Михаил Лакербай - Тот, кто убил лань

• Название: Тот, кто убил лань
• Автор: Михаил Лакербай
• Жанр: Классическая проза

---

— Какая необычайная сила воли! — заключила она и отвела взгляд от окна.

— А ведь он сам, этот юноша, не нашел ничего необычайного в своем поступке, — заговорил молчавший до сих пор и сидевший в углу пассажир из соседнего купе. — Он просто не мог поступить иначе. И эту силу воли дал ему аламыс, нравственный кодекс абхазского народа. Я — русский, но более тридцати лет живу среди абхазов в горном селе Лата. Я полюбил абхазский народ за благородство его души, за его аламыс.

— Ну, а потом вы не встречали его? — спросил я.

— Через несколько дней мы уехали из Сухуми, и больше я его не видела. Но этого юношу, его поступок не забуду никогда!

Женщина замолчала. Мне показалось, что у нее увлажнились глаза... Мы молчали. Поезд подходил к станции, зеленые и красные огоньки замелькали в окне.

Какие бывают зятья.

Перевод автора

Эту историю мне пришлось слышать из уст народного сказителя Тейба Шармата.

Было это в первые годы Советской власти. В горном селе Окуми всеми уважаемый старец мегрелец Бурдгу Кардава выдал свою единственную дочь замуж за абхаза — молодого Джгуаната из села Джирхва. Очень по сердцу пришелся зять своему тестю. Бурдгу так полюбил зятя, что уговорил его остаться жить при нем со своей молодой женой и всюду ходил и ездил с ним вместе. Джгуанат относился к тестю с положенным почтением и охотно сопровождал его.

Однажды в Гали состоялся крестьянский сход, на котором решались важные и спорные вопросы. И, конечно, прибыл Бурдгу в сопровождении зятя.

Когда спор сильно разгорелся, все ждали, что скажет всегда так умно рассуждавший старый Бурдгу Кардава,

В те времена дороги были плохие — как в горах, так и в долинах. Люди передвигались главным образом пешком. Поэтому почти все, а особенно старики, ходили держа в руке алабашу — посох с острым железным наконечником. С такой алабашей никогда не расставался и Бурдгу.

Когда старику предоставили слово, он со всего размаха вонзил свою алабашу в землю, как всегда делал в таких случаях, повесил на нее свой башлык и начал речь.

Старик говорил с жаром и долго. Все слушали его с почтительным вниманием. Зять, вытянувшись в струнку, стоял возле него.

Окончив речь, встреченную общим одобрением, Бурдгу надел на себя башлык и вытащил из земли свой посох. Тут только он заметил на земле, вокруг наконечника своей алабаши, лужицу крови. Приглядевшись, он и стоявшие рядом люди поняли, что вонзил он свою алабашу в землю сквозь ногу стоявшего рядом зятя.

Неимоверная выдержка Джгуаната, превозмогшего боль в ноге, чтобы не нарушить речь тестя, была выражением глубокого почтения к старику.

Стоявший здесь же рядом старый Уахайд Садз, известный в округе своей строгостью в вопросах морали, сказал, обращаясь к Джгуанату:

— Меня удивляла честь, которую тебе оказывал почтенный Бурдгу, разрешая тебе всюду сопровождать его. Теперь я понял, что ты достоин этой чести!

— Раньше зять вообще не смел подходить к тестю близко, если тот не подзывал его к себе. Зять должен был всегда держаться на почтительном расстоянии... — Так закончил свой рассказ Тейб Шармат.

— Хм... — со вздохом отозвался другой старик, весельчак Джансух. — Такие зятья были раньше. А теперь пошли иные. Вот, к примеру, мой зять. В его присутствии я всегда стараюсь занять свой стул целиком. Иначе, увидев краешек стула незанятым, он сразу же сядет на него и, чего доброго, сдвинет меня с места... Вот так!..

Мы рассмеялись.

В автобусе.

Перевод автора

Комфортабельный автобус, мчавшийся из Сочи в Цхалтубо, остановился в Гагре. В автобус поднялись старая женщина-абхазка и молодой человек. Когда машина тронулась, все обратили внимание на то, что рядом со старухой место свободно, а молодой человек, несмотря на это, стоит, держась за поручень. На многих участках до Гудауты путь ремонтировался, автобус бросало на ухабах из стороны в сторону... Молодой человек с трудом держался на ногах, но упорно не садился. — Почему вы стоите? Место свободно, — говорили ему пассажиры.

Но он только благодарно улыбался и по-прежнему продолжал стоять. Все смотрели на него с недоумением, никто не понимал причины такого упрямства. Удивляло пассажиров еще и то, что и старая женщина не предлагала ему сесть, хотя, конечно, была с ним знакома и несколько раз обращалась к нему.

Я сидел несколько поодаль от них. — Сядьте на мое место, молодой человек, я вижу, вы устали, а я сяду на свободное, — предложил я.

Он поблагодарил меня и сел. И дальше, до самого Сухуми, он ехал сидя.

— Почему же он стоял до сих пор? — спросил у меня один из пассажиров.

— Давний моральный кодекс абхаза — аламыс требует неизменно почтительного отношения к старшим по возрасту, а к родителям жены — в особенности, — как мог, объяснил я. — По-видимому, молодой человек — зять этой старушки. Рядом с ней ему сидеть нельзя, а поодаль — можно.

Разгорелся спор. Одни считали поведение абхазского зятя отсталостью, находили, что давно, мол, пора отбросить старый и ненужный обычай. Другие не соглашались.

— А мне нравится этот обычай, — сказал один из пассажиров. — У меня дочь — почти невеста. Я хочу, чтобы мой будущий зять так же относился к нам, ее родителям, как этот паренек. И я думаю, — добавил он твердо, — что правильно поступают абхазы, сохраняя этот обычай.

Случай на границе.

Перевод автора

Ангиса — цветущий уголок неподалеку от Батуми. Село украшают розы всех сортов и окрасок, белоснежные лилии, гиацинты, жасмины, туберозы, гортензии... Живут в селе абхазы, потомки махаджиров. Они создали здесь волшебное царство цветов. И вокруг Ангисы, по всей Кахаберской "долине очарования", вдоль реки Чорохи, вплоть до самой границы с Турцией, тянутся многоцветные ковры.

С турецкого берега, должно быть, нетрудно разглядеть наших девушек в широкополых шляпах, собирающих лепестки роз или срезающих цветы для отправки в Москву и другие города страны. Иногда ветер доносит на тот, чужой берег, не только аромат цветов, но и песенку наших девушек:

От красных атласных и бархатных роз

веселым, как молодость, стал наш колхоз.

Мы с песней срываем цветов лепестки,

весну рассылаем во все уголки.

...В тот день над Чорохи стоял густой туман. Ничего не было видно, но гул летящих самолетов слышали все. С нашего берега поднялось несколько воздушных кораблей. Все они летели в одном направлении. Но вот с одним из самолетов что-то случилось: сперва отказал один мотор, за ним стал давать перебои другой... Надо было немедленно возвращаться на аэродром. Однако точно определить место посадки оказалось невозможным — мощные кучевые облака плотно закрыли Батуми и аэродром, равно как и берег Турции, откуда надвигалась гроза...

Пробивая облачные слои, незаметно для себя пилот спланировал на турецкую территорию. Вдруг вокруг нашего самолета в облаках мелькнули турецкие истребители. Пилот принял их за своих, но после того, как они открыли предупредительный огонь, понял, что его принуждают приземлиться на чужом аэродроме. Пришлось подчиниться и сесть на посадочную площадку в районе турецкого города Кемаль-паша.

Это была сенсация, которой давно не знавала Турция. Еще бы! "Русский самолет нарушил границу и принужден сесть на турецкой территории". Эта фраза, сообщенная по телефону в соответствующие штабы, вызвала небывалый переполох.

На аэродром прибыли журналисты и фотокорреспонденты. Они готовились запечатлеть сенсационные кадры... Яркие прожекторы были направлены на советский самолет. Вокруг построилась рота автоматчиков. Взоры людей были прикованы к дверце кабины. Все напряженно ждали...

И вот наконец дверца открылась. Вышел пилот, а за ним — высокий крепкий мужчина в штатском костюме. Он вел за руку малыша лет семи-восьми, одетого в черкеску... Турецкие охранники стали выносить из самолета ящики с розами, левкоями и другими благоухающими цветами... Мужчина — это был Нури Смырба, ботаник цветоводческого колхоза "Счастье" — вез от своего колхоза подарок Москве к празднику Первого мая. А сынка своего, маленького Кязыма, взял с собой, чтобы показать ему праздничную столицу...

Журналисты были разочарованы и даже удручены: никакой сенсации!.. Мирный советский самолет был нагружен цветами и сбился с пути — только и всего!.. Пришлось признать: злонамеренного нарушения границы не было.

А между тем маленький Кязым начал раздавать алые розы турецким ребятишкам, которые сумели пробиться на аэродром. И даже взрослые не могли не восхититься этими чудесными цветами, выращенными на противоположном берегу Чорохи.

Каждый год из Западной Грузии к Первому мая розы летят в Москву. На этот раз туман помешал одному из самолетов выполнить наказ цветоводов. Турки поняли это и выразили летчику свое сочувствие. Ведь красота и аромат цветов облагораживают чувства людей. Кто станет отрицать, что мир — это красивая, радостная жизнь? Жизнь, которой нужна не война, а цветы!