Галина Елина - Аптека на болоте

• Название: Аптека на болоте
• Автор: Галина Елина
• Издательство: Наука
• Жанр: Медицина
• Год: 1993
• ISBN: 5-02-026709-0

Знаете ли Вы, что на болотах и в мелководных водоемах нашей страны много таких растений, которых не встретишь ни в лесах, ни в горах, ни на лугах? А сколько среди них лекарственных, витаминных, пищевых, декоративных! Знаете ли Вы, что болота совершенно уникальные экосистемы, способные кон сервировать солнечную энергию, что непродуманная массовая мелиорация привела к уничтожению болот в отдельных регионах? Ответы на все эти и многие другие вопросы Вы найдете в книге «Аптека на болоте».

Болота и прибрежные водоемы заселены специфичными растениями, многие из которых имеют массу полезных свойств. В книге впервые обобщены сведения более чем по 100 лекарственным, пищевым, витаминным и декоративным растениям, приспособившимся к жизни в воде «по пояс». Среди «живой аптеки» есть растения популярные и широко применяемые в медицине, есть и совсем забытые, но не менее целебные. В мокрых местах можно встретить уникальные пищевые растения, которые по содержанию протеина поспорят с бобовыми, а по содержанию крахмала — с картофелем, не говоря уже о столь широко известных клюкве и морошке, водянике, голубике, и полянике. Все они не только вкусны, но и целебны. Удивительны по красоте северные орхидеи, ирисы и камнеломки, кувшинка и водяной лютик, обладающие одновременно и лекарственными свойствами.

Обитатели болотной стихии неразрывно связаны со своим субстратом — торфом, поэтому рассказ о болотах страны органично вписывается в повествование. Интенсивная мелиорация грозит исчезновением многим представителям флоры и фауны, типичным и редким болотным экосистемам. Уже теперь многие растения болот и прибрежных зон водоемов стали так редки, что занесены в «красные книги» разного уровня. Описания растений и болот сопровождаются иллюстрациями, стихами, высказываниями писателей и публицистов по проблемным вопросам, что делает текст более живым и популярным.

---

Каждая группа нашей экспедиции начинает заниматься своим делом. А. И. Максимов берет буры, и мы по грядам от лесного кольца потихоньку двигаемся в центр зыбуна. Зыбун на верховом болоте совсем не похож на низинный. Там он сформирован корневищными растениями и довольно хорошо выдерживает тяжесть человека. А здесь от лесного кольца в центр зыбуна протянулись, как щупальцы, редкие и низкие гряды. Чем дальше от кольца, тем же и мокрее становятся гряды. И вот их уже поглотил зыбун. Еще пытаемся передвигаться вперед, ступая на редеющие кочечки. Но они все глубже уходят в торф под тяжестью тела, а к тому же становятся такими маленькими и редкими, что уже не хватает шага. Прыгать в таких местах нельзя: быстро прорвешь дернинку и провалишься. Длинноногий коллега впереди, я более осторожна и потому отстала.

Все мое внимание поглощено поисками очередной «твердой» опоры для шага вперед. Интуитивно чувствую, что дальше не пройти, и поэтому все замедляю движение. И вдруг слышу, как Максимов тихонько рассуждает сам с собой: «Сейчас ухну: ни вперед, ни назад».

Да, надо возвращаться. Но как? Те кочечки, по которым ступали, уже провалились в топь, а другие — на расстоянии 2–2.5 м. И все же мне удается добраться до более «твердой» гряды. Надо скорее выручать коллегу. Он бросает мне топор, я лихорадочно срубаю несколько кривулин-сосенок. Мы, конечно, выбрались, лишь начерпав в сапоги черной жижи. Вдвоем не страшно даже в такой топи: взаимовыручка не подведет.

Кое-как пробрались к центру зыбуна и начали отбирать образцы. Глубина торфа 5 м; внизу — немного сапропеля, а подстилается он озерной вязкой глиной. И если на спорово-пыльцевой и ботанический анализы хватает торфа из одного челнока, то на абсолютный возраст надо поднять 15–20 челноков, свинтив и развинтив при этом столько же раз штанги. Работа адская. Так что в сумме бур вгоняли не менее 50 раз. Я только успевала упаковывать и документировать образцы, да еще чистить челнок.

А какое же приятное время обед на болоте! Это не только прием пищи, но и отдых — физический и умственный. Геоботаник, например, сделав подряд два-три геоботанических описания, совсем выдыхается и обязательно должен переключиться, иначе что-то пропустит, что-то перепутает. Итак, мы собрались на обед около 3 ч дня. Тут же, на гряде, развели костер (сухостоя кругом много). Да и воды здесь сколько хочешь: копай ямку в мочажине, через какое-то время вода устоится — и бери ее, чистейшую. Основательно поели. Иначе на болоте нельзя: ноги не потянешь. Сил только на ходьбу уходит примерно в 5 раз больше, чем на суше.

К 7 ч вся работа была сделана, а на обратную дорогу нужно не меньше 3–4 ч. Она показалась бы бесконечной и вдвое тяжелее, чем утром, если бы не останавливались время от времени, чтобы сделать заметки, наблюдения, поделиться впечатлениями, собрать гербарий. Домой прибыли почти к полному закату, еле волоча ноги. И хоть лагерь тоже на болоте, но таким обжитым и родным кажется он после целого дня работы в «хлябях».

Теперь о торфах Себ-болота. Почти на всю глубину (до 5 м) верховые залежи сложены остатками из сфагнума бурого. Внизу их подстилают переходные древесно-травяные торфа, под аапа комплексами — торфяная залежь низинного и переходного типов.

Аапа комплексы Себ-болота. В этот год на аапа мы не работали. Но как не остановиться и не понаблюдать за растительностью, да и сравнить интересно наш комплекс с аапа болотами других регионов. Так какие же аапа на Себ-болоте?

Преобладают здесь грядово-мочажинно-озерковые комплексы с огромными мочажинами, очень сильно обводненными, перемежающимися с многочисленными озерками. В мочажинах растут мелкие осоки, вахта, хвощ топяной, иногда прерывистый ковер зеленых мхов. Реже встречаются мочажины из евтрофных и мезотрофных сфагнов, и тогда с ними растут шейхцерия и пушица рыжеватая. Гряды всегда сфагновые (из сфагнов папиллозного и магелланского), а по ним — осока, пухонос дернистый, березка карликовая и очень много вахты.

Прошлое Себ-болота.

Я бы предпочел найти истинную причину хотя бы одного явления, чем стать королем Персии.

Демокрит

По спорово-пыльцевым и радиоуглеродным анализам мы реконструировали историю развития не только Себ-болота, но и окрестных лесов и климата в голоцене: с 12 тыс. лет назад и по настоящее время. Вот как можно представить этот процесс (рис. 88): 11 тыс. лет назад на месте болотной системы раскинулся мелководный послеледниковый водоем, но было очень холодно, и водоем почти не зарастал растениями. 9800 лет назад наступило потепление —.и жизнь в водоеме дала бурный всплеск, в результате чего появился слой сапропеля (озерного ила) и началось зарастание сплавинами водно-болотной растительности, а берегов — хвощом. Уровень воды то повышался, то понижался, а 9000 лет назад произошел окончательный спуск послеледникового водоема. Вот тогда-то болота и «поползли» во все стороны. Условия для их наступления стали более чем благоприятными: довольно тепло (как в настоящее время), достаточно влаги и множество первичных очагов заболачивания. От этих очагов, возникших в самых глубоких западинах рельефа, и пошло наступление болот.

Вначале были только евтрофные топяные сообщества, которые 8000 лет назад сменились в некоторых местах олиготрофными пушицевыми и лесными. Так шли смены на месте современных старых верховиков. А немного позже начали отсчет и низинные болота: со стадии березовых лесных сообществ. Они были предшественниками современных аапа. Возраст большинства аапа — примерно 6500 лет. 6000 лет назад единой болотной системы еще не было, существовали лишь отдельные, изолированные болотца. Далее современные «капли» развивались по верховому пути, аапа — по низинному. Почему? Все дело в притоке грунтовых вод, которые поступали в северную часть системы. Верховики, начавшие развитие раньше, быстро поднялись выше уровня грунтовых вод и питались теперь только атмосферными осадками.

Рис. 88. Реконструкция растительности голоцена на ключевом участке болотной системы Себ-болота. В верхнем правом углу каждой схемы — возраст временного среза, лет назад. 1 — граница приледникового водоема; 2 — тундра; 3–5 — леса (3 — березовые северотаежные, 4 — еловые подтаежные, 5 — еловые южнотаежные); 6 — прибрежные заросли водных растений; 7-10 — растительность болот (7 — травяные евтрофные и мезотрофные сообщества, 8 — травяно-сфагновые мезотрофные сообщества, 9 — березовые евтрофные и мезотрофные болотные леса, 10 — травяно-сфагновые олиготрофные сообщества и комплексы). 11, 12 — границы болота (11 — современного, 12 — прошлого); 13 — внутри-болотные озера; 14 — реки и ручьи.

Переломным в развитии системы можно назвать время 3000 лет назад. Суммарная площадь болота настолько увеличилась (около 2000 га), что оно стало в значительной степени автономным — независимым от изменений природной среды. Вот тогда-то и сформировались комплексы на верховиках, а 2000 лет назад — на аапа.

Так, очень схематично, мы представили все вехи жизни Себ-болота. Факты говорят о том, что верховые болота старше аапа, хотя первое впечатление от аэрофотоснимков было иное: верховики казались наложенными на аапа. Исследования показали, что, возникнув позже верховиков, аапа росли вверх быстрее и постепенно почти догнали их.

Не думайте, что развитие болот шло изолированно от развития природы. Все события, происходившие на болоте (горизонтальный и вертикальный его рост, смены растительности, колебания уровня воды), были отзвуками изменения всей палеогеографической обстановки: климата, гидрологического режима, растительности лесов. Но это — особая тема. Здесь приведу лишь основные ступени смен лесов: 10 500 лет назад вокруг приледникового бассейна раскинулись тундры; 8500 лет назад господствовали березовые леса; 5500 лет назад во время климатического оптимума территорию занимали широколиственно-еловые леса; 3000 лет назад зональными становятся еловые южнотаежные леса; 2000 лет назад похолодание привело к смене южнотаежных лесов сначала средне-, а потом и северотаежными.

Лоухи и Малиновая Варакка

Море Белое не высохнет,

Речка вспять не побежит…

Поморская народная песня

Белым морем и Прибеломорьем я «заболела» еще в 1963 г., когда мы впервые по-настоящему стали изучать болота этого края. И, конечно, нас, как магнитом, влекли к себе Соловецкие острова. Знаменитый на всю Россию Соловецкий монастырь, основанный в XV в., лагерь СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения), существовавший там в черные годы репрессий, военно-морская школа юнг в послевоенные годы (вспомните «Мальчики с бантиками» В. Пикуля) — все это было не только интересно, но преломлялось и личностной стороной, «зацепив» судьбы моих близких родственников.