Сандра Макдональд - Край бесконечности (сборник)

• Название: Край бесконечности (сборник)
• Автор: Сандра Макдональд
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-087715-7

Эта книга, воскрешающая оптимистический дух фантастики Золотого века, посвящена давней мечте человечества о полетах в космос, о покорении других планет и исследовании Солнечной системы. Здесь в нечеловеческих условиях Юпитера зарождается новая ступень человеческой эволюции, рискованная афера оборачивается контактом с иной формой жизни, художники в качестве холстов используют целые планеты, а обычный день инструктора по управлению космическими кораблями превращается в настоящий триллер. От постсингулярности до проблем искусственного интеллекта, от настоящей утопии до новых форм общества – все это «Край бесконечности», твердая научная фантастика в своих самых незаурядных и захватывающих проявлениях. Аластер Рейнольдс, Джеймс Кори, Ханну Райаниеми, Брюс Стерлинг, Стивен Бакстер, Пол Макоули, Пэт Кэдиган и многие другие – впервые на русском языке!

---

– А как сами думаете? – притворно спрашиваю я.

– Из того, что я знаю о нем, – начинает Ингвар, вновь идя вперед своей странной скособоченной походкой, – он не из той породы людей, которая удовлетворилась бы анонимностью.

* * *

С того дня, как он ушел, я жила полнокровной интересной жизнью. Продолжала резать астероиды. У меня было множество друзей. Я сменила множество любовников. Не сказать что я считала себя несчастной. Но бывали дни, когда боль от предательства ощущалась так остро, как будто все произошло только вчера. Мы почти закончили с Давидом, еще пара недель отделки – и голова была бы готова. Скульптура уже смотрелась превосходно. Ничего более изысканного я в жизни не касалась.

В тот день Сканда вернулся из рубки, где вел переговоры. Ни жестом, ни интонацией не выдал, что случилась беда.

– Мне надо улететь ненадолго.

– Улететь?

– Вернуться в основную часть Системы. Кое-что произошло. Будет проще разобраться и решить проблемы без часовых задержек.

– Но мы ведь почти закончили. Я не могу бросить работу в таком состоянии. Слишком сложно потом будет снова настроиться на нужный лад.

– Тебе не нужно ничего бросать. Мои работники… они послали сюда космолет. Мне нужно отлучиться совсем ненадолго. Ты можешь остаться здесь и закончить работу.

Он пытался выставить все так, будто случился какой-то незапланированный аврал, будто что-то неожиданно пошло не так, но я чувствовала, дело не в этом. Если его корабль уже на пути сюда, значит, все готовилось минимум несколько дней.

Я видела, как он прилетел. Крохотный, похожий на прекрасную драгоценную игрушку, а не космолет, лоснящийся как дельфин и почти такого же размера.

– Немного экстравагантно, – прокомментировал Сканда, пока корабль швартовался. – Но иногда мне нужно перемещаться по Системе очень быстро.

Я решила не подавать вида:

– Не надо извиняться за то, что ты богат. Иначе кто бы мне заплатил за голову Давида?

– Рад, что ты видишь это в таком свете. – Он поцеловал меня в щеку, рубя на корню любые возражения. – Хотел бы я, чтобы у меня был выбор, но так вышло. Могу только обещать, что вернусь скоро. Корабль доставит меня до цели и обратно в кратчайшие сроки. Я обернусь за две, максимум три недели. Спокойно работай. Закончи для меня Давида, а я вернусь, чтобы увидеть результат.

– Куда ты летишь? Ты же так настаивал, что тебе надо быть здесь. Понимаю, что существует временной зазор, но раньше он тебе не мешал. Что случилось, раз ты вынужден улететь?

Сканда пальцем коснулся моих губ:

– Каждая секунда сейчас – это секунда моей дороги к тому, что я обязан сделать. Когда вернусь, я расскажу тебе все. Гарантирую, ты начнешь зевать через пять минут. – Он снова поцеловал меня. – Работай дальше. Сделай это для меня. Помни, что я тебе сказал, Лоти. У тебя дар.

Имело ли смысл спорить дальше? Я верила ему. Он же так много говорил о том, что мне покажет, о том, что мы вместе увидим, – об очаровании и роскоши целой системы, что только и ждала нас, только нас. Он так уверенно вложил мне в голову эту идею, и я ни разу не подумала о том, что все это время он мог мне врать. Я никогда не была наивной, не считала, что мы сможем провести вместе всю жизнь. Нет. Но разве несколько прекрасных месяцев вдвоем – это слишком много? Венера Глубокая и города-рифы Европы. И мы: художница и ее богатый любовник-меценат. Кто мог знать, что все повернется таким образом?

– Возвращайся скорее, – прошептала я на прощание.

Из обзорного пузыря я следила за тем, как его кораблик отшвартовывается от «Лунной шаланды». Следила за ярким огнем ускорителя до тех пор, пока тот не стал слишком тусклым. К этому моменту я уже определила вектор движения корабля. Конечно же, сам по себе он не значил ничего. Сканда мог лететь к какой-то промежуточной точке, не имеющей никакого отношения к конечной цели. Или специально выбрал другое направление, чтобы запутать меня.

Все было возможно. В конце концов, мог оказаться правильным и третий вариант: с вектором все в порядке, и Сканду ждут дела где-то около Юпитера.

Но все три предположения оказались ложными.

– Сколько прошло времени, прежде чем вы узнали о войдолете? – спрашивает Ингвар.

– Довольно много. Недели, месяцы. Разве это важно сейчас?

– Когда он улетел с «Лунной шаланды»… это был последний раз, когда вы общались друг с другом?

– Нет. – Признание далось с трудом, из-за него я снова оказываюсь в том времени, когда еще так глупа и верю обещаниям Сканды. – Он связался со мной с Юпитера. Даже упомянул о войдолете. Сказал, что его родственник на борту в анабиозе дожидается старта. Это и было то самое срочное дело. Сканда хотел присутствовать там лично, проводить его как должно.

– А на самом деле родственником была его жена, и вскоре Сканда к ней присоединился. Они оплатили места на войдолете и отправились строить плацдарм человечества в облаке Оорта. Но голову Давида он не бросил. Сканда оставил вам инструкции. Для него было важно, чтобы вы завершили работу.

– Мне заплатили, и я не сомневалась, что он вернется.

– Кроме указаний о завершении скульптуры, какие еще распоряжения он оставил?

– Пока его корабль был пришвартован, с него сгрузили радиомаяк. Он попросил меня прикрепить его к голове Давида.

– А в чем заключалась… функция… этого маяка? Вы об этом никогда не задумывались?

Я смотрю в пол. Очень хочется ответить, но сказать нечего.

Ингвар продолжает:

– Это был не просто маяк. Он мог работать и как рулевой двигатель. Сканда запрограммировал его так, чтобы скорректировать орбиту астероида. Придать импульс, вывести на курс столкновения с Наядой. Сканда все просчитал. Силу притяжения спутника, кинетическую энергию астероида. Он знал, что все сработает. Знал, что сможет разрушить Наяду и превратить ее в систему колец вокруг Нептуна. Величайшее художественное высказывание, планетарную скульптуру, которая переживет века.

Секунду я раздумываю над словами Ингвар. Разговор получился таким же перекошенным, как ее походка. Она так долго задавала тяжелые вопросы – что ж, пришла моя очередь:

– Почему вы занимаетесь этим делом? С чего вы решили, что вам обязательно надо раскрыть эту тайну? Вся Система считает, что кольца возникли по воле случая. А вы-то почему думаете иначе?

Странно, но, кажется, ее вопросы не раздражают, а наоборот, радуют.

– Я видела ее, голову Давида. Своими глазами, перед самым столкновением.

– Так вы были там?

Вдруг Ингвар как будто резко постарела. Будто на ее плечи разом опустилась вся усталость, накопившаяся за десятилетия изнуряющей работы.

– Я работала на правительство, была пилотом космолета быстрого реагирования. Нас отправили предотвратить столкновение, как только правительству стало о нем известно. Мы подлетели близко, и я видела вашу скульптуру, Лоти. Даже слишком близко, как оказалось. Мы били по астероиду со всех орудий, пытались сбить его с курса или взорвать. Одна из ракет пришлась Давиду прямо под правый глаз. Взрыв задел мой корабль. Я потеряла управление и чуть не погибла. – Она глубоко вздыхает. – Корабль получил тяжелые повреждения. Я тоже.

– Что случилось с вами дальше?

– Меня неплохо подлатали, когда нашли. А вот моего напарника спасти не смогли. Мне, конечно, повезло, но после лечения властям я уже была не нужна. Так что пришлось сменить профессию.

– И все это время вы знали о голове?

– Как любой участник тех событий. Но этого нельзя была рассказывать. Никто не должен был знать, что на Наяде погибли люди, это бы выставило нас в дурном свете. Никто не должен был знать, что астероид изваяли, ведь тогда это стало бы преступлением, а не несчастным случаем, и в таком случае остальное тоже быстро выплыло бы наружу. То, как сильно мы облажались со всех сторон.

– Сканда не хотел, чтобы кто-то погиб. Ему хотелось просто эпатировать публику.

– Ему это удалось. Но правду сейчас знаем только мы вдвоем. И теперь вопрос: что нам с ней делать дальше?

Я задумалась, нет ли тут какой-то ловушки, которую я не вижу.

– Вы потратили годы на расследование, так? Вы сумели выяснить правду, нашли меня и установили, что я участвовала в преступлении. Ну, поздравляю. Вы правы: я – соучастник Сканды. Я не знала, во что меня впутали, но какая разница? Властям на это будет наплевать. Особенно если больше обвинить некого. Можете арестовать меня прямо сейчас.

– Я могу. Вот только правильно ли поступлю в таком случае? – Ингвар рассматривает свои ботинки. – Моя карьера частного сыщика… Нет, я не стыжусь того, что делала. Я упорно работала, кое-что раскрыла. По мелочи, конечно, если в общем смотреть. Но неудач у меня не было. И какая разница, что я в результате не сделала ничего, за что бы меня помнили.

– Теперь у вас есть шанс. Расскажите обо мне… сделаете себе репутацию.

– А вы? – кивает Ингвар. – Подумайте об этом, Лоти. Все, что вы сделали, все скульптуры, которые высекли, – ничто по сравнению с головой Давида. А она не стоит и одного из колец Нептуна. Вам удалось создать настоящее чудо. Пускай раз в жизни, но именно вас, а не Йиннинга и Тарабулуса или кого-то еще коснулось настоящее величие. – Неожиданно в голосе Ингвар звучит благоговение. – Но вы никому не можете о нем рассказать. Ваша дальнейшая творческая жизнь – лишь посредственная безызвестность до самой вашей смерти. Ни славы, ни огласки. А у меня остались лишь хромая нога и собачья работа. Отсюда вопрос: кого-то из нас устраивает такое положение дел?