Владимир Джунковский - Воспоминания (1865–1904)

• Название: Воспоминания (1865–1904)
• Автор: Владимир Джунковский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-8242-0147-5

В. Ф. Джунковский (1865–1938), генерал-лейтенант, генерал-майор свиты, московский губернатор (1905–1913), товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов (1913–1915), с 1915 по 1917 годы – в Действующей армии, где командовал дивизией, 3-м Сибирским корпусом на Западном фронте. Предыдущие тома воспоминаний за 1905–1915 и 1915–1917 гг. опубликованы в «Издательстве им. Сабашниковых» в 1997 и 2015 гг.

В настоящий том вошли детство и юность мемуариста, учеба в Пажеском корпусе, служба в старейшем лейб-гвардии Преображенском полку, будни адъютанта московского генерал-губернатора, придворная и повседневная жизнь обеих столиц в 1865–1904 гг.

В текст мемуаров включены личная переписка и полковые приказы, афиши постановок императорских театров и меню праздничных обедов. Издание проиллюстрировано редкими фотографиями из личного архива автора, как сделанные им самим, так и принадлежащие известным российским фотографам.

Публикуется впервые.

---

Из барышень была очень милая Ребиндер, за которой меня моя двоюродная сестра просила поухаживать. Меня посадили за обедом рядом с ней, и я не преминул воспользоваться данным мне советом, мы очень скоро подружились, нашлись общие знакомые, и мы почти весь вечер не расставались.

Три дня прошли незаметно, мы двинулись в обратный путь в Павловки под очень приятным впечатлением проведенного времени. Одно только оставило во мне неприятным осадок – это, когда мы были в церкви, то за обедней при выносе даров на большом выходе священник после царствующего дома поминал князя, княгиню и всех детей, как будто второй царствующий в Тернах дом. Я нашел это не подходящим и совершенно неприличным.

Вернувшись в Павловки, мне уже надо было думать о возвращении в Петербург. 20-го я выехал, с большим сожалением, и 22-го был уже дома, где меня встретили моя мать с сестрой. Очень я рад был их обнять. Мы зажили дружно, я с усердием и любовью начал свою службу в полку.

Часть II. 1884–1891

1884–1885 годы

23-го сентября, по окончании моего отпуска, я приехал в Петербург и в тот же день, одевшись в парадную форму, отправился в полк явиться командующему полком полковнику А. А. Евреинову, который, за отсутствием князя Н. Оболенского, командовал полком. Не без волнения я впервые офицером являлся в полк, в котором мне предстояло начать свою офицерскую службу. Благодаря тому, что я уже несколько сроднился с полком, проведя с ним около двух недель перед производством в офицеры, о чем я уже писал в моих воспоминаниях, описывая большие маневры между Красным Селом и Нарвой, которые я проделал с полком, будучи прикомандирован к нему, первые мои шаги офицерские были облегчены тем, что я уже не был чужим, был знаком со всеми офицерами полка, а с некоторыми был даже дружен.

Первым делом я явился к полковому адъютанту, в то время поручику Гадону, с которым впоследствии меня так тесно связала судьба и сблизила, с которым я и до сих пор храню самые дружеские отношения и благодарные воспоминания почти полувековой дружбы. Он был образцовым полковым адъютантом и в качестве такового, будучи посредником между офицерами полка и командиром, проявлял всегда безукоризненную тактичность и благородство. Явившись к нему и получив от него должные указания, я отправился к командующему полком Евреинову, с которым я уже хорошо познакомился на маневрах, когда он, за отъездом великого князя Сергея Александровича, командовал 1-м батальоном и, таким образом, был моим начальником.

Жил он в то время в казенной квартире у Певческого моста в так называемом доме Богдановича, в котором было несколько офицерских квартир. Со свойственной ему добротой и снисходительностью он встретил меня, познакомил со своей женой, милейшей Лидией Леонидовной.

Несколько дней спустя вернулся из отпуска командир полка князь Оболенский и мы все, молодые офицеры, произведенные в полк, явились к нему. Он принял нас строго официально, пожелал нам служить верой и правдой, поддерживая честь офицерского мундира, и помнить всегда, что мы – преображенцы, затем он прибавил, что его жена принимает по четвергам и будет рада с нами познакомиться. В первый приемный день мы и отправились к ней с визитом, чтобы представиться. За круглым столом, уставленным всевозможными угощениями, сидела старшая дочь командира полка княжна Елизавета Николаевна и разливала чай, сама же княгиня сидела на диване. Было довольно много гостей, молодежь сидела вокруг чайного стола, более старшие окружали княгиню, которая старалась поддерживать разговор, но это у нее как-то не выходило, и потому чувствовалась какая-то неловкость, натянутость. Княжна Елизавета Николаевна держала себя просто, впоследствии, когда я ближе ее узнал, она оказалась очень милой, простой, доброжелательной, но почему-то в свете успехом не пользовалась, будучи затем назначена свитной фрейлиной к молодой императрице Александре Федоровне, она осталась такой же скромной, какой была и до этого назначения, держалась при дворе самостоятельно, не теряя своего достоинства, и вдали от всяких интриг. У нее была еще сестра моложе ее, княжна Мария, которая в то время еще училась и потому в приемные дни не показывалась.

Впоследствии она вышла замуж за графа Н. Н. Граббе – лейб-казака. Кроме двух дочерей, у Оболенского было еще два сына, Владимир и Александр, оба они были пажами, затем офицерами Преображенского полка. Впоследствии Владимир, будучи флигель-адъютантом и затем свиты генералом, командовал полком, но командование его было неудачно, он нервно заболел и принужден был оставить командование полком. Младший, вылитый отец, начал свою службу в полку блестяще, был полковым адъютантом, затем командовал ротой его величества, получил звание флигель-адъютанта. Но в 1905 году его карьера в полку сразу оборвалась, когда 1-й батальон полка, под влиянием агитации, вышел из повиновения и был расформирован и отправлен в село Медведь Новгородской губернии, получив наименование особого батальона. Все офицеры, хотя и не принимавшие, конечно, никакого участия в беспорядке, были также осуждены за допущение беспорядка и отправлены в село Медведь вместе с батальоном с исключением из списков полка. Оболенский, кроме того, лишен был и звания флигель-адъютанта. Таким печальным образом окончилась его военная карьера. Когда последовало высочайшее помилование, Оболенский вышел в отставку и вскоре был назначен Рязанским вице-губернатором, а в бытность мою товарищем министра внутренних дел назначен был С.-Петербургским градоначальником на место Драчевского, принужденного покинуть этот пост. Революция застигла Оболенского на этом посту.

Но я несколько уклонился, вернусь к первым дням начала моей офицерской службы в полку.

К моей большой радости я остался в той же 4-ой роте полка, с которой проделал большие маневры, будучи камер-пажом.

По производстве моем в офицеры приказом по полку я был назначен в 5-ю роту, а несколько дней спустя прикомандирован к 4-ой роте. В 1-й батальон никогда не назначали молодых, вновь произведенных офицеров и никогда не переводили сразу, а всегда сначала прикомандировывали, а по открытии вакансий переводили. Это был первый случай с нашим выпуском, что четырех из нас прикомандировали непосредственно к ротам 1-го батальона: Зурова – к роте его величества, Зейме – ко 2-й роте, Вельяминова – к 3-й и меня – к 4-й.

Мне это было особенно дорого, так как моя мать в то время жила на Екатерининском канале в 20-ти минутах ходьбы от казарм 1-го батальона полка на Миллионной, 2-й же и 3-й батальоны размещены были в казармах на Кирочной улице близ Таврического сада, очень далеко. Офицеры 1-го батальона пользовались особыми привилегиями в смысле получения добавочного содержания: младшие офицеры по 30 руб. в месяц, ротные командиры – по 40 и штаб-офицеры – по 50 руб. Прибавка в 30 руб. была весьма чувствительна, так как прапорщик получал в то время 30 руб. жалованья и 16 руб. квартирных, подпоручик несколькими рублями больше. Прикомандированные к 1-му батальону добавочных не получали, они начинали их получать со дня перевода в батальон. Таким образом, я стал получать их чрез полтора года, когда меня окончательно перевели из 5-й в 4-ю роту.

История этих добавочных денег следующая. Когда строился Зимний дворец, то рядом построены были и казармы для 1-го батальона Преображенского полка, назначение которого было охранять Зимний дворец и царскую семью. Казармы соединялись непосредственно с Эрмитажем и Зимним дворцом через крытую галерею над Зимней канавкой. Из помещения роты его величества выходила дверь непосредственно в коридор Эрмитажного театра. Ключ от этой двери находился всегда, у полкового адъютанта. Офицеры 1-го батальона раз навсегда были приглашены к гофмаршальскому столу в Зимний дворец, таким образом, получали ежедневно завтрак и обед во дворце. Впоследствии обеды эти были отменены и офицеры стали получать взамен деньги, как бы на стол. Рота его величества пользовалась еще одним правом – по воскресным дням под начальством своего ротного командира ходила на богослужение в дворцовую церковь.

На Миллионной улице в казармах, кроме 1-го батальона, размещавшегося в 1-м и 2-м этажах, размещен был еще и 4-й батальон полка в 3-м и 4-м этажах, кроме того, в этих казармах расположена была полковая и хозяйственная канцелярии, полковой суд, 2-й музыкальный хор и писари канцелярии, а внизу, рядом с хозяйственной канцелярией – офицерское собрание. Роты были размещены довольно тесно, 4-я рота, в которой я служил, находилась в нижнем этаже по фасу, выходившему на Зимнюю канавку, вместе с 3-й ротой.

Офицерское собрание в то время представляло собой очень небольшое помещение: биллиардная, столовая, читальня и комната дежурного офицера. Впоследствии, когда князь Оболенский получил бригаду и освободил квартиру командира полка, великий князь Сергей Александрович, заместивший его, предоставил эту квартиру офицерскому собранию, а хозяйственная канцелярия была расширена за счет бывшего собрания, таким образом, офицерское собрание получило прекрасное, просторное, светлое помещение и было устроено с большим вкусом и уютом.