Клара Пинта-Коррейа - Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо

• Название: Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо
• Автор: Клара Пинта-Коррейа
• Издательство: Copernicus Books
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 0-387-98876-9 SPIN 10730283

Эта книга не выходила на русском языке, хотя была написана достаточно давно - в 2003 году. Она посвящена интересной теме, которая, к сожалению, редко затрагивается в отечественной научно-популярной литературе: судьбе странных и неуклюжих птиц, которые открывают "чёрный список" видов животных, вымерших по вине человека с 1600 года - дронтов. Но стиль изложения автора значительно отличается от привычного. Вместо краткого описания биологии этих птиц автор рисует нам портрет дронтов "на фоне пейзажа", рассказывая об исторических и культурных событиях, которые прямо или косвенно затрагивали судьбу этих птиц, чаще всего оказывая, увы, резко негативное воздействие на самих птиц и на среду их обитания. Читатели книги узнают о том, почему португальцы оказались в Индийском океане и как открыли Маскаренские острова, как дронт попал в зверинец императора-алхимика Рудольфа II, как художник Руландт Саверей запечатлел эту невероятную птицу на холсте, как дронт вымер во второй раз в сознании людей, скольких усилий стоило доказать, что эта птица действительно жила на Земле, и почему на родном Маврикии её начисто забыли.

С момента выхода книги в свет прошло уже достаточно много времени, и в отношении дронтов были сделаны новые открытия, которые по понятным причинам не попали в книгу. Но материалы, которые собраны в книге, уже стали частью истории науки. Эту книгу с одинаковым интересом прочтут любители биологии, истории и изобразительного искусств.

---

Кажется весьма вероятным, что смерть является законом природы как для вида, так и для индивида; но в обоих случаях эта внутренняя тенденция к исчезновению направляется действием насильственных или случайных причин. В различные периоды на распределение органической жизни оказывали воздействие многочисленные внешние факторы, и исключительно во время настоящей эпохи действовал один из них, а именно – деятельность человека, влияние, специфичное в своих проявлениях, которое становится известным нам благодаря свидетельствам, а также по нейтральным данным. Цель настоящего труда – показать некоторые примечательные примеры исчезновения нескольких орнитических видов, составляющих целое подсемейство, при содействии человека и при обстоятельствах, представляющих особый интерес.18

Сейчас нам практически ничего не известно о Стрикланде, даже год его рождения, но в его книге о дронте мы видим, как за десятилетие до публикации «Происхождения видов…» Дарвина он рассуждает о характере распространения и адаптации вида в рамках предполагаемого портрета экосистемы:

Мы обнаруживаем, что существует особое отношение между образованиями у организованных тел и областями земной поверхности, на которых они обитают. Некоторые группы животных и растений, часто очень обширные и включающие множество родов и видов, оказываются ограниченными некоторыми материками и окружающими островами.19

Он иллюстрирует это краткой сноской: один пример «из тысячи», группа колибри включает сотни видов и ограничена в распространении исключительно обеими Америками и Вест-Индией. Отметив это, автор продолжает:

При нынешнем состоянии науки мы должны довольствоваться признанием существования этого закона, будучи не в состоянии изложить его преамбулу. Он не подразумевает того, что распределение органической жизни зависит от почвы и климата, поскольку мы зачастую находим совершенную идентичность этих условий в противоположных полушариях и на удалённых друг от друга материках, чьи фауны и флоры почти полностью различны. Он не подразумевает того, что родственные, но разные организмы появились путём генерации, или спонтанного развития от одной и той же исходной группы; однако (чтобы пропустить иные возражения) мы видим, что отдельные вулканические островки, которые поднялись со дна океана (вроде Галапагосских островов, например) населены наземными формами, родственными таковым с ближайшего материка, хотя и отдалёнными на сотни миль и явно никогда не встречавшимися с ними. Но этот факт может указывать на то, что Творец при создании новых организмов, чтобы освободиться от функций, лишь время от времени востребуемых вечно колеблющимся равновесием природы, задумал приспосабливать их, сохраняя упорядоченность Системы, путём изменения типов структуры, уже установившихся в соседних местонахождениях, а не действовать per saltum [скачками], вводя в оборот формы более чуждого облика.20

Наметив сцену для вымирания «орнитического вида», который он считал таким дорогим для себя, Стрикланд начал описывать додо: «У этих птиц были большие размеры и гротескные пропорции, слишком короткие и слабые для полёта крылья, рыхлое и неплотное оперение, и облик в целом, наводящий на мысль о гигантском незрелом существе». Их история была уникальна во всех отношениях. За два века до этого люди колонизировали их родные острова и «быстро истребили» их. «Столь быстрым и столь полным было их исчезновение, что их расплывчатые описания, сделанные старинными мореплавателями, долгое время расценивались как сказочные или преувеличенные, и эти птицы, почти современники наших прадедов, в умах многих людей стали ассоциироваться с грифоном и фениксом из мифической древности». Стрикланд объявил, что его цель – «доказать честность простых путешественников семнадцатого века».Называя этих птиц Didinae, Стрикланд встал на сторону Линнея в таксономических дебатах. Он подчеркнул, что выбрал эту группу не случайно и не просто из-за её причудливости; он скорее напомнил нам, что эти обречённые на гибель существа представляют собой значительный символ в человеческой истории. Didinae показывают нам первые несомненно подтверждённые случаи исчезновения видов живой природы посредством действий человека. Подробно размышляя над значением таких случаев вымирания, Стрикланд коснулся особых отношений Бога и человека:

Наше утешение следует искать в мысли о том, что Творец предназначил Человеку: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею». Прогресс Человека в цивилизации, больше, чем просто увеличение численности, непрерывно расширяет географическую область распространения Искусства, посягая на территории Природы, и, следовательно, поле для исследований у Зоолога или Ботаника грядущих веков будет значительно уже, чем то, которое радует нас в настоящее время. Поэтому долг натуралиста – сохранить в анналах Науки знание об этих вымерших или исчезающих организмах, когда у него нет возможности сохранить их жизнь.21

«Старейшие из жителей уверяют всех, что эти чудовищные птицы всегда были им неизвестны. Однако, как бы то ни было, несомненно, что на протяжении почти целого века никто не видел здесь животное этого вида. Но весьма вероятно, что перед тем, как острова были заселены, у людей была возможность обнаружить некоторые виды очень крупных птиц, тяжёлых и неспособных к полёту, и что первые моряки, которые высаживались там, вскоре уничтожили их так же легко, как легко их было добыть».22 (Из Richard Owen, Memoir of the Dodo (Didus ineptus, Linn.), London: Taylor and Francis, 1866. Из коллекций библиотеки Эрнста Майра в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета.)

Это оказалось вовсе не простой задачей, или, как выразился Стрикланд: «во многих случаях палеонтологи располагают гораздо лучшими данными для определения зоологических характеристик того вида, который исчез несметное число лет назад, чем того, который был представлен группой птиц, несколько видов которых жило в период правления Карла Первого». Затем Стрикланд ещё раз повторил, что верит в реальность додо:

Большинству людей знакомы общие факты, связанные с тем замечательным произведением Природы, что известно под именем додо – с той странной необычной птицей, гротескная внешность которой и провал всех усилий, предпринятых на протяжении прошлых полутора сотен лет с целью обнаружить живые экземпляры, долгое время заставляли учёных-натуралистов подвергать сомнению само её существование. Мы обладаем, однако, неоспоримым свидетельством в пользу того, что такая птица ранее существовала на маленьком острове Маврикий, и это установлено с не меньшей уверенностью, чем то, что этот вид полностью истреблён примерно за два века.23

Если предположить, что додо действительно был реальным существом, то откуда взялась его странная морфология? Этот фундаментальный вопрос был в центре внимания во время диспута между Стрикландом и двумя коллегами-орнитологами, Ричардом Оуэном и Уильямом Джоном Броудрипом, которые объединили свои усилиям и создали в 1866 г. весьма внушительную компиляцию, разумно озаглавленную «Биография додо» (Memoir of the Dodo). Броудрип собрал выписки из старых сообщений и объединил их в длинное предисловие, тогда как Оуэн взял на себя кропотливый труд по измерению, сравнению и зарисовке ради нашего просвещения всех доступных костей дронтов в музеях.Но, если вне контекста додологии Стрикланд остался фактически неизвестным для потомков, то Оуэн – это совсем иной случай. Родившийся в Ланкастере, Англия, в 1804 г., Оуэн обучался на хирурга и начал свою карьеру натуралиста в Лондоне, став помощником Уильяма Клифтса, хранителя Коллекции Хантера в Королевской коллегии хирургов. В 1830 г. Клифтс попросил, чтобы он провёл великого французского натуралиста Жоржа Кювье с экскурсией по Коллекции Хантера, когда Кювье приезжал в Англию. Кювье отплатил тем же, пригласив Оуэна навестить его на следующий год в Париже; там Оуэн тщательно изучил образцы Кювье в Национальном музее естественной истории. До своей смерти в 1892 г. Оуэн считал, что это исследование оказало «важнейшее влияние на мою работу».24После смерти Клифтса Оуэн занял его место и в 1856 г. был назначен руководителем отделов естествознания в Британском музее, для которого он спланировал занять новые кварталы в Южном Кенсингтоне. В это время он оставил медицинскую практику и посвятил себя исследованиям. В 1828 г. он уже начал анатомировать мёртвых животных из садов Зоологического общества в Лондоне, а за свою дальнейшую карьеру удостоился значительных наград в областях сравнительной анатомии, палеонтологии позвоночных и геологии. Он помог определить рамки нескольких естественных групп организмов и впервые описал много видов организмов, как современных, так и ископаемых. И, конечно же, ему приписывают создание термина «динозавр». Он издал множество работ, благодаря которым приобрёл свою репутацию «английского Кювье». Его работа в области сравнительной анатомии и палеонтологии действительно была сделана в лучших традициях Кювье. Среди множества оказанных ему почестей был дом в Ричмонд-Парке, пожалованный самой королевой Викторией, а при уходе в отставку он был посвящён в рыцари Ордена Бани.В ходе своих исследований Оуэн был очарован современными и ископаемыми однопроходными (млекопитающими, откладывающими яйца, как утконос) и сумчатыми (млекопитающими вроде кенгуру, которые носят своих новорождённых детёнышей в сумке). Многочисленные экспедиции, посланные в Австралию и Новую Зеландию, привозили в Англию образцы на исследование Оуэну. Кроме того, Оуэна страстно интересовали приматы, прежде всего человекообразные обезьяны и их отношение к людям. И вновь несколько исследователей Африки послали ему образцы для исследований и классификации*. Кульминация этих исследований настала для Оуэна в 1839 году, когда экспедиция, работающая по его указанию в Новой Зеландии, обнаружила бедренную кость, которая, как оказалось, принадлежала ранее неизвестной гигантской птице, существу, которое сейчас известно как