Андрей Платонов - «…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы)

• Название: «…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы)
• Автор: Андрей Платонов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4467-0518-4

Впервые собранные в одном томе письма Платонова – бесценный первоисточник для понимания жизни и творчества автора «Чевенгура» и «Котлована», органическая часть наследия писателя, чей свободный художественный дар не могли остановить ни десятилетия запрета, ни трагические обстоятельства личной биографии. Перед нами – «тайное тайных» и одновременно уникальный документ эпохи.

---

Почтовая карточка отправлена по адресу: Москва. ул. Центральная, д. 40. Этот адрес очередного съемного жилья фигурирует и в других документах 1930 г.

{146} М. А. и П. А. Платоновым.

8 августа 1930 г. Станция Чердаклы.

Чердаклы, 8/VIII. Дорогие Муся и Тотик!

Сегодня ночью переехал через Волгу. В первый раз увидел я ее, и впечатление мое больше, чем я ожидал. Сейчас ночи лунные, и вся Волга была освещена луной. По воде идет много пароходов, на высокой горе стоит весь в огнях Ульяновск. Но все же мне невесело, к тому же я сильно утомился. Все время езжу либо на подводах, либо в поезде и почти не спишь. Поезд здесь ходит всего раз в сутки. Ехать мне еще далеко: оказывается, не 150 верст за Ульяновск, а 250. Чем я дальше от вас, тем у меня сильнее беспокойство за ушко[397] и за тебя. Отослала ли ты либретто[398]? Если нет, то поспеши. Скоро возвращусь. Тотка, жди меня! Живите с матерью дружно.

Ваш старший Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 497. Почтовая карточка. Публикация Н. Корниенко.

{147} М. А. и П. А. Платоновым.

9 августа 1930 г. Мелекесс.

Дорогая Муся и Тотик!

Я в Мелекессе, в маленьком заволжском городке. Сегодня ночью поеду еще дальше – в Погрузную, в свой крайний пункт. Здесь очень жарко, ветер и пыль. Сегодня обедал в Доме крестьянина и ночевал в нем же. Здесь всюду миллионы мух, и в полях летают слепни, которые кусают сквозь чулок. Почти не приходится спать: поезд идет ночью; вчера я приехал в 2 ч[аса] ночи и сегодня еду тоже в 2 ч[аса] н[очи] (с тем же поездом). Днем занят разговорами, ездой на телеге по ближним колхозам, ночью же сижу на вокзалах и в поезде. Тотик, наверно, без меня много делов натворил – приеду, так спрошу с него отчет. Целую обоих. Андрей.

Мелекесс, 9/VIII 30. Средневолжский край.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 497. Почтовая карточка.

{148} А. Н. Новикову.

29 октября 1930 г. Ленинград.

Ленинград, 29/x. Дорогой Андрей!

Здравствуй, товарищ! Обращаюсь к тебе с просьбой – старой и жалобной, как существованье жизни.

Я мирно трудился на почве бригадного ударничества[399] и вдруг 22 сего месяца прибывает в Л[енин]град мой мальчишка с женой. Коротко говоря, оказалось следующее: мальчишку моего изуродовали в кровь те хулиганы той щели, в которой я живу в Москве[400]. Жену тоже обидели до безобразия, т[ак] что они бросили проживанье в Москве и сбежали куда попало. А я сам здесь в воздухе (кино же мне ничего не платит[401], Союз писателей[402] тоже не дал ни копейки, как я уехал, приходится жить в долг, что стало невыносимым).

Перед отъездом из Москвы, как-то в первых числах октября я передал письмо Авербаху[403], где говорил, что он должен мне помочь получить площадь для жилища. Ответа еще не получил.

Я прошу тебя – не может ли Союз писателей все же дать мне комнату или две. На всякий случай при этом посылаю заявление – с просьбой принять в члены.

Я слышал здесь, что Страуян[404] уезжает. Неужели Союз не может поступиться формальностями? Я даже не знаю, что писать, потому что ты всё знаешь, – я только хочу сообщить, что стало тяжело и невыносимо. В самом деле, нельзя долее так жить, когда некуда деться, негде сесть за стол. Я далек от той крайней печали, когда надо просто кончать жизнь; так же я далек от упрашиванья, чтобы разжалобить какого-нибудь мордастого бюрократического черта, – лучше и в самом деле погибнуть, чем идти на это.

Прошу тебя передать заявление в Союз и спросить их – не могут ли они (Союз) дать мне жилище, ведь я сейчас работаю в бригаде Союза и т. д. (это имеет некоторое формальное значение).

Если будет что мне написать, то напиши по следующему адресу:

Ленинград, Уральская, 13, бумажная фабрика им. Зиновьева, редколлегия газеты, для Платонова.

Привет Екатерине Семеновне[405] и (написал «и», а больше не знаю, кому привет, разве что Петрушке[406], так ведь он не чувствует ко мне ничего, как и я к нему).

А. Платонов.

Письмо не показывай никому, оно мне кажется каким-то «жалобным», а я жаловаться могу не каждому.

Печатается по автографу: ИМЛИ, ф. 629, оп. 3, ед. хр. 35.

Письмо хранилось в личном архиве Платонова; возможно, не было отправлено.

{149} В сценарный отдел «Совкино».

1930 г. Москва.

В сценарный отдел фабрики «Совкино».

Посылая при этом либретто [пропуск][407], сообщаю следующее.

1. Место натурных съемок, удовлетворяющее содержанию либретто, это пойма р[еки] Тихой Сосны, между г[ородами] Коротояком [и Острогожском].

(120 клм от г. Воронежа, где имеется производственная база «Совкино», 700 км от Москвы); в этом же месте работает экскаватор[408]. Местные организации и начальник осушительных работ, в ведении которых находится экскаватор, пойдут навстречу «Совкино» в деле организации съемок.

2. Либретто написано без подразделения на части или эпизоды. Это подразделение лучше сделать в сценарии, а лучше – совсем не делать и дать картину общим потоком.

3. Если будут указания в отношении исправления либретто, то желательно для ускорения всей работы эти исправления вносить не в либретто, а прямо в сценарий. Ибо обычно бывает так, что либретто несколько раз переделывается, а затем пишется сценарий, в котором бывают уже совершенно новые изменения, не предугаданные в либретто, и повторная работа над либретто вся пропадает, – к невыгоде всех работающих и при огромной потере времени.

4. В части засъемок электростанции, паровозного завода и некоторых других частей картины – съемки могут быть организованы как в Москве, так и в Воронеже, где есть паровозоремонтный завод.

Мой адрес есть в договоре[409].

С тов. приветом [А. Платонов].

Печатается по первой публикации: Андрей Платонов. «Котлован». Текст, материалы творческой истории. СПб., 2000. С. 346–347. Публикация Н. Корниенко.

Датируется условно – по содержанию письма – второй половиной 1930 г.

Московская кинофабрика «Совкино» создана в 1926 г., на базе нескольких кинофабрик; в 1930-м преобразована в Московскую объединенную кинофабрику «Союзкино».

1931

{150} Л. Л. Авербаху.

7 февраля 1931 г. Москва.

Товарищ Авербах!

Я обращаюсь к тебе с частной просьбой[410], потому что у нас пока и для маленьких дел требуется совершать большие движения, п[отому] ч[то] аппарат плох, а бедность еще велика.

Прошу тебя дать распоряжение (при плохом аппарате приказы необходимы) – т. Тарасову-Родионову[411] (тел. 2-63-01) и еще кое-кому, если нужно, чтобы мне дали жилище. Переселение в дом должно совершиться сегодня-завтра. Я же далее никак не могу существовать. 3 с лишним года без квартиры – это предел любому человеку. Я не могу доказать некоторым людям, что имею первоочередное право на жилище. Легче доказать что-нибудь более трудное.

Если ты, тов. Авербах, не скажешь Кореневу

Коренев Геннадий Ефимович (1894(?)-1971) – критик (печатался в журналах «На посту», «На литературном посту»), член редколлегии.

«Литературной газеты», секретарь исполнительного бюро ФОСПа; оргсекретарь Московского отделения ФОСПа.] и Тарасову-Родионову в категорическом смысле, то я один с ними не справляюсь. Секретарь Горького [] и Тарасову-Родионову в категорическом смысле, то я один с ними не справляюсь. Секретарь Горького[1107] и Тарасову-Родионову в категорическом смысле, то я один с ними не справляюсь. Секретарь Горького[] и Тарасову-Родионову в категорическом смысле, то я один с ними не справляюсь. Секретарь Горького[412] (А[лексей] М[аксимович] читал мои рукописи[413]) сказал мне, что.

А[лексей] М[аксимович] желает, чтобы я не исчез от бесприютности в пустом пространстве, и просит дать мне место[414]. Об этом, кроме того, есть бумага Халатова[415] к Кореневу[416].

С тов. приветом Андр. Платонов. 7/II 31.

Впервые: Волга. 1989. № 8. С. 164. Публикация Е. Литвин. Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 1698, оп. 1, ед. хр. 1319.

{151} И. В. Сталину.

8 июня 1931 г. Москва.

Товарищ С т а л и н.

Я прошу у вас внимания, которого делами пока еще не заслужил. Из необходимости беречь ваше время я буду краток, может быть, даже в ущерб ясности дела.

В журнале «Красная новь» напечатана моя повесть «Впрок». Написана она более года тому назад[417]. Товарищи из рапповского руководства оценили эту мою работу как идеологически крайне вредную[418]. Перечитав свою повесть, я многое передумал; я заметил в ней то, что было в период работы незаметно для меня самого и явно для всякого пролетарского человека – кулацкий дух, дух иронии, двусмысленности, ухищрений, ложной стилистики и т. д. Получилась действительно губительная работа, ибо ее только и можно истолковать во вред колхозному движению[419]. Но колхозное движение – есть самый драгоценный, самый, так сказать, «трудный» продукт революции. Этот продукт, как ребенок, требует огромного, чуткого внимания, даже при одном только приближении к нему. У меня же, коротко говоря, получилась какая-то контрреволюционная пропаганда (первичные намерения автора не меняют дела – важен результат). Вам я пишу это прямо, хотя тоска не покидает меня. Я увидел, что товарищи из РАППа – правы, что я заблудился и погибаю.