Константин ЛеонтьевЛеонтьев - Избранные письма. 1854-1891

• Название: Избранные письма. 1854-1891
• Автор: Константин ЛеонтьевЛеонтьев
• Издательство: Пушкинский фонд
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1993
• ISBN: 5-87180-018-3

К.Н. Леонтьев (1831–1891) — поэт-философ и более лирик, чем философ. Тщетно требовать от него бестрепетного объективизма. Все, что он создал ценного, теснейшим образом связано с тем, что было — в его личных чувствах, в его судьбе, как факт его действительной жизни. Этим жизнь Леонтьева и его письма и ценны нам. Публикуемые в данном издании письма и есть «авторское» повествование о жизни.

---

Впервые опубликовано в журнале: «Русское обозрение». 1896. Март.

С. 393–401.

131. Н. Я. СОЛОВЬЕВУ. 2 января 1883 г., Москва

(…) Недавно Островский[455] приезжал в Комитет[456] по какому-то делу, был со мной любезен, даже до какой-то почтительности, говорил он о Вас с большим участием, но сделал то же самое замечание, что у Вас подробности недостаточно ярки. Вы не должны, конечно, огорчаться этим; хоть Вы не так уж молоды, но здравы телом и духом, и это от Вас не уйдет, если Вы не будете пренебрегать голосом опытной дружбы. (…)

О себе мало охоты мне Вам писать. Довольно покоен, но как-то давно уже, меня ничто не радует, особенно зимой. Пишу без охоты; стараюсь жить как можно ленивее, и, думаю, вижу сам, что очень старею. Теперь мне несколько легче при Маше, которая приехала ко мне гостить надолго. Жена моя все та же: чудит, целый день ходит по Москве и каждый день просится в Крым. Бедный Николай совершенно расстроен и уехал со своей молодой женкой в Козельск; пока на моем иждивении, но доктора надеются, что он выздоровеет. Варя у нас; а больше ничего нет нового. За политикой слежу внимательно, но Вы ею, я знаю, мало интересуетесь, и поэтому молчу. (…)

Публикуется по копии (ЦГАЛИ). Частично опубликовано в кн.: Лит. наследство. Т. 88. Кн. 1. А. Н. Островский. М., 1974. С. 574.

132. Т. И. ФИЛИППОВУ. 26 февраля 1883 г.

(…) Вы легко поймете, что значит зависеть исключительно от [Каткова]. Это истинная, должно быть, каторга. Я, слава Богу, в такой прямой зависимости от него не был, но и тех литературных и денежных отношений, которые я с ним имел, достаточно, чтобы вообразить, каково в иные минуты положение человека, стоящего в более тесной связи по должности и по пропитанию семьи с этим гениальным и пока еще незаменимым подлецом. Он способен, ни слова не говоря, перестать платить человеку и т. п. (…)

Впервые частично опубликовано в кн.: Лит. наследство. Т. 22–24. М., 1935. С. 478.

133. О. А. НОВИКОВОЙ. 11 июля 1883 г., Мазилово

(…) Про себя Вам что сказать? Здесь воздух хороший, место прекрасное; пишу мало, как можно меньше (надоело ужасно). «Мои дамы» (по Вашему выражению) все в порядке и на местах; жена моя блажит, и здесь еще более, чем в Москве, внимает не разуму, а голосу природы, редко чешет свою густую гриву и ужасно рада, когда дачники и мужики принимают ее за цыганку. Маша много ходит в церковь, много переписывает и как-то еще чувствительнее московского. Варя моя очень мила, имеет много обновок, чистит ногти щеточкой и душится, но в церковь тоже с нами часто ходит; у нее есть на примете один юноша (здешний крестьянин); плечи в косую сажень и демонические глаза, а другой мальчик к ней расположен, очень добр и умен, и тоже недурен, но тот проклятый мальчишка, я понимаю, может скорее увлечь. Родители его желали бы взять ее к себе в семью, и я бы согласился расстаться с ней для ее удовольствия, но она слишком была с ранних лет приучена и матерью, и нами к любви и ласке, уходу в болезнях и умной строгости, чтобы не было страшно отдать ее на вечное батрачество в семью грубую и небогатую. Вся эта борьба теперь меня ужасно занимает и тревожит и радует гораздо больше анафемской литературы, которая, кроме неприятностей и очень плохой полистной платы, ничего мне не дала и которую я, конечно, бросил бы надолго, если бы не навсегда, когда бы у меня были не 243, а 343 или 400 руб (лей) жалованья в месяц… И то с этой весны, как только назначили мне 245 (вместо 204), так я стал менее себя принуждать в писании. Довольно сделано и мало получено — стоит ли — продолжать, когда не хочется.

Лесков, вот тот так чудак! Imaginez vous qu’il me prends au serieux?[457] Опять на днях 2 новых и громовых статьи против меня[458]. Взывает и к Аксакову и к другим, чтобы они сказали свое мнение. Смеется над Влад. Соловьевым за то, что вошел в мою «богоматерию».

Конечно, это занимательнее молчания, и он подает хороший пример людям нерешительным, друзьям коварным и т. п. (…)

Но чтобы Вы поняли, до чего все это надоедает и даже удивляет, неужели же Лесков так наивен, qu’il me prends au serieux[459], тогда как люди близкие и ухом не ведут; чтобы Вы это поняли, тот Сашка, который Варе нравится, сгребал сено около моей дачи, и я бросил статью с половины и отдал ее потом читать Маше, а сам созерцаю Сашку и думаю о Вариной судьбе и отдавать ли ее в семью или нет… Это жизнь, это чувство. А чтобы литература в 53 года действовала на сердце, нужны условия иные, хоть сколько-нибудь возвышающие бодрость, а не такие паршивые, как мои. (…)

Публикуется по копии (ЦГАЛИ).

134. В. Г. АВСЕЕНКО. 24 октября 1883 г., Москва

(…) Я бы согласился с охотой написать большую статью об Тургеневе и похвалюсь, что написал бы ее беспристрастно и всесторонне, потому что я в 50-х годах юношей был очень к нему близок, и как человек он мне нравился и нравился больше всех знаменитостей наших, гораздо больше, например, чем этот Ф. М. Достоевский, который лично ничего привлекательного, по-моему, в себе не имел. Но как писателя я Тургенева никак не могу высоко поставить и нахожу, что слава его вовсе не заслужена. (….)

Публикуется по автографу (ЦГАЛИ).

135. О. А. НОВИКОВОЙ. 1 января 1884 г., Москва

(…) О знакомых мало нового. Хитрово здесь с теткой гр. Толстою[460]. У нее у бедной неврит, лежит уже давно и пролежит еще. Жгут ей спину железом.

4-го, однако, у них чтение в пользу 2-х бедных семейств, читают: Фет, Чаев[461], И. С. Аксаков, князь Цертелев[462] и я. Я не хотел бы, но один protege[463] мой, нельзя.

Вижусь я почти только исключительно с Хитрово-Толстыми, Соловьевыми и Астафьевыми. К остальным не хочется. Несносны обычаи и зима. и не мои часы у них на все. Скоро выйдет книга «Прогресс и развитие» К. Леонтьева с огромным предисловием Астафьева. Получите немедля. Дома? Дома много нового. Лиза моя — все та же добрая, растрепанная и тоскующая Лиза. Но с Марьей Владимировной разрыв окончательный (даже и с участием о. Амвросия). Нет, мы вместе невозможны, и жить и видеться даже нам грех, пока совсем не станем друг другу чужими. Она до того утомила меня наконец, что я ее отъезду рад, как празднику. Но есть нечто другое, что грозит мне: замужество Вари по любви. Она ведь и по хозяйству не скоро заменима, не говоря уже о моем к ней пристрастии. Не мудрено, что я скоро останусь один со слабоумной, ничем не занятой и ноющей целый день Лизой. Но… есть Бог, и потому делать нечего, а верить, что Он пошлет мне мужество, — надо. (…)

Публикуется по автографу (ГБЛ).

136. В. В. ЛЕОНТЬЕВУ. 11 февраля 1884 г., Москва

(…) Я же 4-ю неделю не выезжаю, не одеваюсь и едва хожу. У меня хроническое медленное воспаление толстых кишек.

Лечат, но я плохо верю в выздоровление и понемногу приготовляюсь в «дальний путь». Настроение духа, слава Богу, хорошее и самое подходящее к обстоятельству.

Твой Константин Леонтьев.

N. В. Что ты пишешь о сестре…

Разве не знаешь, что наконец-то, по милости Божией, эта тяжкая цепь нашей старой дружбы порвалась, должно быть, совсем? Она уехала. Переписки нет; помину нет, все письма за 15 и более лет сожжены. Она даже портрет мой (хороший) не пожелала взять.

Я очень рад и теперь только понял и то, сколько греха, тягости и вреда всякого рода принесла нам эта наша неестественная сердечная долгая связь! Да! И за два дня, быть может, до конца жизни у человека может спасть с глаз завеса, и ошибка целой жизни вдруг станет понятна.

Прощай. Наташу целую от души и очень жалею, что она не может ходить за мною и хозяйничать у меня.

К. Леонтьев.

Публикуется по автографу (ГЛМ).

137. В. В. ЛЕОНТЬЕВУ Июнь 1884 г., Москва

(Телеграмма)

Письмо получил. Жалею. Постараюсь, хотя в пятницу обвенчал Варю с Александром, истратив семьсот рублей.

Леонтьев.

Публикуется по автографу (ГЛМ).

138. В. В. ЛЕОНТЬЕВУ 1 сентября 1884 г., Москва

Владимир Владимирович, ты уж не заложил ли или не проиграл ли в карты Варин бурнус? От твоего беспутства можно и гадости всякой ждать.

Он ей нужен, а я новый покупать не могу. Хотел тебе дослать рубль на почтовые расходы, но здесь почта на вашу станцию денег не принимает.

Хорошо ты благодаришь меня за мои заботы о Наталье Терентьевне. Ну, да и ей еще больше удивляюсь. Все-таки она потверже тебя. Отчего хоть она не достанет где-нибудь 50 коп(еек) сер(ебром) на пересылку? Я ее так просил!

Какая ты, братец мой, все-таки скотина!

Послушай, если на этой неделе бурнуса я не получу, то даю тебе слово, что заставлю Александра написать жалобу начальнику станции, чтобы он вытребовал женин бурнус.

Дурак!

К. Леонтьев.

Публикуется по автографу (ГЛМ).

139. К. А. ГУБАСТОВУ. 4—12 июля 1885 г., Мазилово

(…) Катков боится именно того, чего мы с Филипповым желаем, — чрезмерного в будущем усиления вселенской патриархии в случае присоединения Царьграда и неизбежной нужды сосредоточить церковное управление православия; Катков опасается того, чего нужно желать, то есть оппозиции церкви русскому государству; эта возможность оппозиции, эта сила и свобода церкви и есть единственная годная для России и для всего православного Востока конституция; Катков этого не желает, и в этом он просто глуп… Ибо только церковь, сильная и смелая, так сказать, в лице своего духовенства может в будущем в иные минуты спасать самую государственную власть от каких-нибудь анафемских новых либеральностей… (…)