Гэри Лахман - В поисках П. Д. Успенского. Гений в тени Гурджиева

• Название: В поисках П. Д. Успенского. Гений в тени Гурджиева
• Автор: Гэри Лахман
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9573-2082-1

В книге «В поисках П. Д. Успенского» Гэри Лахман обращается как к подробно исследованным, так и к мало освещенным периодам жизни и творчества Петра Демьяновича Успенского – одного из столпов духовного направления, известного под названием Четвертый путь. Привлекая огромный массив малоизвестных источников и литературы, автор рассказывает о том, как формировались взгляды Успенского до встречи с Гурджиевым, как сказались его идеи времени, сна, высшего пространства и мистического опыта на формировании теории раннего русского модернизма. Тысячи новых читателей, которые каждый год обращаются к книгам Успенского, мало знают о его влиянии на авангардные движения начала XX века или о его значении для таких писателей, как Олдос Хаксли и Джон Б. Пристли.

Но конечно же, центральной интригой повествования являются непростые творческие и личные отношения двух сильных и талантливых людей – Петра Успенского и Георгия Гурджиева.

Книга Гэри Лахмана является серьезным научным исследованием, но при этом читается как увлекательный роман. Успенский предстает перед нами не только оригинальным философом и талантливым писателем, но и сложным, противоречивым и сомневающимся человеком, который ищет свой путь и стремится осмыслить окружающий мир.

---

39

Ouspensky P. D. In Search of Miraculous. С. 245.

40

Там же. С. 252.

41

Там же. С. 6.

42

Там же. С. 252. Интересно, что Успенский говорит о «золотых точках, искрах и крохотных звездах», которые появились у него перед глазами. Это так называемые «энтропические огни», или eigenlicht, они предшествуют гипнотическому состоянию. В малоизвестной работе «Эссе о происхождении мысли» (1973) датский философ Юрий Москвитин описывает свое изучение корней человеческого восприятия, которое рассматривает как тесно связанное с этой поразительной формой оптического фейерверка. Краткое изложение идей Москвитина см. в главе «Мыслить о мышлении: Юрий Москвитин и антропосфера» в моей книге «Тайная история сознания».

43

Успенский упустил важный аспект гипногогического состояния и сновидений: то, что они богаты собственной символикой. Примерно в то же время, когда Успенский занимался своими наблюдениями, другой исследователь снов, психолог Герберт Сильберер, наткнулся на любопытное открытие. Сильберер обнаружил, что эти гипногогические видения соответствуют его мыслям, возникавшим прямо перед погружением в сон, а также его эмоциональному состоянию, или, как также наблюдал Успенский, его физическому состоянию. Успенский сознает, как сновидения и гипногогические феномены «символизируют» его физическое состояние – запутавшиеся в простынях ноги – но, очевидно, упускает две другие категории Сильберера. Другой исследователь снов, который понимал это свойство символичности, – шведский религиозный философ Эммануил Сведенборг. Краткое описание работы Сильберера см. в моей статье для «Fortean Times» «Waking Dreams» (см. примечание 3 к этой главе), где также затрагиваются идеи Сведенборга. Самое тщательное исследование сновидческого состояния на текущий момент – Andreas Mavromatis «Hypnagogia: The Unique State of Consciousness between Wakefulness and Sleep». (L.: Routledge, 1987).

44

Ouspensky P. D. Talks with the Devil. Wellingborough, England: Turnstone Press, 1972. С. 93.

45

Ouspensky P. D. A New Model of the Universe. С. 248–249.

46

Там же. С. 263–264. Интересно, что хотя Успенский не дожил до этого, но его догадка в последние годы получила надежную научную поддержку. Выяснив, что мозговые «колебания в сорок герц», соответствующие бодрствованию, также возникают во время быстрой фазы сна – обычно связываемой с периодом сновидений, – нейрологи Денис Пейр и Рудольфо Ллинас пришли к выводу, что единственное различие между состоянием сновидения и бодрствования в том, что в состоянии бодрствования «замкнутая система, которая порождает состояние колебаний», управляется стимулами из внешнего мира. Внешний мир, который мы воспринимаем своими чувствами при пробуждении, может на самом деле быть своего рода сном наяву, или по крайней мере продолжительным состоянием сновидения, к которому добавляется эффект бодрствования. Именно об этом и говорит Успенский.

47

Там же. С. 255.

48

Там же.

49

Там же. С. 261.

50

Международные конференции в Гааге (они же просто Гаагские конференции) проводились в 1899 и 1907 годах и стали предвестниками появления Лиги Наций и ООН. Они продолжались несколько месяцев и были направлены в основном на установление правил ведения боевых действий и ограничение развития оружия.

51

Washington P. Madame Blavatsky’s Baboon. L.: Seeker & Warburg, 1993. С. 160.

52

Подробное описание сатанинского мира русского полусвета см. в эссе Кристи А. Гроберг (Kristi A. Groberg) «The Shade of Lucifer`s Dark Wing: Satanism in Silver Age Russia» // The Occult in Russian and Soviet Culture, ed. Bernice Glatzer Rosenthal (Ithaca and London: Cornell University Press, 1997). С. 99–133.

53

Ouspensky P. D. A New Model of the Universe. С. 114.

54

Там же. С. 6.

55

Дж. Г. Беннет, введение к «Разговорам с дьяволом». С. 12. Даже здесь оказывается принципиально важной связь Успенского с теософией. Два рассказа, которые составляют «Разговоры с дьяволом», были написаны во время визита Успенского в Индию и на Цейлон в 1914 году. Изначально опубликованные в петербургской газете, они были собраны в одну книгу в 1916 году. В 20-х годах Успенский, живя в Лондоне, начал собирать материалы, которые со временем опубликует в «Новой модели Вселенной». Сначала он собирался включить в нее один из рассказов, «Добрый черт», но передумал. Однако идея перевести истории оставалась. Дж. Г. Беннет замечает, что они с Успенским обсуждали публикацию нового издания в 30-х. Все экземпляры издания 1916 года, которые хранились у Успенского, были потеряны вместе с остальной его библиотекой в ходе большевицкой революции, но Успенский предположил, что Беннет может найти копию с помощью Теософического общества. По словам Беннета, Мод Хоффман, подруга Анни Безант и Ч. В. Лидбитера, нашла экземпляр в читальном зале Британской библиотеки. Именно по нему делался перевод на английский.

56

Ouspensky P. D. A New Model of the Universe. С. 338.

57

Гурджиев тоже выражал убеждение, что Сфинкс намного старше, чем признает официальная египтология, о чем говорят его упоминания «Египта до песка» во «Встречах с замечательным человеком».

58

У тренировки памяти Хинтона долгая оккультная предыстория, восходящая к легендарному «искусству памяти», которое практиковали древние, а затем возродили маги эпохи Ренессанса, такие как Джордано Бруно. См. FrancesYates «The Art of Memory» (L.: Routledge & Kegan Paul, 1966). Запоминание символов «татва» и «богоформ» было стандартной практикой у членов Герметического Ордена Золотой Зари.

59

Melechi A. Mindscapes. West Yorkshire, England: Mono Books, 1998. С. 21–22.

60

Там же. С. 20.

61

James W. Varieties of Religious Experience. N. Y.: Collier, 1977. С. 305.

62

Ouspensky P. D. Tertium Organum. N. Y.: Alfred Knopf, 1981. С. 258.

63

Работая журналистом во времена экспериментов и радикального поведения, Успенский наверняка знал – или, как минимум, слышал – о людях, которые использовали наркотики для иных целей, кроме метафизических. В «Странной жизни Ивана Осокина», например, он описывает, как один персонаж готовит себе бокал абсента. Кокаин, морфий и другие вещества были популярны в «демонической» среде тех дней. Валерий Брюсов, вождь русского оккультного декаданса, несколько раз попадал в больницу из-за зависимости от морфия. Насколько нам известно, любимым наркотиком Успенского был алкоголь (водка, желательно с соленым огурчиком), и он не развил иных зависимостей до поздних лет жизни. Эксперименты с наркотиками, как и исследование снов, проводились в научном духе.

64

Ouspensky P. D. A New Model of the Universe. С. 277.

65

Там же. С. 280.

66

Судя по описанию других опытов с наркотиками, использование Успенским понятия «иероглиф» указывает на то, что помимо веселящего газа он с большой вероятностью использовал гашиш. В своем эссе «Психология гашиша», написанном примерно тогда же, когда Успенский проводил свои эксперименты, маг Алистер Кроули использует слово «иероглиф» в подозрительно похожем контексте. Вдыхание веселящего газа вызывало своего рода метафизические прозрения и поток ассоциаций, которые Успенский мучительно пытается описать, а гашиш – который Успенский, скорее всего, ел – вызывает поток фантазий, напоминающий сновидения, полные выразительных и крайне символичных образов.

67

Успенский говорит, что «был тогда очень молод» и «очень подавлен» смертью. Сначала я подумал, что он говорит о смерти своего отца или деда, но описание его мыслей в то время заставляет полагать, что он был несколько старше, чем когда они умирали. Мы знаем, что Успенский был очень развитым ребенком, но мысли, которые он описывает, все равно кажутся мне несвойственными четырехлетнему ребенку. См. «Новая модель Вселенной». С. 299–300.

68

При чтении рассказа Успенского мне сначала показалось, что он говорит о своем друге Щербакове, но даты не сходились. Теперь я считаю, что он мог говорить о своей сестре – особенно исходя из того, что несколько раз повторяется важность «последних лет» человека, а как мы знаем, сестра Успенского провела последние годы жизни в тюрьме. Также понятно, что хотя Успенский явно мало что мог поделать, но все равно испытывал огромное чувство вины и ответственности по поводу нее. Ощущение, что мы недостаточно делали для умершего близкого человека, – распространенная человеческая черта. Для человека с таким сильным чувством важности и необратимости прошлого, как у Успенского, и таким же сильным желанием его изменить знание, что его сестра умерла в руках пленителей, должно было быть глубоко печальным. Циник может сказать, что «откровение» Успенского, будто мы «не более ответственны за события жизней других, чем за черты их лиц», было всего лишь способом приглушить вину. Может, и так. Я предпочитаю думать, что охваченный скорбью и опечаленный человек нашел немного облегчения в том, что признал один из основных законов жизни. В описании Успенского нет ничего, что предполагало бы, что он легко принял это откровение. Напротив, создается впечатление, что понадобилась определенная сила, чтобы его принять. См. «Новая модель Вселенной». С. 299–300.