Жан Пиаже - Речь и мышление ребенка

• Название: Речь и мышление ребенка
• Автор: Жан Пиаже
• Жанр: Психология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9650-0045-6

Широко известен научный парадокс, согласно которому авторитет ученого лучше всего определяется тем, насколько он затормозил развитие науки в своей области. Так вот, вся современная мировая психология детского мышления буквально блокирована идеями выдающегося швейцарского психолога Жана Пиаже (1886–1980), одна из главных работ которого и представлена в этой книге. Множество последующих исследований касаются лишь уточнения эмпирических фактов, но практически не существует работ, критикующих его теории. Даже современным психологам не удается вырваться за пределы разработанной им системы. Пиаже проложил новые пути в психологической науке, впервые переведя традиционные вопросы теории познания в область детской психологии и экспериментально их доказал, создав новые методы, открыв неизвестные до него законы душевной жизни ребенка.

Данная работа, впервые вышедшая на русском языке еще в 1932 году, и по сей день остается актуальной, определяя базовые истоки научного познания детской психологии. Она является результатом многолетних исследований таких психических функций в детском возрасте, как мышление и речь, и ярко характеризует переход от реалистического восприятия к действительному, поэтапно, от внеречевого аутистического мышления младенца и далее по мере взросления ребенка, через эгоцентрическую речь и эгоцентрическое мышление к социализированной речи и логическому мышлению подростка.

В основу издания положен анонимный перевод, опубликованный в 1932 г. Государственным учебно-педагогическим издательством.

---

Вот несколько примеров ссоры:

Эз (6 л. 5 м.) Α.: «У меня никогда этого не было». – Пи (6 л. 5 м.): «Ты уже забавлялся этим. – Это для А. – Я никогда не играл этим».

Лев (6 л.): «Я его занял, это место». – Беа (5 л. 10 м.): «…Я все же сажусь. – Первым пришел туда Лев. – Нет, первой пришла туда я».

Эз (6 л. 3 м.): «Ты увидишь, как я тебя ударю». – Рог (5 л. 6 м.): «Да, ты увидишь, как тебя ударят». – Лев (5 л. 10 м., напуганный): «Нет».

Лиль (6 л. 10 м.): «Она хорошенькая». – Эз (6 л. 5 м.): «Нет». – Mo (7 л. 2 м.): «Да, да, да». Они все встают, смотрят друг другу в лицо. Эз говорит Mo: «Ты увидишь во время перемены эту пощечину».

Видно, чем отличается ссора от примитивного спора. Она сопровождается действиями или по крайней мере обещанием действий (жестами или угрозами). Это функциональный эквивалент спора. В примитивном споре противоположны одни лишь утверждения. Здесь же это действия: Эз и Пи ссорятся из-за игрушки. Лев и немой собеседник, которого защищает Беа, ссорятся из-за места и т. д. Жест в ссоре просто сопровождается словом. Оно не всегда бывает понятно, о чем может свидетельствовать Лев (во второй из этих ссор), который повторяет то, что только что сказала Беа, думая утверждать противное.

Что касается возраста, в котором появляются ссоры, то надо различать ссоры высказываемые и ссоры без слов. Нас здесь интересуют только первые. Любопытно, что до 4–5 лет дети, будучи заядлыми драчунами, большей частью ссорятся не разговаривая, и в наших материалах нет случая ссор, выраженных словесно (составляющих диалоги из трех высказываний), в возрасте ранее 5 с половиной лет. Нам даже показалось, что мы заметили поступательный ход в соответствии с возрастом от ссоры без слов к ссоре, выраженной словами (сопровождаемой действиями), и к ссоре чисто словесной (без действии, как у Эза и Льва, которые не подрались в конце разговора, а ограничились словами). Но само собой разумеется, что этот поступательный ход не следует обобщать: он просто говорит о том, что разговор все больше используется в том особом маленьком обществе, которое мы изучали.

Коротко говоря, ссора встречается вместе с обоими типами стадии II А. Между ссорой и примитивным спором есть ряд промежутков. Вот еще два примера, которые мы относим к ссоре:

Беа (5 л. 10 м.): «Ты мне сказал, что я говядина». – Жак (7 л. 2 м.): «Нет, я сказал… [Молчит.] – Я поняла, что ты сказал, что я говядина».

Лев (5 л. 11 м.): «Жен, покажи мне твой фуникулер. Но это не фуникулер!» Жен (6 л.) обращается к Пи (6 л. 5 м.): «Он говорит, что это не фуникулер. [Глядя на рисунок Пи:] Это некрасиво». – Пи: «Жен говорит, что у меня это некрасиво. Он его больше не увидит». – Лев говорит Пи: «Это очень красиво».

В этом последнем примере Пи и Лев объединяются против Жен. Итак, здесь нечто иное, чем спор. Ребенок старается не спорить, а дразнить или защищаться. Первый пример более тонкий: Жак сразу сдается, чтобы избежать ссоры. Здесь нет даже спора. Тон Беа в ее нападении, напротив, заставляет нас отнести этот диалог к ссоре.

§ 8. Стадия II В. Второй тип: примитивный спор

Спор начинается с момента, когда собеседники ограничиваются утверждением своих противоположных мнений, вместо того чтобы дразнить, критиковать или угрожать. Оттенок этот может быть трудно уловимым. Мы только что видели промежуточные примеры, которые мы относим к ссоре. Вот еще один пример, который надо отнести к спору, потому что собеседники довольствуются тоном констатирования, несмотря на то что дело касается вопросов о силе кулаков:

Эз (6 л. 3 м): «Ты увидишь, на Эскаладе я буду самым сильным». – Лев (5 л. 11 м): «На Эскаладе, а не в школе». – Эз: «Всюду я буду самым сильным».

Кроме того, спор крайне примитивен; он еще не настоящий, потому что здесь нет следа потребности логического оправдания (justification logique) в утверждениях Эза и Льва. Впрочем, применить этот критерий примитивного спора трудно. Следует условиться, где начинается оправдание, а где доказательство (demonstration) утверждений в споре. Мы предлагаем следующее правило: доказательство (следовательно, и настоящий спор) имеет место, когда ребенок связывает свое утверждение и довод, доказывающий правильность этого утверждения, посредством термина, служащего союзом (например: «ведь», «потому что», «тогда» и т. д.) и делающего ясным факт этого доказательства. До тех пор пока доказательство остается подразумеваемым и ребенок действует посредством последовательных утверждений, не связанных между собой, – это примитивный спор. Данное правило крайне условно, но оно полезно, поскольку если начать субъективно оценивать, когда есть и когда нет утверждения, то можно впасть в еще больший произвол:

Вив (7 л. 3 м.): «Мой папа – он тигр». – Жео (7 л. 2 м.): «Нет, этого не может быть; я его видел. – Мой папа – крестный отец, моя мама – крестная мать».

Действительно, мы видим, что Жео скрыто оправдывает свое утверждение («Этого не может быть») посредством следующего доказательства: «Я его видел». Но между этими двумя предложениями нет ясно выраженной связи. Чтобы найти во втором доказательство первого, надо было бы дать рассуждение, а его-то Жео совершенно не дает. Жео, следовательно, ограничивается тем, что утверждает, так же как и Вив. То же самое видно в следующем примере:

Лев (5 л. 11 м.): «Это Аи». – Ми (5 л. 5 м.): «Это Ми [сестра Аи]». – Лев: «Нет, это Au». – Эз (6 л. 4 м): «Это Ми, видишь [он приподымает пальто Ми и показывает ее платье]?»

Первые три высказывания этого спора чисто примитивные: нет никакого доказательства. Четвертое содержит доказательство посредством жеста, без ясно выраженного рассуждения. Этого достаточно в отдельном случае, но случай тем не менее остается примитивным.

Оправдание может быть призывом к авторитету старших, других или самого себя. Если оно не дано в виде рассуждения, то тогда нет и настоящего спора. Вот два примера:

Лев (5 л. 10 м.): «Не жестоко закапывать в землю маленькую птичку». – Ари (4 г. 1 м.): «Нет, это жестоко. – Нет, нет, нет». – Лев говорит Же: «Неправда ли, что это не жестоко?» Же (6 л.): «Я не знаю, не думаю».

Аи (3 г. 9 м.): «У меня четыре шарика». – Лев (5 л. 10 м.): «Но их не четыре. Ты не умеешь считать. Ты не знаешь, сколько это четыре. Покажи…». И т. д.

Короче говоря, кажется, что во всех приведенных примерах легко распознать примитивный спор: все высказывания суть простые утверждения, они не составляют ясно выраженного рассуждения. Если мы сравним эти два случая со следующим примером, в котором последнее предложение приближается к настоящему спору, и с единственным примером настоящего спора, мы сразу уловим разницу:

Лев (5 л. 11 м.): «Только тем, которые говорят по-английски, можно дать [рыбу]». – Эз (6 л. 4 м): «Нельзя ей [Беа] дать. Я знаю английский». – Беа (5 л. 10 м): «Нет, я знаю английский». – Лев: «Тогда я ее дам, эту рыбу». – Эз: «Я тоже». – Мад (7 л. 6 м.): «Она не знает». – Лев: «Неправда, она знает». – Мад: «Она так говорит, потому что хочет получить».

Только конец этого разговора является настоящим спором. Мад и Лев противопоставляют друг другу сначала лишь свои точки зрения. Но виден большой прогресс по сравнению с предыдущими примерами в том, что Мад, оспаривая Льва, дает ему объяснение поведения Беа: она объясняет позицию противника и подтверждает свою собственную при помощи объяснения. Если другие собеседники ограничиваются примитивным спором, то Мад достигает в своей последней фразе настоящего спора.

Итак, очевидно, что примитивный спор в плане мышления выступает все еще тем же, чем в плане действия является ссора, – простым столкновением желаний и противоположных мнений. Поэтому нет ничего удивительного в том, что эти два типа разговора в общих чертах возникают одновременно. Конечно, ссора без слов – или по крайней мере без диалога в три высказывания – предшествует спору; но ссора, выраженная словами, как примитивный спор, начинает появляться, согласно нашим материалам, в среднем к 5 или 5 с половиной годам. В то же время настоящий спор, как и стадия III А, появляется лишь около 7 или в 7 с половиной лет. Итак, прежде чем фигурировать как тип среди других типов спора, примитивный спор проходит еще одну стадию, которая, не имея точных границ, тем не менее соответствует объективным статистическим данным.

§ 9. Стадия III В. Настоящий спор

Статистические данные, относящиеся к этому типу высказываний, таковы: среди всех наших материалов мы имеем у наших детей младше 7 лет только один случай настоящего спора – в виде диалога более чем в два высказывания. Впрочем, этот факт точно соответствует тому обстоятельству, что сотрудничество в абстрактном мышлении также не появляется (в среднем) ранее 7 или 7 с половиной лет. Действительно, эти два аспекта стадии III (А и В) имеют общее основание: до известного возраста ребенок сохраняет для себя, то есть не социализирует все, что в его мышлении имеет отношение к причинному объяснению, логическому оправданию и т. п. Чтобы спорить, надо, как уже выяснено, уметь выразить доказательства, логические связи и т. д., а все эти операции противоречат эгоцентризму ребенка младше 7 лет.