Геогрий Чернявский - Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль

• Название: Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль
• Автор: Геогрий Чернявский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05277-3

На основании обширных архивных материалов ряда стран впервые подробно рассматривается жизненный путь одного из ярчайших лидеров международного социалистического движения болгарина Крыстю (Христиана) Раковского, видного центристского деятеля II Интернационала, ставшего после 1917 года большевиком. Авторы проследили роль Раковского как государственного руководителя Украины – председателя ее правительства, его мужественную борьбу за подлинное равноправие республики в составе СССР, против сталинского курса на унификацию, раскрыли попытки Раковского европеизировать СССР, когда он был полномочным представителем в Великобритании и Франции. Исследование выразительно повествует о противодействии Раковского установлению сталинского единовластия, пребывании в ссылке, возвращении в Москву на второстепенный пост и расправе с ним. Уделено внимание и личной жизни героя, его семейным и внесемейным связям, его родным и близким.

Книга написана живым языком, с увлечением читается и представляет интерес не только для специалистов, но и для самой широкой аудитории.

---

Х. Г. Раковский поддерживал также связи с российскими представителями в главных европейских странах и с общественными деятелями этих стран. Описи дипломатических пакетов, поступавших в Харьков, изобилуют указаниями на адресуемые ему послания из Берлина, Лондона, Рима, Стокгольма и других европейских столиц.

Явно «конфедералистская» позиция Раковского по вопросу о международных связях Украины была проявлением его общей, постепенно зревшей концепции необходимости признания национальных и государственных прав советских республик в качестве субъектов международных правоотношений, которая входила во все большее противоречие с позицией большинства в ЦК РКП(б). Насколько можно понять из имеющихся скудных документов, Ленин при этом занимал некую промежуточную, центристскую позицию, хотя, по существу дела, был значительно ближе к великодержавному курсу Сталина, Дзержинского, Орджоникидзе и других, нежели к «конфедералисту» Раковскому.

Неудивительно, что в 1922 г., во время подготовки к юридическому оформлению объединения советских республик, Раковский впервые стал оппонировать курсу большинства. Столкновение это было непосредственно связано с функционированием внешнеполитических ведомств. В начале января 1922 г. в Наркоминделе РСФСР возникла идея объединения других советских республик с РСФСР в качестве автономных, на началах их вхождения в РСФСР. 26 января была образована комиссия ЦК в составе И. В. Сталина, Г. В. Чичерина и Х. Г. Раковского, которая должна была провести ликвидацию наркоматов иностранных дел советских республик, кроме, естественно, РСФСР, а затем подготовить официальное вхождение республик в состав России.

Неожиданно эта идея встретила острую оппозицию Раковского. Он беседовал с Лениным, Троцким, Сталиным, возражал как против упразднения внешнеполитических ведомств республик, так и против ликвидации хотя бы формально суверенных государств. 28 января он направил членам Политбюро письмо, содержавшее развернутую программу взаимоотношений республик в свете новой экономической политики и международных отношений на основе сохранения их независимости. Следуя этой линии, Наркоминдел Украины подготовил обширный меморандум (февраль 1922 г.) к обсуждению вопроса о возможном объединении республиканских внешнеполитических ведомств, в котором показывал нецелесообразность этой необдуманной и причиняющей республикам вред акции.[346]

Комиссия ЦК осталась мертворожденной. Она так ни разу и не собралась. А 22 февраля, как бы подводя черту под этим планом, полномочные представители Украины, Белоруссии, Азербайджана, Армении, Грузии, Бухары, Хорезма и Дальневосточной республики подписали в Москве протокол о предоставлении РСФСР права защищать их интересы на конференции в Генуе.[347]

Впрочем, через несколько месяцев пресловутый вопрос об автономизации был поставлен вновь, причем на этот раз набиравшим силу и сосредоточившим уже в своих руках огромную власть Сталиным, ставшим весной 1922 г. генеральным секретарем ЦК РКП(б). Эта тема связана с другим направлением жизни и деятельности Х. Г. Раковского, и на ней мы остановимся подробно ниже.

Пожалуй, трудно найти сферу государственной деятельности, в которой не принимал бы активного участия Х. Г. Раковский как председатель Совнаркома Украины. Одно только перечисление должностей заняло бы полстраницы. Безусловный вклад внес Раковский в попытки решения социальных проблем – ликвидации безработицы, беспризорности детей, борьбы против алкоголизма. По мере своих сил он стремился способствовать здравоохранению,[348] культуре, музейной сфере,[349] обновлению коммунального хозяйства. Он был инициатором принятия в мае 1922 г. декрета Совнаркома республики «Об охране зеленых насаждений в городах и других населенных пунктах Украины», которым в правовом порядке ставились проблемы защиты зелени от преднамеренных повреждений и вводились разные меры наказания за варварское отношение к живой природе.

Раковский, естественно, шел навстречу просьбам своих друзей, особенно в высшем эшелоне советской номенклатуры. Несколько раз с личными просьбами к нему обращался Л. Д. Троцкий. Дважды он ходатайствовал по поводу судьбы своих родственников Шпенцеров, живших в Одессе, где глава семьи занимался издательским бизнесом (в детстве Лев Давидович, обучаясь в Одесском реальном училище, несколько лет жил в этой семье). В 1919 г. глава семьи М. Шпенцер был арестован местными чекистами. Троцкий просил Раковского в июле того же года вмешаться в это дело, уверяя, что арестовали, конечно, предпринимателя, но «культурного и вполне достойного человека».[350] Шпенцер, разумеется, был освобожден. Через два года Троцкий обращался к Раковскому с новой просьбой – оказать Шпенцерам материальную помощь, вновь гарантируя их честность и искренность.[351] Так немало проблем решалось на уровне личных знакомств и прошлых связей, чего не был лишен, да и не мог быть лишен Христиан Георгиевич, остававшийся, несмотря на внешнюю свою коммунистическую принципиальность, прежде всего живым человеком.

1919–1923 годы дали Христиану Георгиевичу Раковскому важный политический опыт руководства крупным государством в экстремальных внешних и внутренних условиях. Перипетии событий не могла предусмотреть никакая теория. Действуя во многом эмпирически, Раковский не раз допускал не просто серьезные ошибки, а увлекался, по существу дела, преступными диктаторско-административными методами и, главное, всецело оставался во власти мессианских утопических установок большевиков. На нем в полной мере лежала ответственность за кровавые репрессии «красного террора» и заложничества. Но, стремясь быть искренним перед самим собой и своими коллегами, Раковский не упорствовал в конкретных ошибках, а под напором реальностей подчас даже отходил от крайних догматов. Отстаивая в принципе «красный террор» в своих устных и печатных выступлениях и даже в переписке, он немало сделал для ограничения его применения на практике. Украинский опыт 1919–1923 гг. был исключительно важен для формирования в будущем оппозиционных концепций Х. Г. Раковского и его мужественной борьбы против сталинщины.

В Харькове Раковский смог не только деятельно руководить государственными делами, но и свить семейное – полуболгарское-полурумынское гнездо. Немалую роль в этом сыграли его жена Александрина и приемная дочь Елена. Христиану удалось организовать приезд в украинскую столицу своей сестры Анны с сыном Валерьяном, который родился в 1902 г. в тюрьме, когда его мать отбывала наказание за участие в революционной деятельности. Валерьян записался в Красную армию, а его мать занялась агитационно-пропагандистской работой среди болгарского населения Украины, а затем включилась и в украинскую издательскую деятельность, став основательницей литературно-художественного издательства.

6. Генуя и Лозанна

К 1922 г. Х. Г. Раковский рассматривался в советской государственной и партийной элите как один из наиболее видных дипломатов. Высокому мнению о Раковском как о дипломате способствовали его первые дипломатические акции – переговоры с Румынией и Украиной, деятельность в качестве наркома иностранных дел УССР.

Х. Г. Раковский относился к той части советских деятелей, которая считала необходимой нормализацию отношений России и других советских республик со странами Европы и Соединенными Штатами. Отлично понимая, что включение России в европейские структуры невозможно без удовлетворения некоторых принципиальных требований западных государств, он, как и некоторые другие политики (Г. В. Чичерин, Л. Б. Красин), считал возможным достижение компромиссов, хотя и отстаивал незыблемость советских социально-экономических и политических основ.

Весьма показательны в этом смысле документы, связанные с обсуждением в руководящих партийных и государственных кругах вопросов тактики советской делегации на международной экономической конференции, которая созывалась в апреле 1922 г. в итальянском городе Генуе и участие в которой стало первым выходом Советской России на общеевропейскую арену. В связи с предполагаемым совещанием по вопросу об участии в Генуэзской конференции Раковский подготовил обширный меморандум, который направил Ленину, Троцкому, Чичерину и другим руководящим лицам. К сожалению, документ не датирован, и можно лишь предположить, что написан он был в марте 1922 г. Подтверждением этого может служить данное еще 22 января задание Ленина – каждому члену делегации к 23 марта разработать подробный план переговоров.[352]

В документе высказывалось мнение, что «органические основы» советского строя (национализация земли, государственная промышленность, монополия внешней торговли, государственная суверенность и существующий политический строй) не подлежат обсуждению. Раковский признавал, что из этого исходят фактически и сами организаторы конференции. Чувствуя, впрочем, известную догматизацию такой линии, автор документа ссылался на «соображения международного партийного характера». В то же время он трезво предрекал, что в Генуе не удастся добиться ни полного признания, ни займов и кредитов, что это будет лишь промежуточный этап, который создаст условия и для признания Советской России рядом государств, и для сделок с крупным капиталом в непосредственных переговорах с его группами. Он считал необходимым использовать различия в отношении к России со стороны отдельных государств, углубить их, полагая, что обстановка в этом смысле складывается благоприятно. Тщательно избегать того, что может сплотить общий фронт против нас, иначе лучше совсем не ехать на конференцию, уверял Раковский.[353]