Борис Акунин - Трагедия. Комедия (сборник)

• Название: Трагедия. Комедия (сборник)
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: Драматургия

«Трагедия» – это развитие сюжетных мотивов «Гамлета». С целью исследования человеческой природы Гораций фон Дорн (предок Фандорина) прибывает из родной Германии в датский Эльсинор. Его старый приятель, толстый студент, валяет дурака после того, как его отец умер в саду, а мать вышла замуж за дядю.

Сохранив фабулу и отдельные реплики героев («Быть или не быть», «Помяни меня, Офелия, о нимфа», «Дальше – тишина»), Акунин представил персонажей в виде истекающих клюквенным соком картонных кукол театра марионеток.

«Комедия» – это развитие сюжетных мотивов «Зеркала Сен-Жермена». Святочная история в двух действиях.

---

Гильденстерн:

Он врет! Не к вам я обратился!
Он ножку мне подставил, гад!

Розенкранц:

Единственно для поученья:
Чтоб впредь, к монарху заходя,
Смотрел ты скромненько под ноги,
А не лупился, как баран.

Клавдий:

Я вижу, Розенкранц и Гильденстерн –
По-прежнему задорные щенята.
Сухарь науки впрок вам не пошел,
Не затупил молочных ваших зубок.

Гильденстерн:

По правде молвить, мы не слишком
Штаны просиживали там.

Розенкранц:

Просиживали, но в трактире.

Гильденстерн:

В трактире или в бардаке.

Розенкранц:

Нет, в бардаке мы их снимали.
Прошу прощения, мадам,
Но истина всего дороже.

Гертруда (смеясь):

Ах, сорванцы, от вашей трескотни
Рябит в глазах, закладывает уши,
А между тем, вас вызвали сюда
Для важного, нешуточного дела.

Розенкранц:

Ошибка вышла. Не шутя
Мы дел не делаем, увольте.
У нас зануда есть один,
Гораций некий, вот его бы
И звали, коли есть нужда.

Гильденстерн:

Гораций вовсе не зануда,
Я раз завел с ним разговор –
Ей-богу, он отличный малый,
Везде бывал, всё повидал,
Дурак лишь, что вина не пьет.

Розенкранц:

Ну да, ты выпить не дурак,
А он дурак, сие логично.

Клавдий:

Гораций? Уж не тот ли человек,
Что нынче с нашим сыном неразлучен?
С тех пор, как эта дружба началась,
Наш сын, а ваш приятель, юный Гамлет,
Переменился так, что не узнать.
Куда девалась прежняя веселость?
Проделки, выходки, чудачества его
Утратили оттенок остроумья,
Исполнены угрюмости и злобы.
Принц был и прежде дерзок и норовист,
Теперь же он границу перешел,
Что отделяет странность от безумья.
Разительная эта перемена
Безмерно нас печалит и тревожит.

Гертруда:

Затем и вызваны вы оба в Эльсинор,
Чтобы шутя нешуточное дело
Здесь совершить. Всего-то и хотим
Мы с мужем, чтобы Гамлет, вас увидев,
От мрачной нелюдимости отпал
И снова стал смешлив и беззаботен.

Гильденстерн:

Ну, это, право, ерунда.
Уж мы ли Гамлета не знаем?

Розенкранц:

Молчи, балбес, не ерунда,
А государственное дело.
И отнесемся мы к нему
Со всем уместным прилежаньем.
Велите, добрый государь,
Нам перво-наперво в подвалы,
Где вина в бочках, доступ дать.
Затем строжайше воспретите
Чуть что в кутузку нас волочь…

Гильденстерн:

А то у стражи вашей мода
Дворянам воли не давать.
Простор нам нужен для маневра,
Чтоб принца Гамлета спасти.

Клавдий:

Никто не тронет вас, хоть стекла перебейте.
Но вот еще, о чем хочу просить.
Попробуйте непрямо, ненароком,
Повыведать, какого естества
Печаль и злость, что гложат принцу душу.

Гертруда:

Любовь, то безответная любовь.
Я женщина, и вижу это сразу.

Клавдий:

Когда бы так, беда невелика…
Ступайте, веселитесь до упаду.

Гильденстерн и Розенкранц, кланяясь, пятятся к выходу. Розенкранц снова подставляет приятелю ножку, и тот с воплем грохается за кулисы.

Голос придворного:

Милорд Полоний, канцлер королевства.
С ним дочь Офелия и сын, милорд Лаэрт.

Входят Полоний, Лаэрт и Офелия.

Клавдий (идя им навстречу):

Прошу, милорд, всегда мы рады вам.
А видеть вас с детьми вдвойне приятней.

Полоний (кланяясь):

Вот дочь моя. Привел, как вы просили.
И сына прихватил. Он у меня
Во Францию собрался, непоседа.
В Париж ему, развеяться, охота.
Ах, государь, такая молодежь
В стране злосчастной нашей подрастает –
Одни забавы на уме у них.
Вот если б вы своей монаршей волей
Вояж беспутный этот запретить
Ему строжайше соблаговолили…

Клавдий:

Да что же тут плохого, не пойму.
Пускай посмотрит свет, себя покажет.
Неужто станет Дания стыдиться
Такого молодца? Езжай, дружок.
Одно прошу: будь там поосторожней
И сувенир с собой не привези,
Из тех, что гостю дарят парижанки.

Гертруда:

Милорд, прошу покорно, воздержитесь
От шуток этаких перед девицей.

Полоний:

Пустое, государыня, напрасно
Тревожиться изволите. Она
Совсем дуреха у меня и неспособна
Намек или двусмысленность понять.

Офелия:

Неправда, батюшка, отлично поняла я.
Не должен брат у женщин брать подарков –
Такое не пристало кавалеру.
Наоборот – еще куда ни шло.

Все смеются.

Гертруда:

Скажи, дитя, уж если о подарках
Заговорила ты… Мой сын тайком от всех
В знак нежной дружбы или поклоненья
Тебе подарков не преподносил?

Клавдий:

Иль, может быть, иным каким манером
Давал понять, что красота твоя
Его не оставляет равнодушным?

Полоний:

Величествам их правду говори,
Нельзя соврать, коль спросят государи.

Офелия:

Подарков никаких он не дарил,
А только беспрестанно докучает:
То неприличность скажет, то щипнет.
А сам толстяк, и вовсе некрасивый.

Гертруда (королю, вполголоса):

Ты видишь, я права. Вот вся разгадка
Угрюмости его. Мой бедный мальчик!
Быть может, с дурочкою мне потолковать
По-матерински, чтоб была помягче?

Клавдий (тоже вполголоса):

Пожалуй, будет лучше, если мы
Вдвоем свершим сей рейд кавалерийский.
Ослушаться наказа короля
Трудней, чем материнского внушенья.

(Громко)

Какая прелесть ваша дочь, Полоний.
Так непосредственна, мила, так простодушна.
Моей супруге в голову пришло
Ей подарить какую-нибудь ценность:
Кольцо, соболий плащ иль диадему.
Пойдем, Офелия, ты выберешь сама
В сокровищнице нашей вещь по вкусу.

Полоний:

Благодарю, мой щедрый государь!

Офелия:

По вкусу вещь? Любую-прелюбую?

Король, королева и Офелия уходят.

Лаэрт:

Что нужно им от девочки? Зачем
Они сестренке голову морочат?
Я знаю, это он их упросил,
Проклятый боров! Ну и королевство,
Где в своднях королева и король!

Полоний:

Молчи, дурак. У нас такое дело,
А ты про пустяки. Какая чушь!
От девки, право слово, не убудет.
Лишь бы не прибыло, но Гамлет не шустёр.
Надеюсь, обрюхатить не успеет
До той поры, как воротишься ты.
Не хочешь дядей стать – скачи быстрее.

Лаэрт:

Клянусь, отец, коней жалеть не стану.
Исполню всё, как повелели вы.

Полоний:

Отлично. Подозрений не возникнет,
Ведь я был против твоего отъезда.
«Езжай, дружок» – он сам тебе сказал.
Теперь ему конец, а вместе с ним
Династии, что слишком скверно правит
И Данию влечет в тартарары.
Что за король! Ты слышал, как пред чернью
Он лебезил, достоинство теряя,
И хныкал: «О, прошу, пребудь со мною
И поддержи в час тяжких испытаний!»
Он прав в одном: олень наш датский
Ослаб, растратил силу, охромел.
Сначала был гадюкою ужален,
Потом обвенчан воровским манером,
А олененок на головку слаб.
Наш род на век древней, чем королевский,
Кровосмесительством, безумьем не запятнан.
Полоний Первый – плохо ли звучит?
Лаэрт, принц датский – музыка для слуха.
Как только из Парижа привезешь
Ты Генриха прямое обещанье
Нас от норвежских козней защитить,
Тут и ударим. План уже составлен.
Когда я бью, то бью наверняка.

Сцена 4

Галерея в замке.

Гамлет и Гораций упражняются в фехтовании.

Гораций:

А вот терцию вы усвоили неважно. Сначала парировать, потом – хоп! Батман! И ваш противник, как поросенок на вертеле. Э, принц, да вы совсем выбились из сил. Признайтесь: снова не делали упражнение, которое я вам задал?

Гамлет:

Пятнадцать раз по лестнице дворцовой
Взбежать, а после на коня – и вскачь?
Я пробовал, но шестьдесят ступеней!
Пятнадцать раз! Уж это чересчур.
От упражнений этаких печенка
Из горла лезет, а из кожи жир.

Гораций: