Джасинда Уайлдер - Стриптизерша (ЛП)

• Название: Стриптизерша (ЛП)
• Автор: Джасинда Уайлдер
• Жанр: Современные любовные романы

Вы спросите, как я попала в эту ситуацию? Всё просто: отчаяние. Когда ты либо сталкиваешься с бездомными и голодающими, либо раздеваешься за деньги, выбрать легче, чем можно себе представить. Правда, это не упрощает дело. О, нет. Я ненавижу это, на самом деле. Ничего в жизни я не желала больше, чем уйти и никогда не возвращаться в какой-нибудь бар снова, никогда не слышать, как пульсирует бит техно в моих ушах, никогда больше не чувствовать пристальные распутные взгляды возбужденных мужчин.  Однажды я встретила мужчину. Он в моём клубе, в самом центре. Он наблюдает, как я выполняю свою рутинную работу, и его взгляд полон голода. Не тот тип похоти, к которому я привыкла. Это нечто другое. Нечто более страстное, глубокое и собственническое. Я знаю, кто он, разумеется. Каждый знает, кто такой Доусон Келлор. Он самый сексуальный мужчина по версии журнала «People». Он – самый горячий голливудский актёр. Он тот, кого выбрали на роль Ретта Батлера в долгожданном ремейке «Унесённых ветром».  Он тот тип мужчины, который может заполучить любую женщину во всём мире лёгким взмахом руки. Так почему же он смотрит на меня, будто собирается завладеть мной? И как мне сопротивляться ему, когда он смотрит на меня своими отравляющими, переменчивыми, подвижными глазами? Я девственница, а он – американская икона мужской сексуальности. Я стриптизёрша, а он мужчина, привыкший получать всё, что хочет. И он хочет меня. Я знаю, что мне следовало бы сказать нет, я знаю, что он худший игрок... но что известно моему разуму, мое сердце может не знать. А затем все запуталось...

---

— Куда-то спешишь?

Я медленно доедаю рогалик, вытираю уголок губ пальцем и слизываю с него остатки сыра. Я ловлю взгляд Доусона на моих губах и впадаю в краску.

— Нет, — говорю я, стараясь побороть смущение. — Я просто... всегда так ем, наверное. Особенно утром.

— Это так мило. Ты ешь, будто рогалик вот-вот от тебя сбежит, — он смеется при виде моего смущения. — Не слушай меня. Просто расслабься.

— Расслабиться? — это недостижимая задача.

— Ага, — он забирает у меня кружку, делает глоток и отдает обратно. — Просто... не парься. Проведи сегодняшний день со мной. Мы можем заняться чем угодно. Просто развлечемся.

Я в замешательстве:

— А какой сегодня день?

— Суббота. Двенадцатый час. Мы оба выспались. Обычно я встаю к шести, но сегодня проспал.

Я вдыхаю:

— Двенадцатый? — я не вставала позже семи уже несколько лет. — Быть не может. Мне надо доделать домашнее задание до вечерней смены.

Его глаза темнеют, взгляд становится жестким. Они были светлее, приглушенного орехового, но при нарастающем гневе они моментально становятся из голубых в серые.

— Когда нужно сдать задание?

— Во вторник. Но у меня еще одно задание на среду, и контрольная в понедельник, а я работаю все выходные, поэтому я должна успеть...

Он затыкает меня, засунув оставшийся рогалик мне в рот.

— Ну, уж нет. Ты больше там не работаешь, — это звучит как приказ, и у меня волосы встают дыбом.

— Что? Что это значит, я там не работаю? — я говорю с полным ртом, глотаю рогалик и кладу оставшуюся часть на тарелку. — Мне там не нравится, но у меня нет выбора. Это моя работа. Это мое средство к выживанию. Если с интернатурой все получится, Каз возьмет меня в штат, но до этого я не могу бросить. Мне надо платить за обучение... в среду, кстати, вместе со счетами за общежитие и питание. Я не могу... я не могу просто так уйти.

— Еще как можешь. Что, если это станет условием завершения твоей интернатуры? Так будет проще?

— Нет! — я выпрыгиваю из постели, и нас теперь разделяет огромная кровать. Меня переполняют эмоции, в которых я не могу разобраться, только не в его присутствии, когда он смотрит на меня, такой спокойный, молчаливый, решительный, красивый и мужественный. Он отвлекает меня от моего собственного гнева.

— Ты не можешь просто потребовать, чтобы я бросила работу. Ничего не выйдет. Что, ты оплатишь мои счета, а потом что? Что, если у меня ничего не получится в компании? Мне придется просто... просто зависеть от тебя? Так не пойдет, Доусон. Нет.

— Разве ты не хочешь бросить? — он раздражающе спокоен.

— Да. Больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить. Но я не могу, — из-за волнения у меня получается «не можу».

— Разумеется, можешь. Ты можешь мне довериться. Позволь тебе помочь.

—Я не записывалась на благотворительность. Я сама могу о себе позаботиться.

Он встает и отходит. Даже его спина сексуальна, соблазнительна и гипнотизирует.

— Я знаю это, Грей. Черт побери. Я просто пытаюсь...

— Что пытаешься? Привязать меня к себе? Сделать меня одной из своих девушек по вызову?

Он резко поворачивается, и, не успеваю я моргнуть, как он пересекает комнату и прижимает меня к стене своим телом. Его глаза синие и яростные. Его тело тяжелое и огромное, он тяжело дышит, держа меня за плечи, его губы в паре дюймов от меня.

— Я пытаюсь сделать добро, — шипит он, — это называется щедрость. Ты ненавидишь свою работу, а я ненавижу, что тебе приходится ее делать. Я могу избавить тебя от проблем, Грей. Ты просто должна мне позволить.

— Я не могу, — я смотрю в сторону. Я не могу осмелиться посмотреть ему в глаза, я не выдержу напряженности.

Но я смотрю на его губы, розовый кончик языка, касающийся его верхней губы, и я знаю, каковы эти губы на вкус, и я... я снова этого хочу. Даже охваченная вихрем эмоций, я не могу сдержать свою страсть к нему.

— Можешь. Ты просто не позволишь. Большая разница, детка.

— Не... не называй меня «деткой», — говорю я. — Я тебе не детка.

—Могла бы ей быть, — он сбрасывает бомбу.

— Я... что? — мой изумленный взгляд встречается с его.

— Я сказал: ты могла бы ей быть.

— Что это значит? — хотела бы я иметь волю, чтобы отойти от него, вырваться из его объятий, от его прикосновений.

Но я этого не делаю.

Он смотрит на меня, заглядывает внутрь меня:

— Мне по буквам произнести?

— Да.

— Будь моей. Будь со мной, — шепчет он. Его руки тверды, как сталь, но его взгляд мечется, как единственный признак волнения.

— Ты имеешь в виду, заниматься с тобой сексом. Стать любовницей на одну ночь, это ты хочешь сказать.

Он рычит:

— Нет. Блядь. Нет, Грей. Я имею в виду, да, я хочу быть с тобой. Но... полностью. С тобой.

Он пробегает руками вниз по моим рукам, до моей талии, к бедрам, и поднимает меня. Мои ноги инстинктивно оборачиваются вокруг его пояса, его руки держат меня за попу, и я чувствую его близость.

— Я хочу целовать тебя при каждой возможности. Я хочу говорить тебе, когда ты делаешь глупости. Я хочу заниматься с тобой любовью. Я хочу трахаться с тобой. Я хочу обнимать тебя. Я хочу быть твоим. Я не знаю тебя, совсем не знаю, но я хочу все это. Это полное безумие. У меня чувство, будто я должен был сначала спросить разрешения, прежде чем сказать все это. Черт, у меня должны отобрать звание мужчины за то, как эмоционально и по-бабски я рассказываю тебе о своих чувствах. Но... я никто без честности. Вот так.

Я не могу дышать. Я не задыхаюсь, наоборот, как там называется обратный этому процесс. Мои легкие горят, потому что я совершенно не дышу. Я пристально смотрю в его глаза и слушаю его в полной растерянности. Я не могу в это поверить.

— Скажи что-нибудь, Грей. Господи. Я просто препарировал тут перед тобой душу, а ты ничего не говоришь, — говорит он жестким шепотом.

— Ты этого хочешь? — проговариваю я. — Со мной? Но... ты ничего обо мне не знаешь. Ты не... ты не занимаешься таким. У тебя не бывает девушек.

Он хмурится:

— Нет, есть... точнее, были... чертова туча девушек. Пруд пруди. Я мог щелкнуть пальцами, и у меня было шесть девушек сразу, по одной на каждый день недели и выходной в воскресенье. Я не хочу этого. Я прошел через это. Это скучно. Я хочу тебя, — его глаза приобретают грозовой серый, темный, угрожающий оттенок. — Я ничего о тебе не знаю. Но в том и дело: я хочу узнать.

Все, что я могу сделать — поцеловать его. Это необходимее дыхания. Он неуверенно отвечает на поцелуй, будто не в состоянии осознать, что я правда это сделала. Но это так. Я целую его, потому что это единственный ответ, который у меня есть. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, руки зарываются в его шевелюру, притягивая его ко мне, и я схожу с ума.

Этот мужчина хочет меня.

Он поворачивается на месте, и внезапно я оказываюсь на кровати с Доусоном сверху. Мне так комфортно. Он восхитительный на вкус. У него привкус кофе, рогалика и немного зубной пасты. Его язык проскальзывает меж моих губ и касается моего языка. Я крепко держусь за него и целую его с полой отдачей, позволяя ему ловить своим ртом мой, позволяя овладеть моим языком. Он мягко отстраняется, и я теряюсь в отчаянной жажде его поцелуя, и тут же его зубы хватают мою нижнюю губу, закусывая ее. Он убирает рукой волосы с моего лица, и его глаза переливаются тысячей оттенков серого, голубого, зеленого и коричневого, необъяснимые, неописуемые, и он смотрит на меня, будто у меня есть ответ на все вопросы. Его рука гладит мою шею, его палец пробегает по моему подбородку, затем вниз по моей руке к талии. Его рубашка связана в узел под моей грудью, оголяя мой живот; он касается моего бедра, я чувствую его горячую, сильную, мозолистую ладонь своей нежной кожей. Я резко вдыхаю, когда он дотрагивается до моих ребер. Он костяшками задевает нижнюю часть моей правой груди, и я закрываю глаза, но он не трогает моей груди. Он просто чуть поднимает рубашку и смотрит на меня. Мои глаза закрыты, но я чувствую его взгляд. Я позволяю ему смотреть. Но это не так, как на сцене — его взгляд нежен. Это слишком, и мне необходимо поцеловать его еще раз, прежде чем потеряться в нем.

Он целует меня, отстраняется и опускается, чтобы покрыть поцелуями мою грудь. Я в ужасе, мое сердце колотится. Его рот жаркий и влажный, и теперь он опускается ниже по моей груди, и мое сердце готово вырваться из грудной клетки — разумеется, он чувствует его удары — но не подает вида, что замечает мой ужас, он просто продолжает медленно и осторожно целовать мою правую грудь, пока не окружает мой сосок поцелуями. Сосок затвердевает, словно умоляя покрыть его поцелуями.

И он продолжает, и я издаю громкий, страстный, эротический стон. Я чувствую, как краснею, но я могу думать только о том, как жадно он облизывает мой сосок. Я снова издаю стон, извиваясь под ним всем телом. Я никогда, никогда не ощущала ничего похожего. Это ошеломляет, выбивает почву из-под ног. Я вцепляюсь в его затылок, когда он отпускает мой сосок с тихим щелчком, а затем снова касается его языком, задевая зубами. Во мне нарастает жар, сосредотачиваясь в моем животе. Меня охватывает отчаянное напряжение, неистовая жажда, и я не знаю, что делать.