Александр Богаделин - Кикимора и другие. Сказки-притчи

• Название: Кикимора и другие. Сказки-притчи
• Автор: Александр Богаделин
• Издательство: Ан-Пресс, ЮРАЙТ-ИЗДАТ
• Жанр: Детская проза
• Год: 2008
• ISBN: 5-94488-008-2

Все мы можем хоть что-то поведать о жизни греческих богов и героев — Зевсе, его жене Гере, Афродите, Геракле и т. д. А что мы можем сказать о славянских богах и духах? А ведь их было не меньше греческих и скандинавских, и они также жили, воевали, влюблялись, страдали и веселились.

Но теперь обо всем этом можно прочитать.

Книга Александра Богаделина «Кикимора и другие…» — это рассказанные в увлекательной сказочной манере «биографии» богов (Велес, Баба Яга, Змий Огненный), духов (лешие, водяные, кикиморы, черти, домовые, русалки, берегини), мифических животных (Кот Баюн) и героев (Илья Муромец). Но кроме этого, в ней еще имеется пересказ для современных детей известных русских и мировых сказок («Репка», «Курочка Ряба», «Царевна-Несмеяна», «Красная Шапочка», «Золушка», «Кот в сапогах»), а также ненавязчивый комментарий, содержащий интересные факты из жизни славян. Например, мало кто знает, что Баба Яга когда-то была небесной богиней Ясуней. Что по ширине полос радуги наши предки гадали об урожае и были уверены, что небесный огонь от молнии можно было погасить только молоком от черной коровы, квасом или сырыми яйцами.

Но «Кикимора и другие…» — это не только чтение для детей и школьников. Взрослые в ней также найдут для себя много интересного, ведь не случайно в книге имеется подзаголовок «сказки-притчи». Воспитание непослушных детей, любовь и брак по расчету, преодоление жизненных неурядиц, хотя и описаны сказочным языком, легко соотносятся с реальными жизненными проблемами.

Рекомендуется любителям фэнтези от 9 до 50 лет, а также тем, кому нравятся Туве Янссон и его мир Муми-Троллей, книги М.Семеновой и Э.Успенского.

«Кикимора и другие…» может также служить прекрасным дополнением к школьной программе по литературе.

---

Одолела дружина князева в битве народ лесной и данью тяжелой обложила.

Раньше древляне дружно жили. О семье погибшего всем миром заботились. Только теперь павших не счесть было, и каждый в первую голову о себе думал. Ежели с даньщиками вовремя не рассчитаться, то запросто и в рабство угодить можно.

Чрез полгода ребятенок меньшой от болезни помер. А еще год прошел, и мамка тягот жизни новой вынести не смогла.

Братья старшие сестренку к родственникам дальним пристроили и в леса дремучие подались. Вместе с другими от ока князева укрывались, латников да сборщиков дани по одиночке отлавливали.

Не раз град престольный дружину усмирительную присылал. Только где ж этих братьев лесных в чащобах дремучих сыщешь. Князь молодой буреломы даже поджечь велел, но сам от огня неуемного чуть-чуть не поджарился.

И больше в войне той необъявленной воинов русских полегло, чем в битве открытой.

* * *

Но и Воевода в ответ молчать не стал. О деревнях порубежных, древлянами сожженных, и о поселянах их, в полон угнанных, отцу рассказал.

— Что ж прикажешь, разбой этот простить? — вопрошает. — Народ родной без защиты оставить?

— Нельзя мечом добро от зла в душе человеческой отделить. — Отец на то отвечает. — У праведника тоже книга Черн-богова пустой не бывает. И нет смертного такого, Бел-бог которого стороной обошел.[141]

Гнев и ненависть твои справедливые в ответ тоже ненависть породили. И война каждая войну новую под сердцем носит. Нельзя мрак ночной темнотой осветить, и только свет прощения победить его может.

Хотел было Воевода опять возразить, да слова Горыныча вспомнил.

Представился случай тому с Ильей Муромским за сына своего поквитаться. В погоду жаркую скинул богатырь доспехи пудовые и голышом в речку прохладную сиганул. Но не заметил он, что Змей летучий поблизости воду из реки той же пил.

Собрался Горыныч вихрем на обидчика своего налететь да в воде студеной утопить. Только вспомнил вовремя, что матушка Яга ему сказывала.

— Не проходит бесследно кровь пролитая. И даже дух за смерть причиненную отвечать должен. Но не ведом час расплаты неминуемый. И узелок, на судьбе завязанный, недолей горькой детишкам перейти может.

Представил Горыныч, что вот так на деток его беззащитных набросится кто-то, и в лес потихоньку уполз. Меж дерев могучих от богатыря схоронился.

* * *

Как на третий день солнышко вечернее за деревьями спряталось, увидел Воевода себя в горнице лежащим. Духи домашние вкруг него хлопочут. Мазями травяными грудь натирают, водицей целебной тело смачивают.

Но очнулся в миг тот же воин от сна своего, и домовые для него сразу невидимыми сделались. Подивился он видениям чудным, на месяц, народившийся за окном, посмотрел и до утра успокоился.

А на день следующий сам из горницы к домочадцам вышел. Супругу с дочерью, как во времена старые, обнял крепко. А князю молодому сразу сказал, что службу ратную оставить он хочет.

Домочадцы решению его нарадоваться не могли. Устали они вестника горестного бояться, когда он ворогов вразумлять уходил. Только не догадывался никто, в чем причина решения Воеводы сокрыта была.

Но здесь другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Кто за зайцем Веселым по книге следовал, тому путь в главу последнюю — двадцать восьмую лежит.

А далее нас продолжение истории Змия Огненного дожидается.

Глава 26. ВЕЛЕС, ЗАДУМЧИВЫЙ И ЗМИЙ ОГНЕННЫЙ

Собрались как-то духи леса Заповедного вкруг избушки Бабы Яги и упрашивать её принялись. Продолжение истории Змия Огненного поведать.

Но Старая сказ свой издалека начала.

— Издревле повелось, Велес — бог, за порядком земным следящий, владения свои дозором обходит. Проверяет, усердно ли лешие о лесах заботятся, да водяные в чистоте ли озера с реками содержат. И облик он в странствиях этих любой принять может. Старца ли седовласого, зверя ли бегущего иль птицы летящей.

Горе тому, кто странника встретит неприветливо и трапезу разделить не предложит.[142] Недоля черная в гости к нему пожалует да так и останется навсегда. Хозяевам же гостеприимным Велес о нитях судьбы поведать может и будущее открыть. Только слова эти услышать и от других отделить уметь надобно.

Посмотрела Яга на Лешего Тихона, Кота Баюна, на коленях ее примостившегося, погладила и дальше сказ повела.

* * *

Собрался как-то Велес леса дальние проведать, что у гор высоких лежат. Посмотреть, справно ли духи местные службу несут, да в источниках целебных заодно искупаться. И упросил его Змий Огненный с собой взять. Хоть и крепко зелье забвения память его держало, тянуло Огненного с небес спуститься да по земле цветущей погулять.[143]

Так и пошли они. Старец седовласый путь держит, на посох дубовый опирается. А за ним молодец в кольчуге с мечом булатным поспешает.

Любил Велес в странствиях своих деревом, одиноко стоящим, полюбоваться да о природе сущего про себя поразмышлять. Но быстро Змию в тишине идти наскучило, и подступился он к богу с расспросами.

— Вот, ежели у лешего с русалкой любовь великая случится, то на кого дети их похожи будут? И почему звери, птицам подобно, летать не могут?

Осерчал старец на попутчика болтливого и проучить малость решил.

Раздался вдруг треск кустов поломанных, и выполз из леса пред ними дракон свирепый. Землю когтями роет, дым из пасти валит — того и гляди, набросится. Не растерялся Огненный. Змеем летучим к облакам взмыл и на ворога с небес налетел. Пламенем жарким полыхнул и, Велеса прикрыв, на землю опустился. Глядит, исчез дракон, будто и не было. Одна трава выжженная у опушки дымится.

Велес Змия за храбрость похвалил и к проплешине обугленной направился. Стукнул посреди её посохом дубовым, и вмиг место то травой молодой заросло.

Чудно стало Огненному. Что за зверь такой объявился пред ними и куда так быстро исчезнуть мог? Но успокоил его бог, мол, дракон это местный. Мирно в лесу соседнем с незапамятных времен живет. Только есть у него странность одна — страсть как болтунов не любит. Как заслышит такого, сразу проглотить норовит.

Понял Огненный, что Велес пошутить над ним вздумал. Насупился и дальше молча побрел.

Только не заметили они, как мышка-норушка близ места того бежала. Хвостиком сереньким махнула и уголек небольшой в сухостой закатила. Сперва один, а за ним другой стебелек тлеть начал. А вскоре пламя по траве вовсю заскакало и к деревьям лесным подступилося. Разбросал огонь по ветру детишек своих, а те и рады по веткам да кронам наперегонки бегать.[144]

* * *

В лесу том Леший по прозвищу Задумчивый жил. Пока Огненный с драконом разбирался, сидел он на берегу заводи небольшой, ноги в воду прохладную свесив. Мальки несмышленые вкруг него хороводы водили, солнышко, сквозь кроны дерев пробиваясь, зайчиками по траве да листьям играло.

Но фырканье знакомое тут раздалось, и круги по воде во все стороны пошли. А в центре кругов этих голова Водяного местного показалась.

— Все сидишь? — Лешего строго так спрашивает.

— Сижу, — безмятежно тот отвечает.

— А лисенок, между прочим, лапку сломал, — не унимался Водяной.

— Вылечил, — Задумчивый бросил в воду небольшой камешек, на мгновение распугав мальков.

— А ветер вчера три дерева повалил.

— Убрал.

— А…

— Сделал, — не дал ему закончить Леший.

Водяной, недовольно фыркнув в ответ, скрылся под водой, но вскоре появился вновь.

— Жениться тебе надо, — неожиданно сменил он тему.

— Зачем? — удивился Задумчивый.

— Ну, как зачем? Детишки пойдут.

— А сам-то чего один плаваешь? — Леший потянулся и сорвал травинку.

— Молодой я еще.

— Вот и мне одному хорошо.

— Ненормальный ты. Одно слово — Задумчивый.

Фыркнув на прощание, Водяной обернулся щукой и уплыл вниз по течению.

* * *

Как увидели Велес с Огненным дым над деревьями, сразу назад бросились. Глядят, Леший местный в одиночку с огнем сражается. Да только языки огненные уж сплошной стеной пошли, и сразу видно было — не справиться ему с ними.

Велес Змия к Перуну послал, чтоб туч дождевых побольше прислал. А сам живность лесную спасать бросился. Но пока Огненный на небеса летал, пока духи горные тучи гнали, сгорел лес подчистую.

Сидит бог на опушке, думает, что с пожарищем делать, да и Леший по их вине без удела остался. Решил он к нему в гости сходить, посмотреть, чем бедолаге помочь можно. А тот, как владения свои бывшие обошел, сразу землянку вместо шалаша сгоревшего рыть принялся.

— Такой не пропадет, — одобрительно Велес подумал. Заговаривать с ним не стал и Водяного местного проведать отправился.