Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать. Книга 1

• Название: Кошка, которая умела плакать. Книга 1
• Автор: Наталия Аникина
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-00071-056-2

Наши души…

Откуда они взялись?

Кому принадлежат и принадлежат ли?

Как быть, если твоя истинная суть делает тебя чужим среди родни и грешником в глазах жрецов?

Можно ли изменить анатомию своей души? И стоит ли игра свеч?

Аниаллу ан Бриаэллар, Тень Её Кошачести наэй Аласаис, отлично знала ответы на эти вопросы. Особенно – на последний. Век за веком твердила она несчастным, губящим себя в страхе и сомнениях существам: «Ваши души, какова бы ни была их природа, бесконечно ценны для Бесконечного. И потому никто не имеет права делить их на хорошие и плохие, заставлять вас насиловать свою природу. Тот, кто делает это, должен быть остановлен – неважно, какую цель он преследует. Из этого правила нет исключений».

Всё было так просто и ясно… до тех пор, пока Аниаллу смотрела на происходящее со стороны. До тех пор, пока её собственная «высшая сила» не сказала ей сакраментальное: «Ты должна пожертвовать своим я во имя высшего блага».

Так кто она, Аниаллу ан Бриаэллар – исключение из правил или позор рода кошачьего, учившая других тому, во что никогда до конца не верила сама?

---

Впрочем, картину то и дело нарушали то чьи-то когти, пропоровшие мысок сапога, то чья-то слишком высоко задранная, разорванная по шву юбка, демонстрирующая ногу с сухими, сильными мышцами охотницы. Некая прелестная дама, склонив изящную, увенчанную диадемой головку, сосредоточенно слизывала с пальцев мясной сок. Через стол от неё господин в рубашке с высоким воротником и расшитом еловыми лапами жилете угощал свою подругу канапе, нанизанным на собственный коготь…

Посреди лужайки маргариток, выделяясь из толпы зрителей атласной белизной кожи, плавно перетекала из одного танцевального па в другое парочка золотоухих ан Камианов. Уж они-то не позволили себе ни единой оплошности, ни малейшего отступления от образа: каждая деталь их нарядов – от узлов на шнурках до плетения косиц, каждый их жест и слово были идеально выверены. Если бы не кошачьи черты, их невозможно было бы отличить от тех, чьи маски им было угодно примерить этой ночью. От них даже пахло духами, точно воспроизводившими тонкий аромат согретой солнцем эльфийской кожи.

– …А ты как думаешь? Это, друг мой, целая наука. Есть на свете такая замечательная вещь, как Кошачесть, – донеслось откуда-то слева; кто-то говорил тоном существа, одаряющего окружающих бесценными крупицами своей мудрости, – и вот этого у неё в избытке.

Аниаллу отыскала философа глазами – им оказался немного нескладный, как все молодые коты, эал, растянувшийся на живой изгороди. Он поигрывал бокалом с вином и сверху вниз взирал на своего товарища, сидевшего на траве.

– Правда, ушки у неё несколько великоваты, но ей и это идёт! – с видом истинного ценителя женских прелестей закончил свой монолог юноша.

Он отправил в рот зеленовато-серый листочек аланаи – ‘котовника’, единственного растения, которое позволяло алаям ощутить состояние, отдалённо напоминающее опьянение. Это была безопасная травка, не вызывающая привыкания и не действовавшая на котят, которые могли бы к ней пристраститься.

Аниаллу широко улыбнулась, глядя на юного эала. Тот почувствовал её взгляд. Темная кожа не позволяла заметить, как зарделись его щёки, но теплочувствительные глаза сианай увидели это. Юнец поспешно обернулся пантерой, но нос его всё равно горел в ночи ярко-алым треугольником. Это было так забавно, что Алу быстро отвернулась, не в силах сдержать смех. Она наконец ощутила себя дома. «О Аласаис, до чего же я люблю их всех!..» – подумала Аниаллу, обводя двор восхищённым взглядом, и чуть не икнула от удивления.

– Теллириен? Как он-то здесь оказался? – шёпотом спросила она у Селорна. Патриарх пожал плечами.

Этого эльфа знали во всем Энхиарге не только как замечательного певца и сказителя, но и как рьяного защитника природы, одного из тех немногих, кто дерзнул открыто выступить против магов из Линдорга, отравивших отходами своей чародейской деятельности окрестные леса.

– Скоро минет пятьсот лет со дня победы на Огненной реке, – мысленно ответил на её вопрос сам Теллириен, подняв на сианай глубокие серые глаза. – Я хотел бы сочинить новую песнь о тех великих днях. И никто лучше тебя не поведает мне о них.

Алу кивнула.

Рядом с Теллириеном сидела (в платье!) Ирера, вторая дочь Селорна, и аккомпанировала знаменитому менестрелю на арфе, одном из любимых инструментов алаев. Эалийка приветливо улыбнулась Аниаллу.

– Мне необходимо поговорить с ним, – донёсся до сианай голос Селорна.

Патриарх неопределённо махнул рукой и скрылся в толпе. «Надо понимать, аудиенция закончена», – пожала плечами Алу.

Забравшись на камень, она осмотрелась, прикидывая кратчайший путь до своих покоев. Её взгляд остановился на необычной лестнице, ведущей в крону раскидистого дерева с золотистой листвой, растущего у стены Внутреннего замка и соединённого с ней крытой галереей. Казалось, что несколько пантер прыгнули вниз с его ветки одна за другой и замерли в воздухе, словно время для них остановилось. Кошки повисли в воздухе так, что голова каждой касалась хвоста предыдущей. Первая пантера была уже у самой земли, а последняя ещё только отталкивалась могучими задними лапами от толстой ветви.

Ступая по блестящим чёрным шкурам необычных ступенек, Аниаллу взобралась на дерево и, отодвинув одну из ветвей, вошла внутрь спрятанной в пышной кроне беседки. Несведущий гость мог запросто принять расположившихся там эалиек за наложниц какого-нибудь богача, скучающих в ожидании своего общего любовника. На всех были платья похожего покроя, скрывающие значительно меньше, нежели показывающие; одинаковыми были и подвески из янтаря, спускавшиеся на их высокие лбы до самых угольных бровей. Одни беседовали между собой, томно помахивая хвостами, другие, потягивая древесный сок, наблюдали за праздником через золотой занавес листвы… Однако эта иллюзия сераля продержалась бы от силы пару минут – до тех пор, пока гость не нашёл бы в себе силы поднять глаза, оторвавшись от созерцания их совершенных тел.

Потусторонняя, таинственная сила, жившая в этих кошках, делала их нежные лица пугающе-красивыми и придавала глубоким внимательным глазам почти грозное выражение. Казалось, что они сосредоточенно вглядываются внутрь себя, прислушиваются к своим ощущениям, как смертная женщина, понесшая от бога, замирает в ожидании, что её невероятное дитя вот-вот пошевелится.

То были анэис, Чувствующие, главное сокровище эалов. Они не были ни великими волшебницами, ни могущественными телепатами, как коты их породы. Талант анэис был иным. Дар интуиции, щедро отпущенный всем алаям, у них был развит до невероятных высот. До высот, граничащих с возможностью пророчествовать. Живя в полном согласии с природой собственных душ, со своим духом Кошки, они в то же время пребывали в гармонии с Бесконечным, и по легенде изредка он распахивал перед несколькими из них свою сокровенную память.

Анэис не обратили на Аниаллу почти никакого внимания. Лишь несколько коротких кивков, вежливых, отмечающих, что её заметили, и всё… словно её здесь и не было. Да, честно говоря, и сама она не жаждала задерживаться тут дольше, чем это было необходимо. Под пристальными взглядами их сумрачных глаз Аниаллу становилось как-то не по себе, и она ничего не могла с этим поделать. Ей всё время казалось, что сейчас кто-нибудь из них бросится на неё и загрызёт за неподобающее обращение со своим тел алаит, за то, что она делит свою преданность между Тиалианной и Аласаис. Впрочем, Алу была не единственной, кого анэис невольно приводили в трепет, заставляя перебирать свои прегрешения. Далеко не каждому удавалось понять, что в глазах их не было подозрительности или злобы – только сила, настолько огромная и непонятная, что это могло испугать.

Алу вздрогнула, когда одна из анэис – высокая и статная – поднялась ей навстречу. На длинных прямых волосах Чувствующей лежал венец из тёмного серебра с янтарём – символ особого могущества её дара. Это была матриарх Меори, соправительница Селорна.

– Ты выбрала верный путь, – прозвучал в сознании Алу тихий, хрипловатый голос Чувствующей; Аниаллу показалось, что он разливается по всему её телу, наполняя его странной дрожью. – Следуй ему, с чем бы тебе ни пришлось столкнуться. Пусть ничто не свернёт тебя с него.

Тал сианай изумлённо посмотрела на эалийку, но та уже опустилась на прежнее место и потеряла к Аниаллу всякий интерес, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Алу знала, что пытаться получить от матриарха какие бы то ни было разъяснения уже бесполезно. Она сказала сианай всё, что знала сама, всё то, что подсказала ей её сверхчувствительная интуиция.

* * *

Добравшись до своих покоев, Алу миновала приёмную и постучала в маленькую дверь, которая вела в комнаты её единственной служанки. Ей пришлось ждать почти минуту, прежде чем дверь распахнулась, явив сианай гостиную, так и пестревшую разноцветными шелками, изразцами и мозаикой. Шада – хозяйка этих роскошных апартаментов – была под стать их убранству: празднично-яркая, широко улыбающаяся, так и пышущая здоровьем. На вид этой обаятельной человеческой женщине нельзя было дать и тридцати, на деле же два года назад она шумно отметила своё стотридцатилетие. Служанка обняла свою госпожу гибкими шоколадными руками, расцеловала её в обе щёки, и Аниаллу почувствовала, что её позвоночник, заледеневший после встречи с Меори, потихоньку оттаивает.

– О! Как хорошо, что ты вернулась! У нас тут такое творится! – тараторила между тем Шада.

– Да? И что же? – на свою голову рассеянно полюбопытствовала Алу. Не прошло и нескольких минут, как она прокляла себя за этот вопрос – на неё вылился целый поток новостей.

– Шада! Сжалься над моими ушами! – взмолилась она, наконец. – Ты хорошая шпионка, вот только я, наверно, слишком глупая и легкомысленная кошка, чтобы хоть как-то использовать эту ценную информацию.

– Не понимаю твоей иронии, – пробормотала посерьёзневшая Шада, недовольно гремя браслетами. – Как ты собираешься начать новую жизнь в Бриаэлларе, если не желаешь знать, что здесь происходит?