Екатерина Тарасюк - Разочарованный (Thnks Fr Th Mmrs)

• Название: Разочарованный (Thnks Fr Th Mmrs)
• Автор: Екатерина Тарасюк
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-00039-112-9

Тлевший пепел, смешанный с золой, неприятно скрипел. Из ретрансляторов доносилось шипение сломанного радиоселектора. Все, что находилось в кабинете, после пожара обуглилось и потемнело. Не полностью сгоревшие тетрадные листки разлетелись по всему классу. Тонкий удовый запах пылью поднимался вверх, паучьим коконом сжимая легкие. Дневной свет пробирался сквозь закопченные стекла окон, напоминая огни ночной автострады.

Марк, сложив руки домиком, вальяжно сидел на единственном чистом стуле и пренебрежительным взглядом наблюдал за тем, как Ева выводила на доске знакомые до судороги слова: «The Поэт». Ее глаза были полны тревоги, и она с надеждой посмотрела на юношу, затем на дверь, за которой послышались шаги и тяжелое сбивчивое дыхание.

Кто из них лучше сумеет рассказать, почему у школы Зверя всегда была плохая репутация?

---

– Боишься? Або ждешь? – усмехнувшись, он вскинул бровь.

– О чем ты таком говоришь? – Ева настороженно отступила на шаг назад.

– Я знаю все о ваших письмах. В свете всем известно, что между вами происходит общение… Ты даже не пыталась от нас сокрыть сие. А эти анонимные послания… Владислав получит то, чего хочет – придет его смертный час, – с гордостью провозгласил Марк, затем посмотрел на Еву. – А ты… Что же. Твое имя теперь не только твое, – Марк направился к выходу из кабинета, но Ева его удержала за плечо, обняла. – Что же это значит, душенька?

– Я не могу тебя отпустить, не смогу, – в ее глазах блестели слезы. – Я же… – не сумев подобрать подходивших слов, Ева руками обвила шею Марка и поцеловала его».

– Апчхи!

– Да будь ты трижды семь раз здоров, Марк, – хихикнула Романова, которой было неловко рассказывать о настолько откровенных моментах сна, и она была невероятно рада прервать описание подробностей.

– Продолжай, чего уж. На самом интересном моменте остановилась, – лукаво улыбнулся немец, поймав потупленный взгляд Евы. – Мне, конечно, интересно, почему тебе приснилось такое, но анализировать не буду… – Романова облегченно вздохнула. – Ан нет, уже проанализировал. Видимо, я либо тебе слишком нравлюсь, либо ты слишком много обо мне думаешь. Продолжай в том же духе! – парень похлопал ее по плечу.

– Помолчи, а? – сердито буркнула Ева. – А то больше не буду рассказывать.

– Все. Молчу, – сделав вид, что застегнул рот на замок, Марк замолчал.

– Хорошо… Значит, они поцеловались…

– Мы поцеловались.

– Марк!

– Ладно-ладно, все, молчу.

– Но ей не удалось отсрочить дуэль, назначенную на другой день…

«Но ей не удалось отсрочить дуэль, назначенную несколько позднее и по иным обстоятельствам. Тогда Владислав был женат на сестре Натальи Гончаровой, Екатерине, чья роль – камео принадлежала Кире Савановой. Зима. Место встречи под Городом на Костях. Секундантом Влада выступал его старый приятель, Станислав Котлуков, игравший ныне роль виконта д’Аршиака. На удивление Евы, секундантом Марка выступил Егор Костенко, ставший во сне не просто подполковником Данзасом, но и лицейским другом героя.

– Я смотрю, вы не струсили, Берднев, – с насмешкой произнес Марк, сняв цилиндр и отбросив его в сторону.

– Я смотрю, вы все еще живы, Зильберштейн! И по-прежнему безумны.

– Слова абсурдны. Нет подтверждения моему безумству.

– По моим подсчетам, это ваша двадцать первая дуэль. Конечно, не все из них состоялись, но, тем не менее, позабыть об этом не можете. Как с нашей дуэлью, сударь, вы вынудили меня отправить письмо при помощи моего любезнейшего товарища Станислава».

– Апчхи!

– Марк, да ты задрал уже! – возмутилась девушка, совсем сбившись с мысли.

– Прости меня, – насупился Зильберштейн. – Вечно в самом интересном моменте.

– Хорошо, что хоть не засыпаешь, когда тебе скучно, – мило улыбнулась Ева.

– Вообще-то засыпаю.

– Так вот почему ты тогда лежал на уроке физики, – задумалась Ева. – Ладненько, продолжим. Условия дуэли…

«Условия дуэли были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам. Во время противостояния Марк получил ранение в живот и упал после выстрела Влада, но не стал прекращать дуэль. Удивительно, что дрогнула рука Зильберштейна – ежедневные тренировки не смогли справиться с врожденной физической немощью, которые все-таки подвели, как и трость пудовым весом. Дуло пистоля забилось снегом, и он приказал сменить оружие. Стас хотел было возразить, но Влад надменным взглядом остановил приятеля. Марку дали другой пистолет, ответным выстрелом которого он легко ранил Влада в правую руку.

Рана Марка оказалась смертельной. Его перевезли в дом под номером… нет, во сне номера не было видно, но из учебников по литературе можно узнать, что он был двенадцатым. Как бы доктора не боролись за жизнь поэта, прожил он около двух суток. Ева, которая была на грани обморока, сидела у кровати Марка и со слезами прощалась с ним.

– Встретимся в следующей жизни, Ива, – на прощание прошептал Зильберштейн.

Когда его дыхание оборвалось, постоянно всхлипывая, девушка поцеловала его чело».

– Эмм… – парень, который никак не мог представить себя в новом образе, удивленно посмотрел на одноклассницу, которая смущенно опустила взгляд. – Все-таки я не понимаю, откуда столько драматизма? Ладно, я еще могу понять, почему я Пушкин, но вот откуда ты Гончарова?

– Ну, вроде по отцовской линии во мне есть дворянская кровь.

– Забавно… – парень на какое-то мгновение задумался. – Постой. Откуда ты знаешь имя моего отца?… Я всегда представляюсь вторым именем.

– Если честно, не помню… Сорока принесла.

По телевизору шла какая-то реклама подряд, ребята пропустили серию того шоу, которое смотрели. Марк отсел от Евы на свою кровать, забрал у нее пульт и начал бездумно переключать телеканалы. Романова, порядком уставшая за этот день, отправилась в душ, схватив на автомате с собой сумку, поскольку не стал абы она переодеваться при немце, верно?

В итоге Ева легла намного раньше одноклассника. Пока ее не было, он успел вскипятить себе чайник и заново приготовить лекарство, смотря при этом какой-то фильм ужасов. Крики и вопли с экрана никак не помешали девушке попытаться заснуть – во всяком случае, потому что она уже смотрела тот фильм. Переодевшись в свободную футболку с поблекшим Микки Маусом и шорты, она мигом улеглась под одеяло. Зильберштейн с умилением наблюдал за тем, как Ева первые минуты ворочалась, пряча голову под подушку. Вскоре Морфей ее встретил, и Марк, тихонько поднявшись, теплее укрыл приятельницу, склонившись над ней, и прошептал:

– Gute Nacht[23].

На завтраке Кира в ярчайших подробностях рассказывала, как они со Стасом провели ночь – сначала «шатались по отелю», а когда их чуть не подловила Анна Александровна, пошли кататься в лифте. Позже то ли в карты на желания играли, то ли в бутылочку, но из номера Насти они ушли только в полчетвертого, если не позднее. У них была удачная прогулка, о чем Ева слушала с белой завистью – не то чтобы она хотела также, возможно, с Владом, но это, пожалуй, всяко интересней, чем сидеть в номере с Марком.

Кроме этого, было кое-что, волновавшее Романову значительно больше, чем впечатления от Города на Костях. Ее мозг усиленно анализировал информацию о ММР, хотелось выйти в Интернет. Но у нее даже не было элементарной возможности посетить какое-нибудь Интернет-кафе.

– А у вас как прошла ночь с Марком? – игриво улыбнувшись, поинтересовалась Кира, размешивая сахар в кофе. – Надеюсь, ничего сверхъестественного?

– Ничего, – кивнула девушка. – Где-то в одиннадцать я легла спать, а Марк всю ночь смотрел телевизор. Без понятия, как он сейчас собирается вставать.

– Ты же говорила, что вы не поедете на экскурсию, – напомнила подруга. – Планы изменились?

– Изменились. Марк заявил, что хочет побывать в Екатерининском дворце. Кто я такая, чтобы ему мешать? – усмехнулась Ева и посмотрела на вход в гостиничную столовую. – О, а вот и наша принцесса.

Утро Зильберштейна началось сурово – трехчасового сна ему было мало, но, так или иначе, на завтрак он явился при полном параде, чему не помешала даже внезапная болезнь. Естественно, в сапогах, о чем, кажется, больше не имеет смысла упоминать, как и об обтягивающих скинни. На свободной черной толстовке был изображен красный Че Гевара.

– ГуттЕн МоргЭн, – поздоровалась Кира, помахав немцу. Его лицо перекосила гримаса гнева, но когда девушка примолкла, Марк усмехнулся и, взяв от соседнего столика стул, подсел к подругам:

– Ну, что у вас на уме, дамы?

– Еда, – произнесла Саванова.

– Сон, – добавила Ева.

– И мальчики, – глянув на Стаса, сидевшего за столиком у окна, улыбнулась Кира. – В общем, все, как обычно. У тебя что, Зибер?

– Ты сокращаешь мою фамилию? – с недоумением спросил Марк.

– Что в этом такого?

– Да ничего особенного, Red Head, – удовлетворенно произнес немец. – У меня же… Хм. Наверное, «Post Blue»[24], «To sir with love»[25] и «The Persistence of Memory»[26].

– Твои мысли когда-нибудь бывают понятными?

– Первое – это песня Плацебо, – кратко пояснила Романова. – Остальное, наверное, в таком же духе.

– Не угадала, Плэсибо, – ухмыльнулся Зильберштейн. – Второе – фильм, третье – картина. Мы же в культурной столице, нельзя позволять себе не думать о возвышенном!

Правда, не совсем это беспокоило Марка. На самом деле он все еще отходил от фильма ужасов, который посмотрел ночью. Черт знает, почему он решил сделать это, но в комнате стало чрезвычайно жутко, несмотря на мирно спавшую рядом Еву.

– Кто о чем, – хмыкнула Романова и посмотрела на часы, висевшие над двустворчатыми дверьми. – Лично мне бы хотелось выбраться в какое-нибудь кафе с wi-fi, хочу войти в сеть.

– Нафига? – пришла в изумление Кира.