В. Беляев - Огонь, вода и медные трубы

• Название: Огонь, вода и медные трубы
• Автор: В. Беляев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Вы держите в руках воспоминания старого солдата. Автору буквально пришлось пройти через пылающее пшеничное поле, тонуть в реке при переправе и участвовать в параде Победы на Красной площади в Москве. Когда происходило то, что здесь описывается, все воспринималось, как само собой разумеющееся. Прошли годы, появилось много публикаций о прошедшей войне и автору стало ясно, что эти воспоминания тоже будут интересны многим читателям.

---

Передвигаясь перебежками, рота сосредотачивается на рубеже атаки в 40 — 50 метрах от передовой противника. Убедившись, что все подразделение, находятся на рубеже атаки, командир подает команду: — «Приготовиться к атаке! Дозарядить оружие! Приготовить гранаты!».

Через некоторое время командир подает команду: — «В атаку, вперед!» Все бойцы встают, быстрыми широкими шагами устремляются к первой траншеи противника, бросая на ходу гранаты. Вот эти 40 — 50 метров и называются атакой, а перед этим было наступление.

При обучении в военном училище, нам говорили, что бежать во время атаки не следует, так как предстоит рукопашная схватка в траншее противника и нужно беречь свои силы

Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. В 20 — 25 метрах от первой траншеи противника, путь атакующим, как правило, преграждает проволочное заграждение. Но это еще не все! Полоса от проволочного заграждения до траншеи противника, зачастую, минируется. Теперь читателю понятно, почему 90% наступающих погибает. Это знали все бойцы, когда готовились к бою.

Война — это, в первую очередь, бой. Артиллерия может разрушить все укрепления противника. Авиация может стереть в порошок любые его населенные пункты или сооружения. Танки проутюжат оборонительные сооружения противника. Но это еще не будет победа! О победе можно говорить только тогда, когда на позиции противника, или на, занимаемую им, территорию, ступит нога пехотинца! Это определяет роль пехоты в современной войне.

Но вернемся к нашему повествованию.

После того, как зачитали приказ командира полка, началась интенсивная подготовка к бою. Нам были выданы патроны, гранаты, индивидуальные перевязочные пакеты Человек я запасливый и взял два пакета. И правильно сделал! Обстановка сложилась таким образом, что оба пакета были использованы.

Самое трудное на войне, что тяжело и угнетающе действует на бойца, на его психику, на его поведение — подготовка к смертельному бою, которая более страшна, чем сам бой.

Можно сказать, что это особое состояние души или понимание неизбежности и необходимости идти на смертный бой, чувство тревоги, обреченности, неизбежности смерти. Это не чувство страха. Чувство страха наступает потом, с момента соприкосновения с противником, когда видишь, как корчатся и стонут от боли твои товарищи, как застывают в неестественной позе еще недавно шутившие и балагурившие парни.

Бойцы были сосредоточенными и молчаливыми. Не было никаких реплик, шуток, острот, которыми они обычно обмениваются. Перебирали свои вещмешки и выбрасывали все лишнее. Некоторые брились, так как считалось, что попасть на тот свет надо обязательно побритым. Другие сожалели, что не могут сменить белье. Даже Витька перестал улыбаться и острить. Первый и последний раз я увидел его таким мрачным и сосредоточенным. Те бойцы, которые уже приготовились к бою, уселись писать письма домой. Все знали, что в наступательном бою погибает очень много людей Шансов остаться живым совсем мало.

Перед каждым боем среди нас оказывалось большое количество политработников. Также было и в этот раз. Это были и комсорги, и парторги, и замполиты всех уровней. Они вели разъяснительную работу среди нас. Часто нам рассказывали о зверствах немцев, о колодцах, заполненных трупами грудных младенцев. Все было направлено на то, чтобы вызвать ненависть к врагу. Это им удавалось. Слушая их, начинаешь понимать, что их работа совершенно необходима для боя, для победы.

Политработники убеждали нас, что нужно как можно больше стрелять Вести огонь надо непрерывно, независимо от того видишь ты противника или не видишь его. Заместитель командира полка по политчасти договорился до того, что после боя, у всех, оставшихся в живых, проверят вещмешки и плохо придется тому, у кого найдут не израсходованные патроны. Слушаю его и думаю, если останутся патроны, то их можно выбросить и тем самым избежать гнева начальства.

Видимо, эта мысль пришла в голову и замполиту. По выражению его лица мне стало ясно, что и он понял бессмысленность этой угрозы.

Объясню читателю, почему такой ажиотаж возник вокруг необходимости вести огонь непрерывно.

А.В. Суворов еще в восемнадцатом веке, во время царствования императрицы Екатерины Второй, ее еще называют Великой, в своей книге «Наука побеждать» сформулировал такое требование: — «Стреляй редко, да метко. Штыком коли крепко. Пуля обмишулится, штык не обмишулится. Пуля — дура, штык — молодец!».

Это положение, сформулированное великим полководцем, было совершенно оправданным 250 лет назад. Чтобы зарядить ружье (винтовок еще не было) требовалось две минуты. Естественно, во время боя, перезарядить ружье возможности не было. Солдат в то время мог только один раз выстрелить в бою. Стрелять надо было только наверняка.

Шли столетия, а это положение переносилось из одного устава в другой вплоть до Отечественной войны. Армию учили беречь патроны.

В отличие от нас, немцы в бою вели огонь непрерывно. Этот шквал пуль заставлял прижиматься к земле и не отвечать огнем на огонь противника, что давало ему явное преимущество.

Когда это дошло до нашего командования, появилось требование не жалеть патроны.

Забегая, вперед скажу, если перед боем политработники буквально кишели среди нас, то в бою их совсем не было. Улыбку вызывают стихи и песни послевоенных лет, в которых прославляется «подвиги» политработников. Например: — «Комиссар кричит: — Вперед! Гони захватчиков ребята!» А политрук Клочков, который, якобы, командовал 28 героями — панфиловцами! Кстати, после падения социализма в нашей стране, сообщалось, что не было их!

Закусив удила, уже совсем собрался разразиться гневным памфлетом в адрес политработников. Ах! Какая возможность клеймить политработников и, тем самым, показать себя храбрецом! Даже закрыл глаза, подбирая им гневные эпитеты. Но потом подумал, а как бы сам поступил в аналогичной ситуации. Да точно также! Зачем подставлять голову под пули, если можно этого не делать.

Естественное чувство страха свойственно всем. Все хотят жить. Кривят душой те, кто утверждает, что им неведом страх в бою. Однако, чувство ответственности перед людьми, обществом, Родиной сильнее страха. А еще мысль, что только мы, безусые парни, можем и должны прогнать этих захватчиков. Никто этого сделать не сможет! Только мы!

Во второй половине дня рота двинулась вдоль железной дороги по направлению к Брянску, хотя до него было еще очень далеко. Это и была та железная дорога, которую наша дивизия должна была перерезать и уже перерезала.

Около небольшого железнодорожного моста через ручеек, мы остановились. Видимо, командир роты ждал, когда стемнеет. Под мостом валялось большое количество немецких толовых шашек. В отличие от наших, немецкие шашки, имели цилиндрическую форму диаметром, примерно 4 см и, длинной см. 15..Они были в красной промасленной бумажной упаковке. Немцы при отступлении хотели взорвать этот мост, да не успели.

Смеркалось, когда мы от моста свернули на юг почти перпендикулярно к железной дороге и, уже совсем стемнело, когда мы прошли нашу передовую.

Бойцы, мимо которых мы проходили, совершенно не реагировали на нас. Один боец сидел неподвижно. Его лицо ничего не выражало. Он как бы окаменел. Рядом стоял станковый пулемет и лежал еще один боец, видимо он спал..

Обычно на фронте, когда одно воинское подразделение проходит мимо другого, всегда ищут земляков. Раздаются возгласы: «Воронежские, есть? Харьковские?…Тюменские?» За все время пребывания на фронте, мне только один раз удалось увидеть встречу двух земляков. Такая большая наша страна! В этот раз никто не искал своего земляка. Было не до земляков.

Перед призывом в армию, мною было прочитано много восточных сказок, в которых герой попадает в подземное царство, где сидят заколдованные неподвижные люди. Как в тех сказках — подумалось мне. Было непонятно, почему бойцы на передовой находятся в таком странном состоянии. Твердо решаю, что никогда не буду таким окаменелым! У меня и в мыслях не было, что после боя сам окажусь в таком же состоянии.

Много позже до меня дошло, что это состояние является неизбежным для всех участников боя. Человеческая психика устает от длительного балансирования на грани жизни и смерти. Подкорка просто отключается и человек не реагирует на то, что происходит вокруг него. Исключение составляют события, которые непосредственно угрожают его жизни.

Для наступающих очень важно затемно приблизится к позициям противника, как можно ближе, чтобы в бою на следующий день избежать больших потерь личного состава.

Мы прошли еще довольно большое расстояние по направлению к немецкой обороне и начали бесшумно разворачиваться в цепь Кругом высокая густая пшеница, как в песне: «Кругом стоит пшеница золотая…». Не было никаких громких команд. Командир роты бегал вдоль цепи, добиваясь, чтобы расстояние между бойцами было 6-8 шагов, как того требует Устав.