Мэри Кайе - Далекие Шатры

• Название: Далекие Шатры
• Автор: Мэри Кайе
• Издательство: ЛитагентАттикусb7a005df-f0a9-102b-9810-fbae753fdc93
• Жанр: Современная проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12617-6

Английский аристократ по рождению, Аштон был воспитан простой индийской женщиной Ситой и считал себя индийцем. Он всегда верил, что счастье ждет его в зеленой долине за заснеженными вершинами гор под названием Дур-Хайма, что означает Далекие Шатры. Однако перед смертью Сита признается, что она не родная его мать и на самом деле он англичанин. Мальчика отправляют в Англию, чтобы он получил достойное образование. Окончив престижную военную академию, Аштон возвращается в Индию в надежде сделать достойную карьеру и встретить старых друзей. Однако через некоторое время молодой человек понимает: он так и не стал англичанином, но и жители Индии не считают его своим.

По долгу службы Аш сопровождает двух индийских принцесс в княжество, где должна состояться их свадьба. И во время этого долгого путешествия он влюбляется в одну из принцесс, Анджали, и хотя та отвечает ему взаимностью, влюбленные понимают, что им никогда не быть вместе. Казалось, они будут разлучены навсегда, но события начинают развиваться самым непредсказуемым образом…

«Далекие Шатры» – одна из величайших литературных саг нашего времени, стоящая в одном ряду с такими шедеврами, как «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл и «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу.

---

Помолвку собирались держать в секрете, но каким-то образом новость просочилась. Обед еще не закончился, а Аш уже начал принимать завистливые поздравления соперников и ловить на себе ледяные взгляды дам, которые в большинстве своем уже давно объявили мисс Харлоу ужасной кокеткой и теперь пришли к заключению, что ее мать, производившая впечатление женщины далеко не глупой, но добродушной, на самом деле всего лишь бесстыдная и коварная старая чертовка, охомутавшая младенца.

Мистер Тилбери и пехотный капитан держались особенно холодно, но один только Джордж Гарфорт выразил активный протест.

Джордж стал белее мела и после попытки утопить горькое разочарование в вине решил вызвать удачливого поклонника на дуэль, но, к счастью для всех заинтересованных лиц, не успел осуществить свое намерение по причине постыдного приступа дурноты. Белинда удалилась рано, а после того как Джорджа унесли в каюту, Аш поднялся на пустынную палубу и всю ночь пролежал там в шезлонге под звездами, пьяный от шампанского и счастья.

Ночь была чудесная, и, глядя в небо, на знакомые созвездия своего детства, Аш думал, что, сколько бы времени ни прошло, он никогда не забудет эту ночь – и никогда уже не будет так счастлив. Его первый роман закончился плачевно, и ему понадобилось целых шесть месяцев, чтобы осознать, что Лили Бриггс была вовсе не прекрасной богиней, чудесным образом влюбившейся в него, а просто-напросто безнравственной потаскушкой, развлечения ради соблазнившей школьника. Однако она была его первой женщиной, и Аш знал, что никогда не забудет ее совершенно. Все последующие женщины были для него не более чем короткими грязными сексуальными приключениями, и вскоре он даже не мог припомнить их имен и только сожалел о своем знакомстве с любой из них. Эти связи представлялись теперь своего рода изменой Белинде, но она никогда не узнает о них, и у Аша есть для нее много других историй: вся фантастическая история его детства, все тайны, горести и чудеса тех лет.

Аш рассказал бы обо всем и раньше, но постоянное присутствие ревнивых соперников, наперебой старавшихся обратить на себя внимание Белинды, не давало такой возможности, и он не раз чувствовал острое желание убить Гаса Блейна или напыщенного старого болвана мистера Тилбери – или всех ее поклонников, коли на то пошло. Однако, имея столь большой выбор, она – невероятное дело! – выбрала его. Он счастливейший мужчина на свете, и завтра – нет, сегодня, ведь уже далеко за полночь, – он наконец вернется в свою страну. Скоро он снова переправится через реку Рави и увидит горы и Зарина…

Зарин…

Внезапно Аш с легким беспокойством подумал о том, сильно ли изменился Зарин за минувшие годы и сумеет ли он вообще узнать старого друга при встрече. В тех высокопарных цветистых письмах, что приходили так редко и содержали так мало сведений, не было ни следа от прежнего Зарина. Аш знал, что Зарин теперь дафадар и отец троих детей, – но и только. В остальном содержание писем сводилось к сухому, краткому изложению последних событий в полку, и он уже ничего не знал о мыслях и чувствах Зарина. Сумеют ли они продолжить старую дружбу, прервавшуюся семь лет назад?

Раньше Ашу никогда не приходило в голову, что, возможно, не сумеют, но сейчас в его душу совершенно неожиданно закралось сомнение. Он вспомнил, что теперь они с Зарином поменяются местами. Он возвращается в качестве британского офицера, а Зарин-хан, «старший брат», всегда вызывавший у него восхищение, зависть и желание подражать во всем, будет находиться у него в подчинении. Как это скажется на их отношениях? Никак, покуда это зависит от него лично, но многое определяется обстоятельствами, от него не зависящими, – такими вещами, как полковые традиции и этикет. И помимо всего прочего, там будут другие офицеры и даже Белинда… хотя нет: Белинда любит его и отнесется к делу с пониманием. Но на первых порах, наверное, и ей, и Зарину придется трудно.

Сейчас он думал, что хорошо было бы встретиться с Зарином где-нибудь на нейтральной территории, а не в сугубо армейской обстановке Мардана, под пристальными взглядами людей, которые кое-что знают о его прошлом и станут внимательно следить за тем, как он поведет себя. Однако уже слишком поздно беспокоиться на этот счет: нужно просто действовать осмотрительно и не совершать опрометчивых поступков (что, по мнению и Коды Дада, и дяди Мэтью, было самым серьезным его недостатком). А пока предстояло долгое путешествие на север страны и печальное расставание с Алаяром и Махду – единственное темное облачко на горизонте светлого будущего.

Вспомнив о своих спутниках, Аш испытал острые угрызения совести. Поглощенный общением с Белиндой, он совсем забросил обоих в последнее время и почти не виделся с ними, если не считать редких прогулок по палубе с одним из них ранним утром, когда пассажиры еще спали, да коротких разговоров, происходивших каждый день, когда Алаяр заглядывал к нему в каюту, чтобы подать свежее белье или вставить запонки в манжеты рубашки. А теперь у него уже не осталось времени, чтобы загладить свою вину, ведь завтра – то есть сегодня – Алаяр и Махду навсегда распрощаются с ним. Они трое пойдут каждый своим путем, и Аш знал, что будет скучать по обоим невыразимо. Они были связующим звеном между далекими годами его детства и новой жизнью, которая начнется с восходом солнца – очень скоро, ибо звезды уже постепенно угасали и небо на востоке стало бледно-зеленым в преддверии рассвета.

Бомбей все еще оставался за горизонтом, но предрассветный ветер уносил запах города далеко в море, и Аш слышал смешанный дух пыли и сточных вод, запруженных народом базарных площадей и гниющих фруктов, а также слабый аромат цветов – красного жасмина, ноготков и цветущего апельсина. Запах родины.

9

Дафадар Зарин-хан из разведчиков попросил трехнедельный отпуск в связи с неотложными личными делами и за свой счет отправился в Бомбей, чтобы встретить «Кентербери-Касл», взяв с собой носильщика для Аша – патана по имени Гулбаз, специально отобранного Авал-шахом для исполнения этой обязанности.

Зарин мало изменился за минувшие годы, и на первый взгляд мужчина на причале, встречающий пароход, почти ничем не отличался от молодого совара, который семь лет назад махал рукой на прощание безутешному мальчику. Он стал несколько выше и плотнее, и усы у него были пышнее и гуще, чем прежде. Еще у него появились складки у рта и гусиные лапки у глаз, а вместо песочной формы и ножных обмоток, в которых Аш видел друга в последний раз, на нем был патанский выходной костюм: просторные шаровары, расшитый цветочным узором жилет и длинная белая рубаха навыпуск.

Солнце ярко освещало грязную пристань с неспокойной гудящей толпой кули, портовых чиновников, зазывал из различных отелей, встречающих пароход, друзей и родственников. Когда буксиры развернули судно вдоль стенки причала и матросы спустили сходни, Зарин принялся напряженно всматриваться в лица людей, теснившихся у поручней, и лишь сейчас сообразил, что, хотя Ашоку не составит труда узнать его, сам он едва ли с легкостью опознает мальчика, ныне ставшего мужчиной. Но уже в следующий миг он остановил взгляд на одном молодом человеке и испустил облегченный вздох. Да, это наверняка Ашок. Ошибиться невозможно.

Он оказался ниже ростом, чем ожидал Зарин, но достаточно высоким – шесть футов без малого – и имел худощавую фигуру и приятную внешность северянина или патана. Платье изобличало в нем сахиба, однако лицо, и без того смуглое, загорело дочерна за долгие солнечные дни, проведенные в праздности на борту парохода, и волосы остались такими же черными. «Наряди парня должным образом, он запросто сойдет за патана или горца, – решил Зарин, криво усмехаясь. – Разумеется, при условии, что за минувшие годы он не изменился во всех прочих отношениях».

Так это или нет, могло показать только время, ибо, хотя Ашок писал часто и все письма, кроме самых первых, писал на урду (полковник Андерсон научил его этому), за переводом посланий Зарину приходилось обращаться к мунши, и в переводе они много теряли. Но по крайней мере, они свидетельствовали, что мальчик не забыл своих друзей. Оставалось посмотреть, получится ли у них привыкнуть к новым отношениям. Ашок явно не ожидал, что его кто-то встретит: в отличие от большинства остальных пассажиров он не вглядывался в толпу в поисках знакомых лиц, а смотрел поверх нее на крыши и густые зеленые сады прекрасного пышного города. Даже с такого расстояния Зарин видел выражение его лица и, прочитав написанные на нем чувства, остался доволен: в Индию возвращался именно Ашок, а не чужеземец.

– Вон Пелам-сахиб, – сказал Зарин Гулбазу, указывая пальцем.

Он высоко вскинул ладонь, собираясь подать сигнал другу, но тут же опустил. К Ашоку подошла женщина, очень молодая женщина, которая взяла его под руку с самым непринужденным видом и рассмеялась, заглядывая ему в глаза и требуя к себе внимания. Ашок тотчас повернулся к ней, и выражение лица у него переменилось. Заметив это, Зарин нахмурился. Мэм-сахиб… Молодая мэм-сахиб. Такого осложнения ситуации он никак не ожидал.