Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

• Название: Мачты и трюмы Российского флота
• Автор: Пётр Фурса
• Издательство: Издательство «Уссури»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85832-084-8

Мемуары — это скучно. НО НЕ В ЭТОМ СЛУЧАЕ — читается увлекательно!

Петр Фурса - врач, морской офицер, почти вся служба которого прошла на надводных кораблях Тихоокеанского флота. Мемуары являются художественной переработкой реалий флотской жизни, свидетелем и действующим лицом которых он был, и охватывает период с 1975 по 1995 годы. В книге сохранены имена людей, с которыми автор книги служил, описаны и крупномасштабные события, значительные для всего флота, и события совсем другого уровня, умещающиеся в жизненных рамках небольшого флотского экипажа, но не лишенные от этого своей значимости в судьбах людей.

---

После торжественного вечера, проведенного в ресторане “Москва”, где в бокалы шампанского сыпались лейтенантские звездочки, и в кувшинах с водкой мокли кортики, счастливые и возбужденные врачи-офицеры разъехались по домам.　

К обеду следующих суток все собрались во дворе факультета. Всеобщее возбуждение спало. У всех на уме - ожидание будущей неизвестности, неуверенность. Так, наверное, чувствует себя дитя, впервые отнятое от груди кормилицы.　

Мы получали свое первое офицерское денежное довольствие. Жуликоватые финансисты тянули время. Два, три, четыре часа ожидания вызвали в офицерах легкое раздражение. И наконец... распишитесь. Удивительно, но по случайной иронии судьбы, все получили разные суммы, чего не должно было быть, так как должности пока у всех были одинаковыми, да и звания тоже. Финансовая наука точная. Пусть уж разность сумм останется на совести прапорщика из финансовой службы. Плевать. Прощай, несправедливый старшина Опарин, клептоман хозяйственник Тимашов, лекции, наряды, выговоры, строевая подготовка и отец-защитник всех униженных и оскорбленных - полковник политической службы Пим.　

Из Горького с Ниной мы улетели порознь, чтобы встретиться после отпуска в Москве перед вылетом во Владивосток.　

Глава 5 ДРАНГ НАХ ОСТЕН!

Пролетел первый лейтенантский отпуск, пролетело лето. Простившись с родными, я улетал к месту службы - на Краснознаменный Тихоокеанский флот.　

Стоя в аэропорту города Минска в ожидании рейса на Москву, я вспоминал два прошедших месяца благодатного отпуска, когда золото погон на плечах давало возможность гордиться собой, уверенно сочинять небылицы о тропических ночах и опасных походах, наблюдая, как простые деревенские люди верят каждому слову, как мама смотрит на свое любимое чадо, приписанное волею министра обороны к очень дальнему Востоку. Было жаль самого себя, родную деревню, родителей и прошедшую юность. Впереди неизвестность, даль, море, корабли, надежды, сквозь которые робким ростком пробивалось тщеславие.　

- Меня ждут, я нужен флоту, кораблям. Если уж лейтенант, то обязательно - свое гнездо, любящая жена, встречающая горячим ужином уставшего, чуть просоленного, небрежно-изящного моремана, милые розовые детишки... Уважение на службе, майор, полковник, Герой Союза... Ну, если не герой, то кавалер обязательно. Потрудиться, правда, придется. Подвиг совершить... Запросто! Дай только случай поймать удачу за военно-морскую задницу. А ведь на флоте случаев... за каждым углом. Знай, хватай...　

Эти мысли роились у меня в голове под свистящий шепот самолетных двигателей, сулящих скорое продолжение дороги в жизнь. Новую, щемяще-неизвестную, самостоятельную.　

— Пассажиров рейса 1510, вылетающих на Москву, просим пройти в зал регистрации. Регистрация билетов и оформление багажа производится у стойки номер два.　

Казенно-вежливый голос казенной женщины отбросил меня в действительность, заставил взять черный кожаный чемодан “мечта оккупанта” и торопливо потащить его на весы, хотя подобная торопливость не приличествовала лейтенанту флота. Багажная бирка и треск отрываемого талона отделили прошлое от будущего. Все, пуповина отрезана. Переход на самостоятельное питание. Заманчиво, хотя и грустно.　

— Командир корабля и экипаж приветствуют вас на борту самолета ТУ-134, выполняющего рейс по маршруту Минск-Москва. Командир корабля, пилот первого класса Семенов.　

Пристегнутый к судьбе привязными ремнями, беспомощный и грустный, я ждал привычного ощущения ускорения. В душе шевелился гнусный червячок рассказов о катастрофах и вынужденных посадках. Ладони немного вспотели, пальцы сжимали подлокотники кресла. Хотелось ехать в купе конечно же международного класса..., слегка бравируя своей смелостью перед красивой соседкой...　

Прости-прощай!
Как нынче дышится вольготно - чистый мед...

Песня звучала в голове, хотя вольготно и не дышалось. Все- таки... высота, рассказы о ненадежности авиатехники...　

Ну, наконец-то, мне сегодня повезет...
Прости, прощай...

Через полтора часа прилетел в Москву, куда( телеграммой предупрежденная, должна была приехать Нина из “районов Крайнего Севера” перебазирующаяся на Дальний Восток.　

— Наш самолет приступил к снижению. Через несколько минут мы совершим посадку в аэропорту Шереметьево. Просим пассажиров... ремни... транзит... такси... автобусы... печки-лавочки...

Самый приятный миг полета - касание шасси взлетно-посадочной полосы...　

Приехали. Вокзальная сутолока. Автобус до Домодедово идет один час двадцать минут. Мало. Хочется посмотреть Москву, ведь неизвестно, насколько расстаемся. Домодедово. Аэропорт. Русские, узбеки, грузины, армяне, белорусы, евреи... Нация - советский народ. Толстые, тонкие, длинные, круглые, уставшие, грязные, пьяные и трезвые... Братство - пассажиры Аэрофлота.　

Встретил Ниночку и Виктора Новикова, улетавшего одним рейсом со мной... Моя же боевая подруга улетала только на следующий день, так как никакие просьбы, адресованные аэрофлотским гостеприимным овчаркам - найти один билет на тот же рейс, успеха не имели, хотя в самолете, оказалось, свободные места были в наличии. Парадокс...　

Восемь часов полета до Хабаровска. Много. Слишком далеко. На душе ставшая уже привычной грусть. Как будто летишь на другую планету. Особенно грустно становится, когда смотришь на карту Союза. В правом нижнем углу - Владивосток, в левом верхнем - Ленинград. Расстояния на карте ощущаются физически. Хочется вернуться в детство или напиться. “Климат Сахалина предрасполагает к непробудному пьянству” (А. Чехов). “Владивосток далеко, но ведь город-то нашенский” (В. Ленин). Да! Владивосток - город нашенский, но он далеко. Знания о Дальнем Востоке ограничены. Их заменяют абстрактные картины из истории: море, сопки, тайга, тигры, угрюмые мужики-переселенцы, интервенция, штурмовые ночи Спасска, Волочаевка, Дерсу Узала. Далекая Камчатка с вулканами, Курилы в тумане, китайцы, корейцы, японцы, хунхузы, спиртоносы... Ресторан “Золотой Рог” с пальмой и сидящим на ней мичманом... Черт знает что! Места для лейтенанта не остается. И зачем Невельской входил в устье Амура? Чувствуешь себя мужественным уже на улице, в дождь (плагиат).　

Двигатели поглощали керосин, самолет - расстояние, пассажиры - горячий завтрак. Далеко внизу проплывали необъятные просторы огромной страны: горы,, тайга, болота, факелы бездумно сжигаемого газа, видимые в темноте за сотни километров.　

— Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Хабаровска... Культурный и научный центр Востока, героическое прошлое...　

Хабаровск встретил нас августовской жарой. На небольшой площади перед аэровокзалом изнывало пассажирское братство, выплавляя из организма соцнакопления в виде жировой клетчатки. На скамейках - вершине хабаровского аэрофлотского гостиничного сервиса - “спокойно засыпали граждане”. В здании вокзала масса спрессованных тел - яблоку упасть негде. Плакатные стюардессы приглашали в полет. Стюардессы реальные отказывали в полете из кассовых окошек, равнодушно вещая о падении курса акций собственной фирмы. В буфете торговали холодной жареной рыбой, горячим пойлом неизвестного происхождения и “кожей индюка”. Мороженое съедено утром, прохладительные напитки выпиты вчера. Королевы общепита, мощные, как белорусские зубры и свирепые, как Уссурийские тигры в брачный период, лениво гоняли мух.　

— Пассажиров рейса № 1 из Москвы, просим... подождать 12 часов, любезно согласившись отужинать. Доставка к месту бешеной карьеры откладывается по техническим причинам.　

— Что будем делать, Петро? - спросил Новиков.　

— Искать пиво, лимонад, холодную воду и... ждать.　

Водитель стоявшего на площади газика согласился за определенную мзду утолить жажду незадачливых карьеристов: отвез в город к пивному ларьку и предоставил в наше распоряжение две трехлитровые банки. По дороге в аэропорт объяснил, что это его основная статья нетрудовых доходов. Тут бы и взять нарушителя трудового законодательства с поличным.　

— Спасибо, шеф. Выручил.　

“Поличное” было аккуратно отнесено в сквер и под охраной Новикова оставлено на скамейке. В ресторане я купил два семикопеечных граненых стакана стоимостью в полтинник (наверное, цена 3-го пояса). В организм вместе с холодным пивом возвращались жизненные соки в связи с отсутствием в продаже фруктовых.　

— Ребята, угостите пивком! Вымираем, как мамонты.　

Просьба исходила от кавалера сразу двух дам, сидящих на скамейке напротив. Разбитной сухощавый молодой человек представился: