Лариса Зубакова - Красные виноградники

• Название: Красные виноградники
• Автор: Лариса Зубакова
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906829-30-6

Стихи, представленные в этой книге, характеризуют её автора Ларису Зубакову, как талантливого художника и неравнодушного человека. Она говорит со своим читателем на языке продуманно небрежных рифм, часто использует разбивки фраз. Мысль не заканчивается в конце стихотворной строки. Она движется дальше. Как в жизни. Всё это создаёт эффект лёгкой разговорной интонации и, как следствие, достоверности и задушевности. Её стихи легко узнать по лёгкости звучания, глубине мыслей, эмоциональной открытости.

---

Лариса Зубакова Красные виноградники

* * *

© Лариса Зубакова, 2017

© Интернациональный Союз писателей, 2017

Орфография и пунктуация автора сохранены.

Лариса Зубакова

Родилась в 1947 году в семье кадрового военного и врача под Калугой. В силу специфики профессиональной деятельности родителей приходилось часто переезжать с места на место. Окончила школу в городе Красный Сулин Ростовской области. Училась в историко-архивном институте в Москве. Работала архивариусом, библиотекарем, редактором телевидения, в печатных СМИ. И всегда оставалась поэтом. Ведь мир поэзии окружал её с ранних лет: любили и писали стихи отец и большинство родственников. Сама тоже пробовала себя в этом жанре с 8-ми лет.

Но по-настоящему писать начала достаточно поздно. Долгое время не печаталась. Лишь в конце 80-х годов 20-го века отдельные стихи Ларисы Зубаковой стали появляться в провинциальной прессе. А, начиная с 2006 года, стали выходить в свет сборники её стихов. Это «Кольцо», «Зябкое тепло», «Грозовой перевал», «Красная жара». В 2015 году в издательстве «Пенкны швят» города Гдыня (Польша) вниманию польских читателей был представлен сборник её стихов под названием «Красные виноградники» в переводе Малгожаты Мархлевской. И в этом же году Лариса Зубакова стала одним из авторов первого выпуска рукописного сборника «Автограф».

В этой книге собраны наряду с уже публиковавшимися стихами и те, которым ещё предстоит увидеть свет. Это, можно сказать, микс из произведений разных лет. Но все они выдержаны в одном стиле автора и человека, для которого творчество – это жизнь, а жизнь – трансформация в творчество.

Красные виноградники

«Ах, Тео, почему тебя не было с нами в воскресенье! Мы видели совершенно красный виноградник – красный, как красное вино»

(Из письма Винсента Ван Гога к брату Тео)

Красные, как красное вино.
Кровь, текущая в жилах Прованса, —
в плоть лозы.
Всем-то злосчастьям твоим виной —
красные-красные арльские виноградники.

Сбора винограда красный сезон.
В солнечном расплаве пылает давильня.
И почему провансалец Сезанн
красных осенних дней сбора винограда
                                               не увидел?

На равнинах, со склонов холмов
красные-красные виноградники
исступлённо кричали.

Или нет.
Виноградники – красные волхвы
серый холст твой усеяли красными дарами.

Погрузи в дары волхвов усталое лицо
своё
и, измученный, склонись
                                  над солнечным стаканом
красных, как красное вино,
красных-красных арльских виноградников.

«Круговорот событий и времён…»

Круговорот событий и времён;
круговорот безвременья и боли.
Как быть? как быть? —
с ума сойти уж, что ли,
чтобы не помнить близких мне имён?
Как быть? Как всё забыть?

Я не хочу попасть в круговорот;
я не хочу заплакать от бессилья!
но тихий берег сладостно-далёк.
а жизнь – за поворотом поворот,
и чтобы прямо – надобно усилье.
И тихой пристани не брезжит огонёк.

«Забыв о прошлом, прожитом, былом…»

Забыв о прошлом, прожитом, былом,
приятно погрузить ладони в волны счастья.
Пусть боль о прошлом рвёт тебя на части,
приятно погрузить ладони в волны счастья,
забыв о прошлом, прожитом, былом.

Пускай душа твоя горит огнём,
её остудят медленные воды
спокойным мудрым холодом свободы.
Её остудят медленные воды —
пускай душа твоя горит огнём!

Из цикла «Странствия пророков»

1. «Куда спешить? Твой дом в глуши Европы…»

Куда спешить? Твой дом в глуши Европы.
Слуга растопит к вечеру камин,
и на столе искусственные розы
не вянут много дней и будят сплин.

Ты прочитал о том в старинной книге,
что розы схожи с девами в краях,
где блещет солнце, а не свищут вьюги
и ветер гонит пыль, как паруса.

Аравия… Там есть одна долина,
когда идти всё прямо на восток,
где розы те… Увы! слабеют силы,
и путь для ног измученных далёк.

Дойти, дойти во что бы то ни стало!
Твой путь всё дальше – прямо на восток
(о, как измучили песок и жажда!)
увидеть этот сказочный цветок.

А ноги непривычные устали,
растёрты в кровь и ноют на ходу;
и тело белизны необычайной
побронзовело на таком ветру.

2. «Плыла дорога…»

Плыла дорога.
О, эта дорога
в Рим.
Сдаётся,
тогда-то и встретил я Бога.
Иль это был пилигрим?

Он был немолод.
В руке его посох.
Собою с лица некрасив.
Над головой
сквозь густую проседь
нимб золотистый едва светил.

Одежды простые;
ноги босые, —
да, Бог или пилигрим.
Я был обессилен,
и я возопил к нему:
– Скажи, стоит мук этих Рим?

Не сразу ответил —
о, я приметил,
что речь его неспроста.
– Есть много путей, —
так он мне ответил. —
Но эта дорога одна.

3. «Вдоль шумных базаров юга…»

Вдоль шумных базаров юга
по пыльным степным дорогам
ведут меня верные слуги —
усталые стёртые ноги.

Глаза застилает солнце;
колючие стелются травы —
мой путь всё дальше и дальше…
И где-то я, верно, устану.

В иссохшие травы лягу
и солнечный звон услышу —
умру. Как допью из фляги.
Как дочитаю книгу.

Великую книгу Судеб
из маленьких хрупких жизней.
Всевышний всё взвесит. Рассудит
изменчивый ход событий.

4. «Олив придорожных тени…»

Олив придорожных тени
солнце сожжёт.
Ландшафт скупой и унылый
шагай вперёд!

Пока что солнце не село
в дорожную пыль
и отсвет луны остылой
не озарил

путь, каменист и труден, —
вперёд, вперёд.
–  Куда ты шагаешь, странник?
–  Вперёд.

–  Удачи тебе, о странник.
Взошла звезда,
и тоньше лебяжьего пуха
плывут облака.

Из цикла «Моему оппоненту»

1. «О юности магический кристалл!..»

О юности магический кристалл!
Сквозь переливы радужных видений
проходят вереницей скорбной тени
тех дел, что ты в удел себе избрал.

2. «О юность! только ты была права…»

О юность! только ты была права.
Презренье к злату, неустройство быта, —
и это всё в порыв единый слито.
И падает на плаху голова.

3. «О юности магический кристалл!..»

О юности магический кристалл!
Всё спуталось…
                     Расплата за награду
приходит в срок.
                     И ничего не надо
менять в судьбе, где все слова —
                                             судьба.

4. «О юность! только ты была права…»

О юность! только ты была права.
За клятву верности восторженным обетам
уплачено сполна. Страданья и обиды,
по крайней мере, обратят в дела
те помыслы.

Синтезатор

Прощальная симфония стучится —
уходят музыканты, гасят свечи.
Судьбе претит премного благолепья.
В холодном блеске проступает Вечность.
но вздыблена в порыве Бесконечность.
Судьбе земной причастность, как участье.

А быть Судьбою надобно решиться.

«…А в это время музыка рождалась…»

…А в это время музыка рождалась.
Она была из воздуха и света;
она была земной одновременно.

А музыкант был нищ и болен.
Его измучили страдания земные,
и он молил о благостном конце.

А в это время музыка рождалась,
ещё неясная, как очертанья гор,
затянутых прозрачной дымкой.
И свет, и воздух, и земная бренность
всё отчётливее проступали в ней.
И музыка была их продолженьем,
противившимся умиранью плоти.

…Так он обретал бессмертие своё.

«Имя чьё не призывая всуе…»

Имя чьё не призывая всуе,
не сумел пробить твердыню стен?
Кто сказал, что это всё – пустое?
Для кого успех? А ты успел?

Временами даже время плачет,
не успев стать Жизнью и Судьбой.
Тот, кто раз хоть на земле заплачет,
остановит миг и – сгинет в нём.

«Это горькое-горькое Время…»

Это горькое-горькое Время —
смутной Вечности мутный поток,
инфильтрованный в Жизнь, где отмерян
чистой радости каждый глоток

скупо, скаредно. Еле-еле
наползает на берег волна,
и нога, занесённая в стремя,
ожиданием странствий полна.

От нечего делать

Рассматриваю мир сквозь бусинки цветенья;
перебираю в пальцах ожерелье…
И душу наполняют чудные виденья,
где всё – реальность,
а реальность – суть сомненья.
Ведь если жизни ожерелье
из бусинок, нанизанных небрежно,
под лупой лени праздно изучать,
то жизнь есть ирреальное виденье,
ленивой спеси удовлетворенье.

…И так дойти до полного неверья
в реальность бытия?

Благодать