Николай Шмагин - Дорога в Алатырь

• Название: Дорога в Алатырь
• Автор: Николай Шмагин
• Жанр: Русское современное

Время действия – от 50-х годов 20 века до наших дней (21 век).

Основное место действия – российская глубинка, город Алатырь на реке Суре. Включая эпизоды из жизни, в городах: Чебоксары, Архангельск, Котлас, Москва. На реках – Сура, Волга, Северная Двина, Москва-река. На Белом море.

Идея романа – в преемственности поколений, где на примере жизни простой семьи мы попытаемся понять, откуда берет истоки и как рождается РУССКИЙ ХАРАКТЕР на просторах нашей провинциальной коренной России в лице его героев – детей, их родителей, и дедушек с бабушками.

Возрождение российской духовности, о которой так много говорят сегодня, невозможно без возрождения настоящего русского характера, которое возможно только в новых поколениях россиян – наших детях и внуках.

Придется вновь научить наших детей любить Родину – свой город, село, деревню. Родных, близких, соседей. Друзей. Понятие – потерянное поколение – должно исчезнуть, но для этого идеология потребительского отношения к жизни сегодня должна уступить место вновь возрождаемой Российской Духовности.

Этой цели и посвящен роман «Дорога в Алатырь».

Задача романа – это приглашение читателям хотя бы иногда возвращаться к своим истокам, как роднику жизни, без которого пересохнет все наше истинно русское, российское.

Основные драматические развития сюжета происходят в одном месте, и когда перед читателем - вначале жизнь маленьких героев во всех временах года – зимой, весной, летом, осенью, затем их же в подростковом возрасте, юношеском, а вокруг стареют и умирают самые близкие в детстве люди – дед, бабушка, и другие, то есть времена жизни переплетаются с временами года во всей их красоте и неповторимости, читатель, сам того не замечая, прикипает душой к прочитанному.

И все это является одной из главных составляющих в драматургии романа, то есть психология развития образов и характеров в их связи с образом жизни. И что особенно важно, детской и юношеской жизни, как первоосновы, насыщенной маленькими, личными, и важнейшими событиями, остающимися в памяти и чувствах на всю дальнейшую жизнь, все это вызывает в душе читателя не только бурю чувств и эмоций, но и живой интерес к роману, его сопричастность к происходящему на страницах произведения.

---

– Сынок, не признал мамку? Это же я, ну-ка иди ко мне, – произошла радостная сцена встречи матери с сыном, после чего на щеках у Ваньки остались ярко-красные отпечатки от маминых поцелуев.

– А где папа? – вспомнил Ванька про отца.

– Он скоро придет, к своим побежал навестить.

Мама с бабушкой захлопотали, разбирая вещи, и мама тут же вручила Ваньке подарок – красочную детскую книгу «Русские народные сказки».

Он разочарованно полистал ее, разглядывая картинки, больше его интересовали подарки для деда с бабушкой.

Мать вручила бабушке нарядную кофту, а деду – трубку для курения и пакет с душистым трубочным табаком. Ванька подбежал к деду, и они стали рассматривать трубку с большим интересом, особенно Ванька.

– Это тебе, папа, от Николая, – пояснила мама, и дед кивнул.

Бабушка примеряла кофту перед зеркалом, поглядывая на деда: смотри, мол, какая у тебя бабушка нарядная, и дед скептически хмыкнул.

– На тебя не угодишь, старый, – бабушка все равно была довольна. – Пора к ужину готовиться, соседей позовем, чай не каждый день дочь с зятем в гости приезжают из самой столицы, из Чебоксар.

Бабушка с матерью занялись приготовлениями к праздничному ужину, а Ванька с дедом стали раскуривать новую трубку к великому неудовольствию мамы с бабушкой…

За окнами синел вечер, а в передней за праздничным столом собрались гости: Марь Васильевна с Антоном Иванычем и тетя Дуся. Лабуркиных не позвали по причине буйного характера дяди Сани.

Бабушка пошла в спальню и вскоре вышла оттуда с Ванькой в новых синих рейтузах. Лицо у него было заспанным и сконфуженным от большого количества взрослого народа.

– Мама, это же я для тебя привезла, – ахнула мать, увидев обновку на сыне.

Гости засмеялись, Ванька сконфузился еще больше, разглядывая красивого нарядного мужчину, в котором он тоже сразу же узнал отца, но тоже не решался почему-то подойти к нему.

– А мне показалось, для Вани штаны-то, теплые, нарядные, откуда мне знать, мы в столицах не проживаем, – бормотала бабушка, ловко меняя внуку штаны. Ваньке было неловко перед гостями, но он терпел.

– Ваня, иди ко мне, – раскрыл объятия отец, но Ванька подбежал к деду и уселся рядом с ним, поглядывая на отца. Отец помрачнел.

– Давайте еще выпьем, – Антон Иваныч поднял стопку, – за понимание!

Взрослые опрокинули по стопке, закусили.

– Ты вот про свою хорошую жизнь в Чебоксарах рассказываешь, а я так думаю: надо вам к родителям поближе быть, к сыну, – продолжил разговор Антон Иваныч, обняв Николая. – Эх, сержант, я тоже недавно еще полком командовал, заместителем начальника Витебского гарнизона был! – Поднял он палец и снисходительно погладил Николая по лысине, – так-то вот.

Николай не выносил панибратского обращения, скинул руку соседа:

– Я давно уже не сержант, художник, а ты не командир полка, пенсионер, – напрягся он. – Еще раз погладишь по голове, в лоб дам.

– Но-но! Как ты со старшим по званию, заслуженным человеком разговариваешь!..

– Давайте лучше споем, чево попусту языки чесать, – попыталась, было, вмешаться бабушка, но расходившиеся вояки уже сцепились друг с другом, видимо, вспомнив свои былые подвиги.

Дед встал и как старый партизан попытался разнять бывших фронтовиков, но получил локтем по лицу и упал. Общими усилиями порядок был все-таки восстановлен, но гости вскоре ушли. Праздник был испорчен.

Мать выговаривала отцу в передней, дед мрачно курил самокрутку, выбросив трубку под стол, а бабушка повела возбужденного внука в спальню…

На утро Ванька вскочил рано и, памятуя о вчерашнем, выбежал на кухню, где опохмелялись дед с отцом, стукаясь стопками и хрустя малосольными огурцами с капустой. На столе дымил паром самовар.

– Извини, тесть, погорячились малость вчера, – сокрушался отец, поглядывая на вспухшую губу деда. Тот потрогал ее, хмыкнул.

– Так мне и надо, дураку старому. Двое дерутся – третий не встревай, вот и получил. Хорошо еще, глаз цел остался.

Ванька жалостливо поглядел на разбитое лицо деда и сел за стол посреди них, чтобы никого не обидеть. Из передней вышла нарядная, как всегда, мать, бабушка подала на стол стопу свежеиспеченных блинов со сметаной, мир был восстановлен, все принялись молча завтракать…

– Ну, сынуля, мы по делам пойдем, к моим заскочим, скоро придем, – пообещал отец, и они с мамой ушли, оставив расстроенного Ваньку наедине с дедом и бабушкой.

– Приехали только мальчонку расстраивать, – бормотала бабушка, опасливо поглядывая на мрачноватого деда, дымящего козьей ножкой.

Ванька залез под стол и стал играть с трубкой, делая вид, что курит и затягивается при этом…

– Бабушка, а когда родители уедут? – спросил он из-под стола.

– Я почем знаю, у них спроси, – ответила бабушка.

– А когда они снова приедут, на совсем?..».

– Ванюшка, вставай, – бабушка легонько трясет разметавшегося во сне внука за плечо, – полпятого уже, али не пойдешь?

Ванька очумело вскакивает и, схватив в сенях удочку, выбегает из дома. Увидев друга, копающего за сараем червей, рысью бежит к нему.

– Долго спишь, Емеля, – недовольно бубнит Васька, и мальчишки, подхватив удочки и банку с червями, спешат вниз по переулку к реке…

Пробравшись по плетням к тихой заводи, насаживают червей на крючки и, поплевав на них для верности, забрасывают в воду…

– Рано еще, зря торопились, – бурчит Ванька, глядя на недвижно стоящие в заводи поплавки, освещенные первыми лучами солнца.

– Не проснулись пока наши рыбки, – согласно вздыхает Васька.

Ванька нетерпеливо меняет место и с надеждой закидывает удочку: поплавок поплыл в сторону и резко ушел под воду, Ванька дернул и, блеснув в воздухе, рядом с ним упал растопыренный ерш.

– Есть один, – счастливец насаживает нового червя и через мгновение вытаскивает очередного ерша. Радости его нет предела.

– Мелюзга сопливая, – презрительно морщится друг, скрывая зависть.

Торжествуя победу, Ванька снисходительно глянул в его сторону и замер: поплавка на воде не было. – Дергай!

Испуганный Васька рванул удочку: сверкнула на солнце большая серебристая плотвичка и упала в дрожащие от нетерпения Васькины руки.

Проводив глазами промчавшуюся мимо них моторку, рыболовы посмотрели на лениво закачавшиеся в волнах поплавки и разом вскочили:

– Хватит на сегодня, шабаш, – Ванька достал из воды кукан с рыбой и, полюбовавшись, опустил вновь рядом с Васькиным.

– Ну что, рванем наперегонки?

Обгоняя друг друга и громко вопя для храбрости, мальчишки промчались по песчаному откосу и, подняв руки над головой, стали медленно заходить в холодную еще с утра воду.

Неожиданно Васька обдает друга каскадом ледяных брызг и ныряет. Придя в себя, Ванька ныряет следом…

Переплыв речку, из последних сил мчатся по-над берегом к песчаной косе.

– Песочек что надо, – стуча зубами от холода, восхищается Ванька, бросаясь на нагретый солнцем песок, и хохочет, глядя на посиневшее лицо друга.

Раскинув руки, лежат, наслаждаясь теплом…

Из-за поворота буксир вытягивает на середину реки связку плотов.

– Глянь на нашу сторону, – вскидывается Ванька, и друзья встревоженно смотрят на пацанов из соседнего переулка, спешащих к плетням, где остались удочки и куканы с рыбой.

– Сопрут еще, – вскакивает Васька и, скорчив страдальческую рожу, первым заходит в воду, – ну, холодна водичка, – трусит он, и тут на него обрушивается такой же каскад брызг, каким он недавно так неосмотрительно окатил друга.

Хватая ртом воздух, он мгновение смотрит на уплывающего Ваньку и с отчаянным криком бросается в погоню…

Ребята были уже на середине реки, когда плывшие по течению плоты мгновенно надвинулись на них, грозя раздавить, и они едва успели проскочить, как громадные бревна пронеслись мимо, вспенивая воду.

К краю плота подбежал взбешенный мужик-плотогон:

– Жить надоело, сопляки чертовы?! – орал он на перепуганных друзей, вылезающих на берег.

– Надо же, – дрожал от холода и страха Васька, – чуть не утопли.

– Здорово вы перед плотами рванули, как зайцы, – засмеялся загорелый дочерна паренек. Пацаны захохотали, рассматривая добычу друзей.

Но те еще не оправились от происшествия, подхватив удочки с рыбой и оглядываясь на ставшую страшной реку, они побежали домой…

Боровок с визгом носился по двору, радуясь нежданной свободе.

– Борька, а ну, марш домой! – сердилась бабушка, стараясь заманить его снова в сарай. Появившиеся в переулке рыболовы бросились помогать ей, тут во двор вошла веселая почтальонша Валя, и всем гуртом они загнали Борьку в сарай; тот недовольно захрюкал, тычась пятаком в загородку и озорно поглядывая на мальчишек.

– Подрос, – одобрительно заметила почтальонша, – дядя Ваня дома?

– В сенях вон строгает, – и бабушка заторопилась вслед за ней в дом…