Вадим Цымбурский - Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования

• Название: Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования
• Автор: Вадим Цымбурский
• Жанр: Философия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9739-0197-4

В сборнике статей отечественного филолога и политолога Вадима Цымбурского представлены «интеллектуальные расследования» ученого по отдельным вопросам российской геополитики и хронополитики; несколько развернутых рецензий на современные труды в этих областях знания; цикл работ, посвященных понятию суверенитета в российском и мировом политическом дискурсе; набросок собственной теории рационального поведения и очерк исторической поэтики в контексте филологической теории драмы. Сборник открывает обширное авторское введение: в нем ученый подводит итог всей своей деятельности в сфере теоретической политологии, которой Вадим Цымбурский, один из виднейших отечественных филологов-классиков, крупнейший в России специалист по гомеровскому эпосу, посвятил последние двадцать лет своей жизни и в которой он оставил свой яркий след.

---

Наконец, в масштабе евроазиатского Великого Лимитрофа Россия не вправе спокойно смотреть на то, как евроатлантистские силовые структуры возьмут под свою руку его кавказский и центрально-азиатский сектора, опираясь на межцивилизационные малые «империи» (Турцию, Грузию, Азербайджан, Узбекистан), а также манипулируя исламизмом как средством разрыхления иноцивилизационных центров мощи. Сейчас она обязана идти на сближение с Китаем и Ираном. В создающихся условиях трем державам необходимо согласовать свои позиции по режиму безопасности в центральноазиатском и околокаспийском пространстве. В частности, России следует твердо поддержать мнение Ирана о недопустимости появления евроатлантистских или турецких баз в Закавказье. Очень важно, чтобы основные пункты соглашения трех держав нашли понимание и получили поддержку со стороны центральноазиатских республик – участниц бишкекской встречи 1999 года, и прежде всего – со стороны Казахстана, а также были восприняты руководством законно отстаивающей свой нейтралитет Туркмении, земли которой, так же как и казахские, отрезают Узбекистан от Каспия. На Кавказе к соглашению могла бы присоединиться Армения, получив российские и иранские гарантии безопасности. Собственно, речь бы шла о стратегической схеме «Челюстей», охватывающих тремя цивилизационными центрами силы околокаспийские области Великого Лимитрофа, – «Челюстей», между которыми оказалась бы четвертая сила, если бы она попыталась внедриться в эти области по Лимитрофу с запада.

Вопреки мнению таких отечественных геополитиков-эксцентриков, как А. Г. Дугин или А. В. Митрофанов, соглашение России с азиатскими державами не может быть направлено на претенциозные и расплывчатые глобальные цели вроде обеспечения мирового противовеса «атлантизму». Цели такого уровня не способны стать надежным основанием для сближения и взаимопонимания. Очевидно, что любая из сторон легко пожертвует подобными декларациями – а точнее, попросту молчаливо обойдет их ради тех выгод, которые может принести сотрудничество с «атлантистскими» странами в конкретных вопросах. Речь между Россией, Ираном и Китаем должна идти о международном порядке в регионе, ситуация в котором имеет жизненное значение для всех трех стран – ведь каждая из них должна быть уверена в том, что над ней не нависнет угроза со стороны Центральной Азии. А для первых двух из них не меньшее значение имеет и подступ с запада к Каспию – Кавказу. Бжезинский смеется над подобным «союзом бедняков» и надеется, что Запад сумеет разобщить своих потенциальных противников, столкнув их интересы. Это было бы правдой, если бы США действовали по совету Бжезинского – науськивая римленд на глубинку материка. Но Великий Лимитроф представляет для Евро-Атлантики слишком большой стратегический соблазн прямого прорыва в хартленд. И здесь три восточных центра должны будут соединиться в единые «Челюсти» просто ради своего выживания.

В иных регионах мира их интересы могут существенно разниться просто в силу различного географического положения этих стран. Но очевидно, что очерченное соглашение способно было бы обеспечить Китаю прочный тыл в его тихоокеанской игре, Ирану – в его ближневосточных делах, а России – в ее восточноевропейских хлопотах. Кроме того, думается, такое стратегическое соглашение должно быть поддержано масштабным геоэкономическим, прежде всего транспортным, сотрудничеством. К нему побуждает намечающаяся транспортная олигополия этих трех держав, в руках которых, скорее всего, окажутся в начале XXI века важнейшие трансконтинентальные товарные потоки по железным дорогам со стороны Тихого и Индийского океанов в Западную Евро-Азию.

Что касается Узбекистана, то Россия и Иран обязаны сделать все возможное, дабы эта сильная республика не воспринимала их исключительно как своих противников. Они должны быть открытыми для разных форм хозяйственного партнерства с Ташкентом. Кроме того, его с ними сближает – во многом разделяемое и Китаем – неприятие вариантов, связанных с пакистано-пуштунским Большим Пространством и присоединением к нему части «новой» Центральной Азии. Высказанная как-то И. Каримовым смелая мысль о возможности для Узбекистана расширить свое влияние на Среднем Востоке по «пути Бабура» – на маршрутах, ведущих к Индийскому океану, – способна представлять интерес и для Ирана, и для России перспективами континентального соприкосновения «новой» Центральной Азии с Индией.

Наконец, на другом краю Великого Лимитрофа, выходящем к Средиземному морю, надо иметь в виду, по обстоятельствам, два возможных варианта российской политики в отношении Турции. Один из них предполагал бы, при жестком сопротивлении складыванию «турецкого пространства» на Кавказе, экономическое и технологическое сотрудничество с нею как черноморской державой, начиная с завоевания Россией турецкого энергетического рынка (газопровод «Голубой поток»[7], проект газопровода из России в Турцию через Западную Грузию и Армению, вытеснение английского угля существенно превосходящим его высокосортным кузнецким углем из России и т. д.). Вместе с тем, изыскивая способы создания в Турции пророссийского лобби, наша страна должна закрепить за собою возможность в определенных обстоятельствах влиять на ситуацию внутри этого государства через складывающееся сейчас вокруг него отчетливое антитурецкое «кольцо». Это «кольцо», охватывающее Иран, Ирак, Кипр, Армению и Грецию и рассекающее балканский фланг НАТО, показывает лишний раз: если идея цивилизационной геополитики в современном мире и применима, то во всяком случае не в хантингтоновском ее воплощении. Комбинация «Челюстей» с «Кольцом» могла бы стать важнейшим компонентом евроазиатского международного порядка начала XXI века, сдерживающим различные поползновения к гегемонии на Великом Лимитрофе.

Эти новые структуры кристаллизуются очень медленно, и даже те из русских, кто различает их становление, в нынешние дни то и дело шепчут: «День бы простоять, да ночь продержаться». Но если в будущем «прорезающийся» порядок сложится вполне, переопределив евроазиатское положение России, то среди факторов, которые помогли ей выстоять, она должна будет вспоминать героический выбор дагестанцев, благодаря которому Россия сохранила позиции у Каспия. Ибо именно вокруг этого моря-озера сейчас решается участь пояса земель от Прибалтики до Кореи, а значит, и всего пересеченного им материка.

IV ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ГЕОКУЛЬТУРНЫЙ ВЫБОР, РОССИЯ?

Данный текст был размещен на сайте журнала «Полис» в ноябрьском выпуске 2001 года раздела «Виртуальное эссе» (http://www.politstudies.ru/universum/esse/7zmb.htm#14). В основе текста – переработанное в отдельную статью данное в октябре 2001 года интервью сайту «Русский Архипелаг» под названием «Последний геокультурный выбор России – “с краю стола богатых и сильных”» (http://archipelag.ru/geoculture/concept/interpritation/final-choice/).

Публикации интервью предшествовал небольшой текст «От редакции»: «Интервью с Вадимом Леонидовичем Цымбурским планировалось “Русским Архипелагом” еще до трагических событий 11 сентября. Нас интересовала в первую очередь трактовка виднейшим отечественным геополитиком понятия “геокультура”, а также его мнение о том, какую геокультурную стратегию должна развивать Россия в XXI веке. Дополнительную актуальность разговору о геокультуре придал выход в свет первого на русском языке сборника статей “Анализ мировых систем” американского ученого Иммануила Валлерстайна, введшего понятие “геокультура” в лексикон социальной науки <…>. Но после нью-йоркской трагедии и начала контртеррористической операции США и их союзников обойти вниманием в разговоре с Цымбурским нынешние геополитические перспективы России мы, разумеется, не могли. Тем более что события сентября-октября 2001 года оказались напрямую связаны как с неизбежной трансформацией геокультуры мировой системы (каковую еще в 1991–1992 годах предсказывал Валлерстайн), так и с будущим геокультурным положением нашей страны в этой системе». – Прим. ред.

…Понятие «геокультура» – достаточно новое для российской науки. Между тем, если вглядываться в прошлое отечественной геополитики, то можно увидеть, что геокультурные критерии на протяжении ее истории были едва ли не доминирующими.

Что такое геокультура?

Что мы называем геокультурой? Давайте обратимся к Валлерстайну, который впервые ввел этот термин. Под геокультурой Иммануил Валлерстайн понимает культурный способ организации мирового пространства с выделением обществ, входящих в цивилизационное ядро существующего мира, обществ, оказывающихся периферийными, изгоями, и обществ, занимающих позиции так называемой полупериферии. При геокультурном конструировании пространства речь идет о геополитике, строящейся на культурных основаниях и критериях, то есть на различении «своих» и «чужих». Подчеркну, не политических «друзей» и «врагов» по К. Шмитту, а именно культурно «своих» и культурно «чужих», усваивающих те или иные ценности и не усваивающих их. Геокультурной субъектностью обладают, на мой взгляд, те из государств, которые способны самостоятельно выбирать себе «своих» и отличать их от «чужих», а также реализовывать политические проекты, основанные на такого рода различениях.