Ялмар Тесен - Узы моря. Опасное соседство. Возвращение

• Название: Узы моря. Опасное соседство. Возвращение
• Автор: Ялмар Тесен
• Издательство: Армада
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0420-4

Писатель и натуралист Ялмар Тесен рассказывает о полной опасностей и острых ситуаций жизни животных, об их взаимоотношениях с человеком, который зачастую безразличен к миру природы. Автор ярко и эмоционально описывает злоключения черного леопарда, возвращение домой увезенного за сотни миль домашнего кота и жизнь обитателей морских глубин.

---

— А вы сами собираетесь принять участие в этой экспедиции, если она состоится? — спросил Джеймс.

— Конечно. Если получится.

Джеймс поскреб выбритый подбородок.

— Я бы много дал, чтобы спуститься под воду на одной из этих ваших штуковин, — промолвил он.

Джон Уильямс вдруг оглянулся и тут же вскочил навстречу улыбавшейся девушке, которая подошла к их столику.

— Знакомьтесь, это Энн. Аспирантка из Университета Сесила Родса.

Девушка снова улыбнулась. Она была маленького роста, светловолосая, очень загорелая, с голубыми глазами. Джеймс пододвинул ей стул, сделал официанту новый заказ, а Уильямс предложил:

— Вот вы спросите Энн, что она думает о применении объячеивающих сетей, Джеймс. Она занимается кое-какими исследованиями, связанными с будущим здешних заливов, то есть с тем, что нам грозит лет через тридцать — сорок.

Девушка чуть нахмурилась, словно собираясь с мыслями, повертела в руках стакан с вином, потом улыбнулась Джеймсу и сказала:

— Вас интересуют те дрифтерные сети, которыми пользуются японцы и тайванцы?

Джеймс кивнул.

— Ну что ж, они главным образом ловят рыбу на большой глубине, вдали от обычных промысловых судов. Однако же вполне вписываются в общую картину. Их действия тоже в некотором роде ведут к полному физическому истреблению некоторых видов рыб; они словно соревнуются, кто из них скорее зацапает последние разрозненные стаи; каждое государство стремится выловить как можно больше рыбы, однако же в последнее время для этого требуется раз в пять больше усилий и различных новейших технологий. Эти японские сети бывают до двадцати километров в длину, а в ширину всего метров десять. Вот они и плавают у поверхности, как занавеска, и душат все, что в них попадет: марлинов, тунцов, дельфинов, черепах, акул и даже небольших китов.

— На суше, конечно, дела тоже обстоят неважно, — вставил Уильямс, — но там, по крайней мере, есть какой-то контроль за землепользованием. А в море все всем позволено, все бесплатно; трудно даже определить, что именно там происходит, пока не становится слишком поздно.

— Но ведь можно же хотя бы запретить глубоководное траление на шельфе? — спросил Джеймс. — Конечно, чересчур активный лов рыбы с помощью различных спиннингов — теперь ведь даже рыболовы эхолотами пользуются! — тоже никуда не годится, но траулеры попросту прикончат запасы шельфовых рыб.

— Я думаю, в данном случае соблюдаются прежде всего политические интересы, — сказала Энн, — всякие там взаимные соглашения, договоры и тому подобное. И все же людям прежде всего следует беспокоиться о состоянии окружающей среды, которая терпит бедствие. Ведь это человек виновен в тех переменах, которые произошли в некогда столь богатых прибрежных водах. Например, в истощении запасов озона, что чрезвычайно пагубно влияет на жизнь морских растений, или в засорении и заиливании впадающих в море рек, или в том, что пестициды с речной водой попадают в заливы, или в изменениях температуры в различных слоях воды из-за так называемого «парникового эффекта».

Джеймс что-то пробурчал себе под нос и глянул на Адель, однако та одобрительно смотрела на девушку, вертя в руках бокал с пивом.

— Похоже, в один прекрасный день, чтобы просто увидеть восьмилинейную пристипому, придется в аквариум идти, — сказала она.

— Вот именно, и вы даже себе не представляете, насколько это реально, правда, Джон? — воскликнула Энн. — Да, придется идти в аквариум или в заповедник для морских животных, вроде того, что устроен в устье Цицикаммы.

Делия уже вовсю жаловалась на осьминога по кличке Феликс, которого Джеймс Ривер держал в стеклянном садке с морской водой, предназначенном для рыбы. Его коллекция аквариумных рыб разрослась настолько, что теперь занимала огромный угол в магазине рядом с холодильником, где держали наживку, однако же Делии приходилось мириться с этим увлечением отца. Джеймс обычно сам тщательно заботился об обитателях аквариума, так что рыбки не доставляли Делии особого беспокойства. А вот осьминог, как ей казалось, нарочно пугал ее.

— Как это он кого-то может напугать? — удивился Джеймс. — Странно.

— Знаешь что, — возмутилась Делия, — я этой твари просто не нравлюсь, если хочешь знать! Как уставится на меня своими глазищами, сразу ясно, о чем думает. Да стоит мне подойти, как он сразу цвет меняет. Красным становится.

— Просто он хочет, чтоб его покормили. Он такой дружелюбный.

— Ага, когда кормишь. А когда я ему ничего не даю, так он вылезает из воды и так на меня смотрит, да еще щупальцами шевелит, словно схватить хочет!

Джеймс посмеялся, представив себе, как осьминог хватает Делию и тащит по магазину, потом угостил Феликса еще одним крабом-отшельником и стал вместе с Делией смотреть, как, деликатно взяв угощение кончиком одного из щупальцев, Феликс утащил его в свой сложенный из раковин домик.

Через некоторое время он снова вышел наружу, исторг неудобоваримые клешни и ножки краба в самом дальнем уголке, на «помойке», и аккуратно пристроил новую раковину, освободившуюся от краба, к стене своего жилища, сложенного из таких же раковин на манер сухой каменной кладки. Осьминог большую часть времени проводил возле «дома», если не был занят бесплодными попытками поймать креветку — их норки были хорошо видны в соседнем отсеке стеклянного садка.

Потом Феликс опустился на дно, но и из-под воды продолжал смотреть на Джеймса и Делию своими дьявольскими зеленовато-янтарными глазами.

— Ишь, смотрит, как кошка! Говорю тебе, он все понимает! — заявила отцу Делия. — А думает исключительно о том, как бы ему меня сцапать.

— Ничего подобного, его главная мечта — получить еще одного краба, — возразил Джеймс.

Осьминог как раз менял окраску — из кремового, с мраморными прожилочками цвета морских водорослей становился ярко-красным.

— Ну вот, сейчас снова будет плеваться! — И Делия отвернулась.

Словно услышав ее слова, осьминог быстро всплыл на поверхность и выпустил в них, причем очень точно, струю воды, обрызгавшую обоих. Делия взвизгнула.

— Пожалуй, великоват стал, — проговорил Джеймс, вытирая воду со щеки. — Придется, наверное, его в море выпустить..

Блеки Сварт беседовал с Делией, вручив ей заказ — замороженных сардинопсов и кальмаров, когда мимо прошел Джеймс, неся в ведре своего осьминога. Чтобы тот не вылез, он плотно накрыл ведро полиэтиленовой пленкой, однако осьминог все же умудрился высунуть серое щупальце, чтобы обследовать стенки ведра извне.

— Доброе утро, мистер Ривер, — поздоровался Блеки.

Джеймс улыбнулся и кивнул, потом остановился рядом, предоставляя осьминогу возможность обследовать заодно и голую ногу Блеки, который был в шортах. Щупальце тут же высунулось с явной заинтересованностью уже на полную длину, но Блеки даже не посмотрел вниз — настолько был поглощен разговором с Делией. Когда же он наконец обратил внимание на действия осьминога, то издал пронзительный вопль, отскочил подальше и сердито уставился на Джеймса, который как ни в чем не бывало направился к выходу. Делия хохотала от души, и Джеймс, помедлив в дверях, подмигнул ей. Он не любил Блеки Сварта. Он хорошо знал и его самого, и его отца еще по тем дням, когда они служили на траулерах в Кейптауне и Мосселбае, и ничуть не удивился, когда Блеки арестовали за браконьерскую ловлю лангустов и морских ушек.

Когда же Блеки объявился вновь, Джеймс сказал Делии: «Интересно, какую еще пакость этот тип замышляет?» Однако он не знал того, от чего пришел бы в ярость: Сварт по ночам ловил рыбу запрещенными сетями в заливе Книсны прямо под носом у сотрудников заповедника и совсем рядом с домом самого Джеймса на берегу Солт-ривер. Впрочем, ни Джеймсу, ни Сварту не было известно и о том, что егеря давно уже кое о чем подозревают и арест Сварта — лишь вопрос времени.

Сварта прозвали Блеки, что значит «Черныш», несмотря на то — а может, как раз именно потому, — что волосы у него были почти белые, лишь чуть-чуть желтоватые, как у альбиноса. Ловить рыбу сетями он начал с полгода назад, наняв в помощники нескольких безработных. Каждый вторник к утру, начиная лов с полуночи, он вытаскивал богатый улов, если все было достаточно спокойно в безлюдной верхней части эстуария. Старую прочную сеть он купил в Кейптауне; такие сети из толстых веревок были хорошо известны в Книсне в те дни, когда ловить рыбу сетями еще не запретили. В них было метров сто в длину и два в ширину. На нижнем краю укрепляли свинцовые грузила, а на верхнем — пробковые поплавки; по бокам имелись длинные веревки, с помощью которых сеть тащили вдоль берега вручную. Сварт выходил в залив еще днем на ялике с легким подвесным мотором, добирался до выбранного заранее места в устье реки, где было не слишком глубоко, и ставил ялик на якорь недалеко от берега. Когда с наступлением темноты берега пустели, его помощники подгоняли грузовик-рефрижератор к открытому месту на берегу, где часто останавливались на ночевку большие трайлеры и откуда было всего метров пятьдесят до покачивавшегося на воде ялика. Самым трудным было дотащить сеть до ялика, а самым опасным — снова доставить ее на грузовик вместе с уловом. Сеть, намокнув, становилась очень тяжелой, а чтобы переправить рыбу и как следует спрятать ее, требовалось немало времени, если улов был велик. Впрочем, у них в запасе имелась различная техника на всякий экстренный случай — например, если требовалось срочно утопить сеть, — и кроме того, они хорошо знали все объездные пути и дороги, а также множество безвестных ручейков, если нужно было скрыться самим и сохранить улов. Работали они молча, слаженно и практически в темноте; к выбранному месту плыли по широкой дуге, постепенно выбрасывая аккуратно свернутую сеть, а потом высаживались на берег и через некоторое время начинали тянуть сеть за канаты, выволакивая из воды все, что в нее попалось, и круг поплавков на воде все больше сужался.