Ирина Степановская - Манящий запах жареной картошки

• Название: Манящий запах жареной картошки
• Автор: Ирина Степановская
• Издательство: ACT: Транзиткнига
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036394-Х, 5-9713-2048-3, 5-9578-3932-9, 985-13-7528-4

Ирина Степановская, автор романов «День да ночь…», «Экзотические птицы», «Боковая ветвь», «Вслед за Ремарком», представляет новую книгу.

Это истории о том, как хочется людям любви и как дорого порой приходится за нее платить, как трудно воспитывать детей и что считать основным инстинктом…

И наконец, о том, как все-таки дорог каждому человеку манящий запах детства — запах родного дома, где тебя всегда ждут и любят.

---

— Кто там? — на всякий случай спросила я сонным голосом, спросонья подумав, что это соседи вернулись с дачи и, как это уже не раз бывало, забыли ключи от подъезда и нашего общего с ними коридорчика. Но сон моментально улетучился, когда я услышала охрипший от выпитого Пашкин голос:

— Светка, открой!

— Да пошел ты знаешь куда!

— Свет, ну открой! Ты же друг!

Знал ведь, скотина, чем меня взять! Я открыла. Пашка вошел и так долго топтался в коридоре, силясь снять ботинки и одновременно не упасть, что я махнула рукой:

— Проходи в ботинках! Но только в кухню!

Вид у меня был сами понимаете какой: после главы «Обсуждение полученных результатов» мыть на ночь голову и потом еще сушить феном и причесывать щеткой я, конечно, не стала и теперь сидела перед Пашкой с торчащими во все стороны волосами, без косметики, в старой ночной рубашке, выкинуть которую никак не решалась, и в простом халатике.

— Светка, ты настоящий друг! Я тебя люблю! — сунулся ко мне было Пашка.

— Спрячь клешни за спину! — с ходу осадила я его и на минуту задумалась: что лучше — дать ему сначала опохмелиться или сразу тонизировать кофе?

— Свет, у тебя выпить есть? — разрешил сомнения Пашка, и я обрадовалась: кофе с рюмочкой коньяку сразу убью двух зайцев. — Какая ты хорошая! — залился Пашка пьяными слезами и, пока я варила кофе, долго объяснял, что Ленка у него тоже хорошая, только ее заел быт и ему с ней совершенно не о чем поговорить. А Юля — тоже очень хорошая! Но ему с ней тоже не о чем поговорить, потому что о его работе она уже все знает, а о домашних делах ей с ним говорить неинтересно.

— А чего ты ко мне-то приперся? — спросила я, ставя перед ним коньяк и кофе.

— Чтобы поговорить! Знаешь, что у нас в Думе делается? У-жас! — Пашка с шумом отхлебнул из чашки.

— Домой самостоятельно доберешься? — поинтересовалась я, наблюдая, как залпом исчез в Пашкиной пасти коньяк.

— Я домой не пойду! Я у тебя жить останусь! — прозрачными, как у ребенка, хмельными глазами посмотрел на меня Пашка.

— У меня свободное место только на коврике! — показала я себе под ноги.

— Согласен! Потому что ты, Светка, человек! Умная — диссертацию пишешь — и от мужиков ничего не хочешь!

— Ты уверен? — спросила я.

— А что, разве что-нибудь хочешь? — Пашка испуганно закрыл двумя руками место ниже пояса.

— Ложись уж, там посмотрим! — Я бросила ему на коврик диванную подушку и пушистый плед.

С готовностью и радостью, что сегодня ему не надо больше никуда идти, Пашка улегся на коврик и через минуту уже захрапел. А я, выключив свет, ушла к себе в комнату, на свой уже остывший диван. Я долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, обдумывала ситуацию так и эдак, вспоминала подруг. Потом стала думать о Пашке. «Возможно, не такой уж он и плохой… И руки у него все-таки на месте, ведь Ленке же он помогал ремонт делать… И сознательный он, государственными делами интересуется… И внешне не такой уж некрасивый, есть и похуже…» Мне было о чем поразмыслить.

Спала я, во всяком случае, плохо. В шесть утра под мерный Пашкин храп я сползла со своего дивана и, стараясь не шуметь, достала из сумки мобильник. «Хватит валяться! — послала я сообщение Ленке в больницу. — Твой муж сейчас у меня, приезжай и забирай его!»

Юле же я настучала другой текст: «Твой Пашка — козел и бабник! Не далее как вчера вечером он клялся мне в любви до гроба. Можешь приехать и проверить!» Я не сомневалась, что обе подруги тут же отреагируют на мои послания.

Рассчитав время, я потрясла Пашку за плечо. Ночью ему стало жарко под пушистым пледом, и он стащил с себя рубашку и джинсы, которые теперь валялись рядом с ним на полу. Пока Пашка продирал отечные глаза, я быстро подняла с пола его одежду и ботинки, незаметно утащила их в комнату и спрятала в шкаф.

— Э-э-э… ты не видела мои брюки? — неуверенно спросил он, когда я вернулась. По-видимому, бедняга никак не мог вспомнить, в брюках он явился ко мне или без них.

— Не напрягайся, береги силы! — прервала я его потуги. — Пока я варю кофе, можешь и так посидеть! Чего уж там!

Он завернулся в пушистый плед и, перекинув его через плечо на манер тоги римского сенатора, уселся за стол.

— Светочка, ну пожалуйста! — заныл Пашка, заметив на кухонной тумбе бутылку с коньяком, и я, так и быть, налила ему, чтобы он лучше соображал. Ему это должно было скоро понадобиться. — Ты — человек! Я всегда говорил! — благодарственно забормотал Пашка.

— Слушай внимательно! — сказала я и задала ему вопрос со всей строгостью, на которую была способна: — Ты что, Пашка, думаешь, ты кому-нибудь из девчонок нужен?

— Кроме тебя? — Он уставился на меня еще совершенно нетрезвыми глазами.

— Уточняю. — Я решила не обращать внимания на его тон. — Не обо мне сейчас речь. Ты думаешь, ты нужен Юлии?

— У-гу-у! — неопределенно протянул он, еще не понимая, куда я клоню.

— Нет! Ты ей не нужен! Просто за твой счет она хочет решить свои проблемы! — Я смотрела Пашке в глаза с самым честным видом, на который была способна.

— К-какие проблемы? — Он чуть не поперхнулся кофе, но взгляд у него стал более осмысленным.

— Очень большие проблемы, к твоему сведению! — сообщила я. — Ты, наверное, и помыслить не можешь, но Юлия на десятой неделе беременности, и, между прочим, вовсе не от тебя!

— А от кого? — тупо спросил мой собеседник.

«Да, Ленка могла бы выбрать себе мужа и поумнее! — подумала я. — Но надо работать с тем материалом, который имеется».

— Напрягись, пожалуйста! — велела я ему строго. — Ты думаешь, почему она именно сейчас поставила перед тобой вопрос ребром?

— Почему?

— Да потому, что ей нужно решить все как можно быстрее. Сроки-то поджимают! Или она тебя женит на себе, и ты тогда автоматически становишься отцом ее ребенка, или она тебя не женит и тогда принимает решение сама. Но ты пойми, что все должно быть разъяснено до двенадцати недель! Дошло до тебя наконец?

— Но у меня уже есть двое детей! — по-прежнему тупо заявил Павел.

— Ну вот и отлично! К ним и возвращайся! Если только Ленка тебя назад примет!

— А что, она может и не принять? — Пашка с вполне идиотским видом протянул мне пустую чашку.

Я наполнила ее снова и продолжила:

— Не знаю, не знаю! По-моему, может и не принять! Думаешь, ты у нее такой единственный и неповторимый? Да еще любовницу завел! Мне твоя Ленка еще два месяца назад рассказала, что у них на работе появился новый сотрудник. И он, заметь, оказывает твоей жене недвусмысленные знаки внимания!

— А она что? — взревел Пашка словно раненый бык.

— Ну, когда у вас было все в ажуре, сам понимаешь, она ему и позволить ничего не могла, но теперь… Обстоятельства, знаешь ли, дорогой мой, меняются! Вот ты думаешь, она сейчас в больнице сердце подлечивает…

— Я ей покажу сердце! — Пашка вскочил, и плед свалился с его довольно рыхлых плеч. — Я сейчас пойду и все ей скажу! — На его лице вдруг появилось осмысленное выражение. — Ах вот почему она тещу звать не хотела — чтобы меня приковать к дому! А сама в это время… — Он забегал в трусах по кухне. — Где мои штаны, черт побери?! Я сейчас пойду к ним обеим!

— Не торопись, любимый! — сказала я как можно более нежным голоском. — Сейчас твои женщины сами сюда придут!

Я будто смотрела в окно. Буквально сразу, как только я произнесла эти слова, в домофоне раздались недвусмысленные трели. Пашка выпучил глаза и стал открывать рот, как рыба, выброшенная из воды. А я, бросив ему наиспокойшее «Накройся!», размеренным шагом пошла открывать дверь. В зеркале, висящем в коридоре, я видела, как Пашка выскочил в комнату в поисках одежды, но, не обнаружив там ни штанов, ни рубашки, не нашел ничего лучшего, как спрятаться на моем диване под одеяло.

Мой план сработал на все сто!

Юля и Лена появились в проеме двери одновременно.

— Где этот паршивец? — хором произнесли они, и я с торжеством показала на свою постель жестом полководца-победителя. — Ну-ка иди сюда! Ах ты, кобель вонючий! — Воплям девчонок не было конца. — И это подруженька постаралась! — Кто-то из них все-таки умудрился сорвать с него одеяло.

— Он сам ко мне пришел! — Я сделала невинные глаза.

— Вот негодяй! Мало тебе нас двоих мучить, так ты еще и до Светки добрался! — На моего «постояльца» обрушился град пинков и затрещин.

— Вы его не убейте! — воскликнула я, но Пашка уже вырвался из рук девчонок и теперь стоял на кровати в трусах с видом громовержца Юпитера и отмахивался от жены и любовницы одеялом.

— Я, говорите, кобель? А вы-то сами знаете кто? — с праведным гневом произнес он.

И на головы моих ни в чем не повинных подруг обрушился бурный поток сведений, которые я только что сообщила Пашке. И про Юлькину якобы беременность, и про Ленкиного коллегу-ухажера. Подруги сначала застыли в недоумении, а потом в комнате начался такой шум, будто там собрались не две интеллигентные девушки с высшим образованием и один рыхловатый мужчина, а стая сцепившихся по весне дворовых кошек. Я же тихонько скользнула на кухню, села там на диванчик, стараясь не шуметь, и стала пить свой кофе. Должна же я была, в конце концов, подкрепить силы!