Илья Левяш - Глобальный мир и геополитика. Культурно-цивилизационное измерение. Книга 1

• Название: Глобальный мир и геополитика. Культурно-цивилизационное измерение. Книга 1
• Автор: Илья Левяш
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-08-1436-4

В монографии рассматриваются проблемы синтеза постдисциплинарного знания о глобализации и геополитике, обосновано новое направление исследований − геоглобалистика, раскрываются ее культурно-цивилизационные основания и авторская интерпретация сущности глобализации как уникального процесса современности. В системно-синергетической оптике представлена структура глобализации, эволюция научных представлений о ней в направлении от классической геополитики к глобалистике. Значительное внимание уделяется феномену «нового регионализма», особенно его европейскому измерению, и в этой связи – полиаспектное видение России, в целом – «славянского треугольника» СНГ, их позиционирование в контексте «нового Востока». Отмеченная проблематика рассматривается в контексте современных неклассических вызовов и угроз глобальной, региональной и национальной безопасности, в конечном счете – представлений о глобализации как планетарном фронтире.

Рассчитана на научных и практических работников, аспирантов, магистрантов и студентов-дипломников.

---

Это не снимает, а, напротив, актуализирует пространственную парадигму глобализации. Анализ в этом русле затруднен тем, что существует традиционная «самостоятельная, теоретически и методологически важнейшая проблема – пространственные координаты международных отношений (МО)… что может быть признано пространством международных отношений?… Если международные отношения строятся на том же пространстве, что и внутренние, то каковы критерии различения первых и вторых? Наконец, если МО протекают в духовном пространстве (во взглядах, представлениях, культуре и психологии людей), то… каковы критерии, позволяющие отграничивать МО от всего остального, выделять их в особый тип отношений, в специфическое явление?» [Косолапов, 1998, с. 64].

По-видимому, между МО и глобализацией – инверсионные зависимости. Первые по преимуществу являются проекцией внутренней политики на внешнее взаимодействие международных акторов, а вторая, создавая целостное метапространство, пронизывает собою прежде всего интегральные (планетарные) способы и формы деятельности и в меру этого – их воздействие на МО (взаимоотношения между народами и государствами). В этом смысле О. Дольфюс в книге «Глобализация» отмечает необходимость глобального и национально-государственного уровней анализа, но подчеркивает, что «необходимо сразу вести анализ единого целого как такового», потому что метапространство глобализации «развивается по своим собственным законам, являясь, с одной стороны, результатом взаимодействия локальных национальных территорий, а с другой – само определяя особенности развития последних» [МЭиМО, 1999, № 4, с. 116].

На пути кардинальной смысловой и структурной переориентации – остро проблемный характер сущности и назначения такой международной ипостаси политики, как геополитика. Классическая геополитика, или realpolitiк, это система взаимодействия субъектов МО (международных отношений) в контексте топоса, или топологической структуры мира и на основе авторитета силы в реализации обусловленных этой структурой интересов. Роль геополитики неоднозначна. С одной стороны, XX век стал грозным испытанием стабильного мирового геопорядка. Дурная бесконечность мировых и региональных конфликтов, распад казавшихся незыблемыми имперских образований, конец биполярного мира, выбросы колоссальной этнической энергии, шок научно-технической, а в последние десятилетия – информационной революции, – все эти факторы сформировали «общество риска» [Бек, 2002], потребовали освоения новой высокодинамичной картины мира, адекватного ответа всех наук о человеке, отпочкования на их древе новых научных дисциплин, их самоопределения в системе наук. Геополитическое знание стало одним их приоритетных направлений такого поиска, и отсюда – «заметный всплеск геополитической аналитики» [Богатуров, 2008, с. 16].

Однако революции в этой области пока не произошло. Смыслообразующая опора геополитики – извечные базовые интересы субъектов МО – по-прежнему противостоят общечеловеческим ценностям и в этом качестве остаются не только конфликтогенной, но и «после Хиросимы» – предкатастрофной альтернативой идеальной модели глобализации. Более того, на современном этапе она деформируется по преимуществу геополитическими методами. В этой области достигнут критический пункт, за которым – неопределенность и возможность срыва единой планетарной перспективы. Медвежьей услугой ему способна стать софистическая «подмена основания» глубинного процесса глобализации «геополитическим», на сленге А. Дугина, «фундаменталом».

Напротив, сверхзадача заключается в том, чтобы союз глобализации и геополитики, ее современной ветви – геоэкономики осуществлялся по вектору геокультуры, путем эволюции интересов субъектов МО к осознанию их коренной общности и реализации универсальных ценностей глобального мира. Предметный анализ этой проблематики – в посвященной ей главе.

Движение в этом направлении испытывает гравитацию по-видимости «надежных» геополитических категорий даже последнего поколения. Можно понять бывшего секретаря Совбеза РФ, который среди различных моделей формирования нового мирового порядка избирает «многополярность», хотя и оговаривает, что она является «далеко не единственной… из объективных реальностей современной международной жизни» [Иванов, 2004–2005, с. 11]. Но даже многие культурологические авторитеты «говорят – Ленин, подразумевают партия». Такова известная концепция «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона [1999, 2000]. Тем не менее и митрополит (ныне патриарх) Кирилл убежден в том, что «Россия должна отстаивать идею многополярного мира… полюса эти не должны быть исключительно политическими, как это понимают дипломаты. Нет, … многополярность органически сочетает в себе многообразие цивилизационных моделей» [2005].

«Органика» такого сочетания не однозначна. Органика без кавычек характерна для мессианизма великих культур [Левяш, 2004, с. 272–275]. Если цивилизационные модели во многом, хотя и не «исключительно политические полюса», то в конечном счете их миссионерская «страсть» не может не привести к глобальному конфликту. Прибегая к образу Б. Шоу, если мы обмениваемся яблоками, то у нас остается по яблоку. Если же мы обмениваемся идеями, у каждого из нас – по две идеи. В реальности же каждый из участников обмена испытывает искушение заполучить сразу оба яблока по принципу «нулевой суммы». Вопреки известной максиме, он получает почти все, но, по иронии Ницше, дальновидно оставляет побежденному глаза – чтобы было чем плакать.

Между полюсами культуротворческого мессианизма и цивилизационного, постоянно сползающего к варваризации, миссионерства сформировались альтернативные оптики глобального хронотопа. По историческим меркам оказался быстротечным и канул в Лету полувековой двухполярный мир сверхдержав XX столетия. М. Лернер отмечает: «В сущности, выражение «биполярный мир» излишне упрощало сложную действительность. Ведь помимо американского мира и коммунистического мира существовало немало народов третьего мира, не желавших связывать себя ни с первым, ни со вторым. Всякий раз, когда одна из двух «полярных» держав слишком сильно затягивала узду, чтобы навести жесткую дисциплину среди своих союзников и вассалов, возникали внутренние трения, свидетельствующие о том, что в мире существуют многообразные силы динамичных перемен, слишком упорные, чтобы можно было сдержать их в рамках двух вооруженных лагерей. Целый ряд более молодых наций Азии, Африки и Ближнего Востока проявили особую решимость оставаться в стороне от биполярной борьбы, и под руководством Неру было выработано разумное обоснование политики неприсоединения. С наступлением второй половины века становилось все яснее, что сама эта «холодная война» была лишь историческим этапом… и в небе и на земле энергий сокрыто больше, чем снится мудрости биполярного мира» [Т. 2, с. 428].

Ключевые и альтернативные смыслотермины и одновременно стратагемы в условиях глобализации – аполярный, однополюсный, многополюсный [Глобальная…, 2010] или многомерный мир. Угрозу перспективы аполярного будущего, как и сомнения в плодотворности его многополюсности, попытался выявить Н. Фергюсон в статье «Мир без гегемона». Отвечая на вопрос, каким такой мир будет, он сводит проблему к стабилизирующей роли гегемонии, не отличая его от лидерства, и единственную альтернативу усматривает в анархии. С точки зрения автора, история знает слишком мало периодов, когда на роль глобального или, по крайней мере, регионального гегемона не имелось явного претендента. В новейшей истории наиболее близким аналогом могут служить 20-е годы XX в., когда США отвергли вильсоновские идеи глобальной демократии и системы коллективной безопасности, построенные вокруг Лиги наций. Фергюсон вопрошает, может ли сегодня аполярность ввергнуть мир в состояние, подобное эпохам отсутствия гегемона, и, не исключая такой возможности, полагает, что «отличия будут важными и тревожными».

Эти отличия являются как спекулятивными, так и реальными. В воображении можно представить, что устоявшиеся центры современной мировой власти замкнутся в своих собственных региональных сферах влияния. Но как быть с растущими претензиями на самостоятельность, о которых заявляют международные организации, созданные под американским руководством после Второй мировой войны? ООН, МВФ, ВБ, ВТО – каждая из этих организаций видит себя в каком-то смысле представителем «международного сообщества».

Насколько легитимно такое представительство? Фергюсон рассуждает по аналогии. Претензии на универсализм были неотъемлемой частью «темных столетий» Средневековья. Каждая империя мечтала о власти над всем миром. На самом деле, однако, не было ни всемирного христианства, ни всеобъемлющей Поднебесной империи. Реальностью была политическая фрагментация. Это справедливо и для наших дней, пишет автор, но принципиальное отличие в том, что определяющей чертой современной эпохи является сдвиг власти не вверх, к наднациональным институтам, а вниз.