Александр Богаделин - Кикимора и другие. Сказки-притчи

• Название: Кикимора и другие. Сказки-притчи
• Автор: Александр Богаделин
• Издательство: Ан-Пресс, ЮРАЙТ-ИЗДАТ
• Жанр: Детская проза
• Год: 2008
• ISBN: 5-94488-008-2

Все мы можем хоть что-то поведать о жизни греческих богов и героев — Зевсе, его жене Гере, Афродите, Геракле и т. д. А что мы можем сказать о славянских богах и духах? А ведь их было не меньше греческих и скандинавских, и они также жили, воевали, влюблялись, страдали и веселились.

Но теперь обо всем этом можно прочитать.

Книга Александра Богаделина «Кикимора и другие…» — это рассказанные в увлекательной сказочной манере «биографии» богов (Велес, Баба Яга, Змий Огненный), духов (лешие, водяные, кикиморы, черти, домовые, русалки, берегини), мифических животных (Кот Баюн) и героев (Илья Муромец). Но кроме этого, в ней еще имеется пересказ для современных детей известных русских и мировых сказок («Репка», «Курочка Ряба», «Царевна-Несмеяна», «Красная Шапочка», «Золушка», «Кот в сапогах»), а также ненавязчивый комментарий, содержащий интересные факты из жизни славян. Например, мало кто знает, что Баба Яга когда-то была небесной богиней Ясуней. Что по ширине полос радуги наши предки гадали об урожае и были уверены, что небесный огонь от молнии можно было погасить только молоком от черной коровы, квасом или сырыми яйцами.

Но «Кикимора и другие…» — это не только чтение для детей и школьников. Взрослые в ней также найдут для себя много интересного, ведь не случайно в книге имеется подзаголовок «сказки-притчи». Воспитание непослушных детей, любовь и брак по расчету, преодоление жизненных неурядиц, хотя и описаны сказочным языком, легко соотносятся с реальными жизненными проблемами.

Рекомендуется любителям фэнтези от 9 до 50 лет, а также тем, кому нравятся Туве Янссон и его мир Муми-Троллей, книги М.Семеновой и Э.Успенского.

«Кикимора и другие…» может также служить прекрасным дополнением к школьной программе по литературе.

---

Тогда же Константин и жену свою повстречал. Благослава, Блага — по-домашнему, берегиней тихой, но хозяйственной была и во всем начинания мужа поддерживала. Хоть и корила иногда, что о прибытке тот беспокоится мало.

Не народилось у них детишек своих, потому и привечали всех, кто к озеру забредет. Никто без подарка иль слова доброго не оставался. Даже примета такая сложилася. Ежели с Константином по душам поговорить, сразу беда отступает, и жизнь на долю путь держит. Вот и тянулись к нему духи с невзгодами да болезнями. И часто Водяного на берегу видели то лешего, то черта болотного утешающего.

Но к Кикиморе у них с женой особое отношение было.

В первый раз повстречал её Константин в деревне, на подворье воеводином. Набросилась она на него ни с того ни с сего, пока они с Банником Егорием о своем переговаривали. Мокрятником безлапотным обозвала и сердито ногами топала.[131]

Константин сразу вспоминать бросился, не сказал ли о ней слова худого, иль обидел чем невзначай. Только ничего такого припомнить не смог и порешил про себя, что обозналась, верно, иль сильно не в духе нынче была. Не вовремя, видать, под руку ей попался.

Не долго Водяной обиды про себя держал и Кикимору, вскоре в озеро к нему пожаловавшую, простил и пожить оставил. Понравилось той у Константина с Благой гостить. Напомнили они ей папку с мамкой, что в деревне далекой осталися. И выслушают, и пожалеют, и вкусненьким обязательно накормить не забудут.

Привязалась Кикимора к семейству водяных и проведать их часто заглядывала. О жизни своей расскажет, совет мудрый выслушает, по дому иль в озере прибраться поможет. Да и те к ней давно уж как к дочери родной относилися.

Не знала Кикимора, сколько раз Константин с мужем ее говаривал. Чтоб старших в Школу лесную отдал и учебе жены не противился. А как дело до развода дошло, согласие свое дать упросил. Но главное, чтоб детишек малых не забывал и чем мог, помогал обязательно.

А после со Стасом беседы воспитательные вести пришлось, хоть и недолго жизнь совместная у них продолжалася. А как узнал, что детишки старшие от рук отбиваться начали и с чертями отъявленными дружбу завели, весточку в тридевятое царство послал. Водяной местный с сестрицей Кикиморы переговорил и в лес Заповедный съездить её надоумил.[132]

В наводнение великое Константин сразу чертей себе в помощь призвал и духам на место сухое выбираться помогал. Так что, как очередь до Дома красоты дошла, стоял тот уже по крышу самую затопленный. Стал он с женой думать, чем дочке их названной помочь. Богатств больших не нажили они, а от слов в деле этом не велика польза будет. Три дня Водяной в раздумьях ходил, а потом на окраину леса Заповедного отправился. И уговорил-таки духа болотного два сундука Кикиморе взаймы дать. И сам за возврат долга того поручился.

* * *

Давно Константин в заводи озерной, где деревья к берегу самому подступали, местечко для духов больных выделил. В тишине да заботе лечились они от расстройства душевного и сил набиралися.

Домовой один из града престольного третий год камнем на дне лежал и даже на зиму в лесу оставался. Жил он когда-то в палатах княжеских и местом своим доволен весьма был. Как помер князь старый, сын на смену ему пришел. Поначалу все своим чередом шло. Пиры да охоты — ясно, дело молодое. Только стала в нем со временем злость с жестокостью просыпаться. Огнем и мечом чужих и своих карал, а у жены будущей отца и братьев убил. Родила она ему сыновей да дочерей здоровых, но все равно в град дальний отселил, а сам кутить и развратничать принялся. Видя такое, домовой испереживался весь и на глазах хиреть начал. А как дело до войны с сыновьями дошло, да от веры предков отступиться захотел — и вовсе слег.

Но помер князь вскорости, и пришел дух домашний к Константину пожить. Водяной ему не отказал и как мог утешить пытался. Только, видать, сильно исстрадался бедолага, что третий год никак отойти не мог.

Марфа, с болот дальних, тоже к нему заглядывала. Баба Яга давно уж о горе её сказывала — как суженого Перун на небеса забрал, как летала за сферы небесные, да вернулась ни с чем.[133]

Просила она рыбой её обратить, чтоб средь лилий водяных в немоте век свой закончить. Но уговорил Константин потерпеть немного еще, а сам сразу к Кикиморе бросился. Сказывала та, что помощница ей дюже нужна. Так все одно к одному и вышло. И хоть поначалу не очень Кикимора затворничеством Марфы да одеждами ее темными довольна была, но поняла вскоре, что во всем положиться на помощницу может.

Слухи ходили, мол, жили у Водяного в озере и другие духи. Черти-лунатики, что ночь каждую, не помня себя, бродят. Леший, камни без остановки с места на место перекладывающий. Только Константин говорить об этом не любил и, окромя жены своей, никого к больным не подпускал.

* * *

Как раз перед тем, как духи бродячие в лес Заповедный пожаловали, поругался Тихон с дочерью младшей своей. На день следующий за делами лесными о ссоре уж и позабыл совсем. Но только дочка вещи свои собрала и от родителей отселилась, а с отцом и вовсе разговаривать перестала. Видать, не выдержала она нрава Лешего и по молодости свободы ей захотелося.

Тихон, хоть вида и не подавал, переживал сильно. Угрюмый стал и даже к Константину советоваться приходил. Сказал тот Лешему, что в деле его только терпение помочь может. Дети завсегда из-под крыла родительского упорхнуть побыстрей норовят. И пока шишек по жизни не набьют, слова родительского не слушают.

Но, похоже, трудно Тихону давалось смирение его, и слышал Константин, что не раз тот к дочери наведывался и под кров родительский вернуться требовал.

А еще узнал он, что путникам странствующим Леший в приюте отказать хотел и из леса выпроваживал. Но больше всего обиделся Водяной, когда тот русалку, издалека пришедшую, к нему не пустил. Видать, порешил, что тоже от родителей без спросу сбежала.

Бросился Константин деву водяную искать и в озере своем поселить даже хотел. Но та уж сама в дремучестях соседних место себе нашла. Жены соловьят молодых за лесом следить мужей заставили, речки да родники прочищать. И против русалки новой возражать не стали.

* * *

Блага сказывала, неделю целую Константин на Тихона дулся. А тут еще странники, что у Серафима-Целителя пристроились, речи невиданные завели. Мол, не только в землю иль дно озерное смотреть надобно, но и к небу глаза свои хоть изредка поднимать и о вечном задумываться.

Вот и порешил Водяной с духами бродячими мир пойти посмотреть.[134] Скоро на покой уходить придется, так почему бы перед немощью старческой земли другие не повидать. Жена, как услышала такое, заголосила, запричитала. Но Константин сразу успокоил её, что к холодам вернется обязательно. А за озером следить брата младшего Марфы поставит. Давно уж ему пора науку эту осваивать.

Так бы и ушел Водяной, колокольчиком маленьким позванивая, только Созерцатель главный остаться его попросил. Духам местным слово его нужнее сейчас было. Семенам, в их душах посеянным, помочь еще взойти надобно.

А на год следующий, как холода пройдут, обещал к Константину заглянуть обязательно и, ежели желание у того останется, с собой взять. На том и порешили.

Но здесь уж другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Кто еще раз с Созерцателями повстречаться хочет, тому путь в главу двадцать седьмую лежит.

А дальше нас сны Воеводы ждут-дожидаются.

Глава 25. СНЫ ВОЕВОДЫ

Душа человеческая после болезни смертельной лечения тоже требует.[135]

Как Банник Волхва назад в капище понес, Баба Яга духов домашних из бани выпроводила. А сама тыковку высушенную достала и заклятье древнее читать принялась. Решила Старая душу Воеводы с собой в лес Заповедный забрать. Только так ее, настрадавшуюся, от тела отделить надо было, чтоб по возвращении она вновь его своим признала. А потому осторожность великая в деле этом требовалась. Но заструился вскоре над Воеводою дымок и весь во вместилище новое утек.

Наказала Яга домовым о теле пока позаботиться. Водицею целебной обмывать да мазями травяными смазывать. А сама восвояси отправилась.

Спиридон супруге воеводиной во сне явился. Повелел он мужа в дом перенести и в горнице дальней положить. Да чтоб три дня и три ночи никто туда не захаживал. А ежели ослушается она, то помрет воин славный и каждую ночь являться к ней будет.

Хоть и напугал домовой женщину, и без того заботами измученную, но зато уверен был, что все по-сказанному сделано будет. А сам с женой Авдотьей к Прасковье-травнице бросился. Наказ Яги исполнять.

* * *

Баба Яга тем временем до избушки своей добралась. Тыковку водицей живой ополоснула и к дубу вековому отправилась. Уговорила она древо могучее душу смертного на время принять. Соками земли-матушки напитать, силою богатырскою поделиться.