Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер

• Название: Адмирал Л. М. Галлер
• Автор: Сергей Зонин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5—203—00865—5

Бывшего офицера царского флота Л. М. Галлера, всецело принявшего идеи Великого Октября, многократно испытывали крутые повороты судьбы. В труде рассказывается о жизни и деятельности, заточении в тюрьму по ложному обвинению и преждевременной кончине адмирала, внесшего большой вклад в развитие Военно-Морского Флота СССР и в победу над гитлеровской Германией.

Книга издана по программе подготовки к 300-летию (1996) отечественного флота и рассчитана на массового читателя.

---

Кончились два дня, данных Галлеру «на устройство личных дел», как значилось в документе за подписью начбрига Паттона. Он вернулся в Кронштадт. В штабе старшего морского начальника в Кронштадте С. В. Зарубаева, начальника 1-й бригады линкоров, сказали, что получено радио от наморси Щастного — из Гельсингфорса 12 апреля вышел последний эшелон. Галлер ждал своего «Туркменца», и он пришел в числе 167 кораблей всех классов и типов, составивших эшелоны третьего отряда. Дошел, не зря готовились к переходу! И вновь Галлер принял командование «Туркменией». Паттон лишь разводил руками: «Лев Михайлович, я отстаивал вашу кандидатуру. Но Щастный что-то вас не жалует…» Что ж, быть просителем Галлер не привык…

Защитим Петроград!

«Туркменец» стоит у стенки недалеко от Горного института. Палуба засыпана опилками, покрыта досками — для тепла. Но, несмотря на наступающую весну, в каютах и кубриках все равно холодно: с буксира-отопителя пара поступает мало. В Петрограде нет угля, в топку котла кочегары бросают добытую где-то угольную пыль, смешанную с опилками. Плохо и с питанием — более чем скромные нормы судовых пайков состоят из перловки, прозванной «шрапнелью», и ржавой селедки. Хлеба теперь полагается всего-то фунт. Правда, кое-что из продуктов хозяйственный баталер прихватил из Гельсингфорса. Совсем неплохо, если в котел с жидким супом можно иногда положить содержимое банки-другой мясных консервов…

Лев Михайлович вместе с механиком составил план ремонта, с тем чтобы эсминец в мае, как пройдет лед по Неве, был готов вступить в кампанию. Партийный коллектив после немалых споров одобрил его, и работы потихоньку идут. Галлер редко сходит с корабля, по вечерам много читает. Когда бывает дома, в Эртелевом переулке, каждый раз уносит два-три тома Льва Толстого. У него он находит многое, созвучное своим нынешним раздумьям. И как-то вписывает в толстую тетрадь: «Мы говорим: я потерял жену, мужа, отца, — когда они умерли. Но ведь часто и очень часто бывает, что мы теряем людей, которые не умирают. Мы теряем их, когда расходимся с ними; тогда они хуже, чем умерли для нас…» Вписывает это Лев Михайлович после долгих разговоров с зашедшими к нему на корабль командирами эсминцев «новиков» П. П. Михайловым со «Свободы», А. В. Бергом с «Гавриила». Гости, как он понял уже после их ухода, зашли на «Туркменец» не зря, что-то им было нужно. Но единомыслия установить не удалось. Галлер «товарищей» не проклинал, не согласился с утверждением, что «большевики продают Россию». И беседа вдруг оборвалась, командиры заторопились: «Дела, дела, Лев Михайлович!» Как можно обещать новой власти служить честно и вместе с тем за спиной предавать ее анафеме?! Или-или… Двоедушие всегда отвратительно. Разве можно с такими настроениями идти в бой?

Правда, бои вроде бы не предвидятся. С началом кампании Галлер не ведет свой эсминец в Кронштадт. Приказом начальника Морских сил Балтийского моря «Туркменец» включен в состав морских сил Невы и Ладожского озера, той их части, которой поставлена задача охранять среднюю и восточную часть Невы. «Туркменец» переходит в Шлиссельбург (Петрокрепость), где базируется отдельный дивизион миноносцев — «Финн», «Эмир Бухарский», «Гайдамак» и «Амурец».

Все лето «Туркменец» ходит по Ладоге, охраняя побережье. Ничего существенного не происходит, лишь изредка приходится останавливать рыбацкие шхуны и производить досмотр на контрабанду. У белофиннов, прочно укрепившихся в Финляндии, еще нет на Ладоге военных кораблей. Но есть, однако, сведения, что готовится переброска на озеро по железной дороге боевых моторных катеров, оставленных русским флотом в бывших военно-морских базах в Финском и Ботническом заливах. Льву Михайловичу даже нравится размеренная, какая-то провинциальная жизнь. В дозор «Туркменец» выходит один-два раза в неделю, остальное время стоит в Шлиссельбурге. Вместе с матросами Галлер ловит рыбу — отнюдь не лишнее дополнение к пайку, проводит занятия по математике и физике в организованной на дивизионе школе для военморов — так теперь именуются и командный состав, и рядовые. Ему приятно внимание и усердие учеников. Он чувствует, что становится ближе к своим матросам, лучше понимает их. Сплошная идиллия, а ведь как раз в это время на Минной дивизии, да и на Балтфлоте в целом, происходят тревожные события.

Незадолго до ухода «Туркменца» в Шлиссельбург, 11 мая, Галлер узнал, что Г. Н. Лисаневич, эсер, минный офицер с «Капитана Изылметьева», и Ф. У. Засимук, тоже эсер, машинист с «Инженер-механика Зверева», организовали во время заседания делегатов Минной дивизии принятие резолюции с требованием распустить орган Советской власти в Петрограде — Петроградскую коммуну, а всю власть «вручить морской диктатуре Балтийского флота»[88]. Народный комиссариат по морским делам и проходивший в это время в Кронштадте III съезд делегатов Балтийского флота потребовали немедленного удаления Засимука и Лисаневича из флотских рядов и расследования их деятельности. Но на заседаниях делегатов Минной дивизии 25 и 27 мая 1918 года их взяли под защиту. Более того, от имени военморов дивизии заседание потребовало созыва всероссийского учредительного собрания, перевыбора Советов — «как местных, так и Совета народных комиссаров». Тогда же было заявлено о непризнании большевика И. П. Флеровского главным комиссаром Балтийского флота[89]. Между тем он был назначен на заседании Совнаркома, на котором председательствовал В. И. Ленин.

Странную позицию занял в те дни начальник Морских сил Балтморя Щастный. Он тянул с изданием приказа об удалении с флота Засимука и Лисаневича. Лишь после его ареста 27 мая удалось выяснить характер и содержание контрреволюционной деятельности, которую Щастный начал еще в Гельсингфорсе. Так, в марте 1918 года он способствовал попытке продать через некое общество ОСДЕМ на слом шведским и финляндским фирмам корабли русского флота. Два линкора, четыре крейсера (в том числе и «Аврора»), две канлодки, тридцать четыре эсминца и миноносца входили в перечень, составленный ОСДЕМ. И все это на сумму около восьми миллионов рублей при реальной стоимости около 53 миллионов! В Петрограде же, после перехода флота из Гельсингфорса, Щастный группировал вокруг себя преданных людей, искал популярности у команд кораблей. Уж не ему ли принадлежала отдающая бонапартизмом идея «морской диктатуры»? Не думал ли он, опираясь на несколько тысяч моряков стоявших в Петрограде линкоров, крейсеров и эсминцев, обладающих мощной артиллерией, взять власть в городе в свои руки? А там — кто знает… «Правда» 8–9 июня 1918 года писала, что Щастный «сознательно и явно подготовлял условия контрреволюционного переворота, стремясь… восстановить матросов флота и их организацию против постановлений и распоряжений, утвержденных Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом».

Прибыв в Петроград, чтобы принять командование достраивавшимся эсминцем «Мечислав», Галлер узнал, что в числе обвиняемых «по делу контрреволюции и провокации в Минной дивизии» оказались и приходившие к нему на эсминец Михайлов и Берг. Теперь он был уверен, что его хотели вовлечь в некий заговор… Все это, однако, было уже в прошлом. Новое руководство Балтфлота — наморси С. В. Зарубаев и главный комиссар И. П. Флеровский — возрождало порядок и дисциплину, укрепляло боевую силу флота. Но тут же Галлеру стало известно, что еще с мая существует план уничтожения кораблей и береговых сооружений флота, на случай если Петроград захватят германцы. Его «Мечислав», как и другие корабли, должен быть взорван, как только придет условный сигнал.

В начале августа на «Свободе» состоялось совещание командиров и комиссаров Минной дивизии. С. Е. Сакс, член коллегии Наркомата по морским делам, разъяснил, что военное положение тревожное: более десяти германских дивизий сосредоточено в районе Нарвы и Пскова, три — пять — в Финляндии. И это не считая белофинских войск, стянутых к нашей границе в Карелии, и белоэстонских — у Нарвы. Не собираются ли немцы двинуться на Петроград? Не подтверждает ли это предположение неожиданный переезд посла Гельфериха из Москвы в Петроград? Тем более что благовидным предлогом для Германии может служить начавшаяся интервенция Антанты и США. В марте 1918 года войска интервентов высадились в Мурманске, в дальнейшем оккупировали районы Кольского полуострова, побережья Белого моря и в начале августа захватили Архангельск и Онегу. Сейчас противник начал наступление в направлении на Котлас и к югу вдоль Мурманской железной дороги. Сакс призвал к бдительности: решив захватить Петроград и Балтфлот, германцы могут начать активные действия. Не исключено и выступление контрреволюционеров в Петрограде.

На «Мечиславе» работы по достройке практически не велись, два десятка из приписанных к нему военморов взяли для пополнения команд эсминцев «Капитан 1 ранга Миклухо-Маклай» и «Азард». На «Азард» — один из немногих эсминцев, готовых к выходу в море, — попросился и Галлер; хотелось походить на «новике», почувствовать корабль, набраться опыта. На стоящем в Кронштадте «Азарде» и застал его приказ наморси о срочной постановке минного заграждения на подступах к Котлину…