Мэри Кайе - Далекие Шатры

• Название: Далекие Шатры
• Автор: Мэри Кайе
• Издательство: ЛитагентАттикусb7a005df-f0a9-102b-9810-fbae753fdc93
• Жанр: Современная проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12617-6

Английский аристократ по рождению, Аштон был воспитан простой индийской женщиной Ситой и считал себя индийцем. Он всегда верил, что счастье ждет его в зеленой долине за заснеженными вершинами гор под названием Дур-Хайма, что означает Далекие Шатры. Однако перед смертью Сита признается, что она не родная его мать и на самом деле он англичанин. Мальчика отправляют в Англию, чтобы он получил достойное образование. Окончив престижную военную академию, Аштон возвращается в Индию в надежде сделать достойную карьеру и встретить старых друзей. Однако через некоторое время молодой человек понимает: он так и не стал англичанином, но и жители Индии не считают его своим.

По долгу службы Аш сопровождает двух индийских принцесс в княжество, где должна состояться их свадьба. И во время этого долгого путешествия он влюбляется в одну из принцесс, Анджали, и хотя та отвечает ему взаимностью, влюбленные понимают, что им никогда не быть вместе. Казалось, они будут разлучены навсегда, но события начинают развиваться самым непредсказуемым образом…

«Далекие Шатры» – одна из величайших литературных саг нашего времени, стоящая в одном ряду с такими шедеврами, как «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл и «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу.

---

– Чепуха! Вероятно, в конечном счете он станет вторым Николсоном. Или, по крайней мере, Ходсоном.

– Именно этого я и боюсь – или боялся бы на месте его будущего командира. Эти двое были продувными бестиями. Полезными, не стану спорить. Но только в силу особых обстоятельств. Наверное, оно и к лучшему, что они умерли. Судя по слухам, они были совершенно несносными типами.

– Что ж, возможно, вы правы, – согласился старший преподаватель, потеряв интерес к предмету разговора.

Как и в школе, в Сандхерсте Аш не обзавелся близкими друзьями, хотя товарищи относились к нему с приязнью и изрядной долей восхищения, которое опять-таки объяснялось главным образом его успехами в спорте. Он побеждал на соревнованиях по пятиборью, играл за колледж в футбол, файвз и крикет, занимал первые места в состязаниях по верховой езде и стрельбе и завершил курс обучения двадцать седьмым в списке из двухсот четырех кадетов.

Дядя Мэтью и тетя Миллисент, кузен Хамфри и две пожилые представительницы семейства Пелам-Мартин присутствовали на выпускном параде. Но полковника Андерсона не было. Он умер неделей раньше, оставив двум своим индийским слугам небольшое наследство вкупе с суммой, покрывающей расходы на обратную дорогу в Индию, и письмом к Ашу с просьбой проследить, чтобы они благополучно добрались до родины. Дом вместе со всем содержимым он завещал племяннику, и свой последний месяц в Англии Аш, Алаяр и Махду провели в Пелам-Аббасе, а в конце июня взошли на борт парохода «Кентербери-Касл», направлявшегося в Бомбей.

– Будет здорово снова увидеть Лахор, – сказал Махду. – В Билайте много городов крупнее, но ни один из них ни в чем, кроме размеров, не может соперничать с Лахором.

– Или с Пешаваром, или с Кабулом, – проворчал Алаяр. – Приятно будет опять покупать нормальную пищу на базарах и наслаждаться свежим утренним воздухом в Хайберских горах.

Аш ничего не сказал. Он стоял, опершись на поручень, смотрел, как ширится пространство испещренной пенными полосками воды между пароходом и берегом, и видел свою жизнь подобием бескрайней, озаренной солнцем равнины, простирающейся перед ним до далеких, невообразимых горизонтов.

Наконец-то он свободен. Он возвращается домой, и будущее находится в полном его распоряжении. Сначала полк: разведчики, и Зарин, и служба среди пустынных гор на северо-западной границе… Возможно, однажды он станет командовать корпусом. А потом – дивизионом. Возможно, в свое время он даже станет джунги-лат-сахибом – главнокомандующим всеми войсками Индии, но это дело далекого будущего. Тогда он будет старым, и вся жизнь у него останется в прошлом.

Сейчас Аш не хотел думать о прошлом – только о будущем.

Часть 2. Белинда

8

Аш вернулся в Индию в конце лета 1871 года.

То был год, небезынтересный для многих миллионов людей. Франция увидела капитуляцию Парижа, услышала, как принца Уильяма Прусского торжественно объявляют императором Германии в Версале, и снова провозгласила себя республикой. В Англии парламент наконец легализовал профсоюзы и была упразднена давняя возмутительная система, позволявшая покупать чины в Британской армии лицам, предлагающим наивысшую цену, независимо от их заслуг. Но ни одно из перечисленных событий не представляло интереса для Аштона Хилари по сравнению с тем фактом, что после семи лет ссылки он возвращался в страну, где родился.

Он снова находился дома. Ему шел двадцатый год – и он был помолвлен…

До недавних пор Аш очень мало общался с девушками своего круга. После Лили Бриггс воспитанные и благонравные сестры и кузины его школьных товарищей казались до боли чопорными и бесцветными, и он старательно избегал их. У Лили были преемницы, но они не оставили яркого впечатления, и их имена и лица уже начинали стираться в памяти, ибо сердце Аша больше ни разу не трепетало. В бытность свою кадетом он приобрел совершенно не соответствующую истине репутацию женоненавистника, поскольку неизменно отказывался от приглашения на чаепития, пикники и танцы, высокомерно заявляя, что у него нет времени на женщин. Но в долгом плавании из Лондона в Бомбей свободного времени было с избытком – часы, дни и недели. И мисс Белинда Харлоу была не просто юной леди, но самой хорошенькой девушкой на всем пароходе.

Белинду никак нельзя было назвать чопорной или бесцветной. Она была такая же бело-розово-золотистая, как романтизированный образ Лили, запечатленный в памяти Аша, такая же веселая и жизнерадостная, как Долли Девелейн из «Сисайд фоллиз», и имела такие же соблазнительные формы, как Айви Маркинс, которая работала в шляпной мастерской в Кемберли и столь щедро дарила своими милостями. К тому же Белинда была мила, невинна и юна (двумя годами моложе Аша) и, помимо обворожительного своенравного личика, казавшегося еще краше в обрамлении пышных бледно-золотых локонов, была счастливой обладательницей изящного прямого носика, очаровательно морщившегося при смехе, огромных васильковых глаз, лучившихся радостью жизни, и прелестного пухлого рта с обольстительными ямочками в уголках.

Ни одно из этих достоинств не пробудило бы в Аше особых чувств (не считая естественного восхищения красивой девушкой), если бы он не узнал, что мисс Харлоу, тоже родившаяся в Индии, безмерно счастлива вернуться туда. Она сообщила об этом однажды вечером во время обеда, когда «Кентербери-Касл» находился в плавании уже почти десять дней и несколько пожилых леди, включая мать Белинды, горестно сетовали по поводу вынужденного возвращения на Восток. Они перечисляли разнообразные неудобства жизни в Индии: жара, пыль, болезни, чудовищное состояние дорог и тяготы путешествий по ним, – когда Белинда, вмешавшись в разговор, со смехом возразила:

– О нет, мама! Ну как ты можешь говорить такие вещи? Нет, Индия – прекрасная страна. Я хорошо помню наше чудесное прохладное бунгало с увитой лиловым плющом верандой и яркие пышные цветы в саду, похожие на пятнистые лилии, и еще такие высокие алые, на которых всегда сидели бабочки. Помню, как каталась на пони по усаженной деревьями аллее и видела караваны верблюдов; как меня несли в паланкине, когда мы переезжали в горы на лето… и громадные высокие сосны, и желтые дикие розы, что так дивно пахнут… и снега, бесконечные мили заснеженных гор. Ты просто не представляешь, каким уродливым показался мне после всего этого Нелбери и дом тети Лиззи. Тетушкины слуги вечно бранили меня, а не баловали, как айя, Абдул и мой саис. Мне не терпится поскорее вернуться обратно.

Эта бесхитростная речь не понравилась некой миссис Чивертон, которая – по всей видимости, посчитав молодую мисс Харлоу развязной девчонкой, не имеющей права вмешиваться в разговор старших, – холодно заметила, что никто из переживших ужасы Восстания никогда больше не сможет доверять индийцам и что она завидует счастливому неведению милой Белинды относительно опасностей, с коими неизбежно сталкивается там любая чувствительная англичанка, которую обстоятельства и чувство долга вынуждают жить в варварской стране. В ответ Белинда, нимало не смущенная, рассмеялась и, окинув сияющим взглядом мужчин за длинным столом, произнесла милым голосом:

– Но вы только подумайте, как много у нас отважных защитников. Нам нечего бояться. К тому же я уверена, что ничего подобного не повторится. – Подавшись вперед, она обратилась к Ашу, который сидел напротив и с интересом прислушивался к разговору: – Вы со мной согласны, мистер Пелам-Мартин?

– Не знаю, – ответил безнадежно честный Аш. – Думаю, это зависит от нас.

– От нас? – повторила миссис Чивертон тоном, ясно свидетельствующим, что она находит предположение Аша абсолютно несуразным и положительно оскорбительным в устах младшего офицера.

Аш замялся, не желая оскорблять даму дальнейшими своими речами, но мисс Харлоу живо устремилась туда, куда не решался ступить молодой прапорщик.

– Он имеет в виду, что, если мы будем обращаться с ними справедливо, у них не будет причины восставать против нас. – Тут она снова повернулась к Ашу и добавила: – Вы ведь это хотели сказать?

Аш хотел сказать не совсем это, но именно с момента, когда из уст Белинды прозвучало слово «справедливо», он перестал видеть в ней только красивую девушку. И впоследствии, несмотря на строгий надзор за мисс Харлоу, великое множество увивавшихся вокруг нее поклонников и тесное скопление народа на борту парохода, почти исключавшие возможность побеседовать наедине, он пользовался каждым случаем поговорить с ней о стране, куда они возвращались, полные самых радужных надежд и счастливых предчувствий.

Мать Белинды, миссис Арчибальд Харлоу, была дородной, благожелательной, рассеянной в мыслях женщиной. В прошлом она была так же красива, как дочь, но климат и условия жизни в Индии, соединенные с недоверием к «туземцам» и страхом второго восстания, не пошли на пользу ни ее здоровью, ни характеру. От жары и постоянных беременностей ее некогда восхитительная фигура расплылась; ее муж, ныне старик без малого семидесяти лет, до сих пор ходил в звании майора и служил в полку индийской пехоты; трое из семи рожденных ею детей умерли в младенчестве; и год назад ей пришлось отвезти пятилетних двойняшек, Гарри и Тедди, на родину в Англию, чтобы оставить на попечение сестры Лиззи, ибо Индия по-прежнему считалась гиблым местом для малолетних детей: английские кладбища по всей стране были переполнены могилами малышей, умерших от холеры, теплового удара, тифа или змеиного укуса.