором»[103].

В учебнике общей части (изд. 1952 г.) указано: «Степень вины лица перед социалистическим государством и советским народом определяется прежде всего степенью общественной опасности совершенного им умышленно или по неосторожности деяния»[104].